— Ты! — произнес он, и это слово прозвучало как отвратительнейшее ругательство. Он упал ничком и в следующее мгновение был уже мертв.
Сдерживая рвущийся из груди крик, Алекс бросилась бежать.
— Алекс…
Она услышала слабый голос Роберта и остановилась. Обходя Филиппа как можно дальше, она приблизилась к Роберту.
— Роберт… — Она опустилась рядом с ним на колени, взяв его за руку. Увидев боль в его искаженных чертах, она захотела помочь, сделать для него что-нибудь.
— Алекс… — задыхался он.
— Я здесь, — ответила она, наклоняясь поближе, чтобы он смог ее увидеть.
— Уходи… уходи отсюда… — В его слабом голосе слышался страх.
— Я тебя не брошу.
— Нет, нет… это все венец… проклятие… Беги! Беги, пока можешь… — Его дыхание было прерывистым, кровь сочилась из угла рта.
— Неужели я брошу вот так тебя одного? — Хоть она и ненавидела Роберта, но не могла оставить его.
— Я уже покойник… как и мой брат. Уходи, Алекс. Я не заслуживаю твоей доброты.
— Лучше говори поменьше. Береги силы.
Она схватила одеяло, лежавшее поблизости, и прижала его к ране, пытаясь остановить кровь, но ничто не помогало.
— Это проклятие… — повторил он, — оно действует…
— Это только легенда. — Она попыталась успокоить Роберта, но не смогла.
— Не будь наивной! Посмотри, что случилось! Мой отец… брат… На меня посмотри! Это же смертный приговор! — Последним усилием воли он схватил сумку с венцом и сунул ее Алекс. — Избавься от него! Не оставляй себе!
Алекс взяла венец:
— Я отвезу его назад в миссию.
Кровь Роберта запеклась на сумке, и в меркнущем свете почти потухшего костра она представляла собой неприятное зрелище.
— Хорошо… — из последних сил прошептал он.
— Но что с моим отцом? — воскликнула Алекс. Она должна была задать этот вопрос, видя, что он сейчас умрет. Необходимо было успеть выяснить, как можно спасти отца от ужасной судьбы, которую братья Энтони уготовили ему.
Но ее отчаянная мольба осталась без ответа. Роберт умер, не успев ничего рассказать.
На какое-то время Алекс замерла не в состоянии пошевелиться. В руке она все еще сжимала мешок с Венцом Желаний внутри. Ее охватила дрожь. Венец-то у нее был, но как спасти отца, она до сих пор не знала.
Уин и Мэтт просидели взаперти до поздней ночи. Священник, обнаруживший их, пришел в ужас от их рассказа и помог организовать отряд, призвав на помощь паству.
Жители Корасон Саградо также были разгневаны, узнав о краже. Мир, безмятежность и процветание царили в миссии с тех пор, как несколько лет назад таинственный странник привез сюда венец. Урожаи были обильны, люди почти забыли о болезнях и жили в полном довольстве, руководствуясь велениями сердца, любви и милосердия. Теперь, с утратой венца, они остро ощущали его отсутствие и горели желанием вернуть венец обратно в миссию. Тут же шесть решительно настроенных мужчин, хорошо знакомых с местностью, присоединились к путешественникам.
Как только они выехали на поиски, Мэтт почувствовал себя в своей стихии. Он был опытным следопытом, и ему уже приходилось разыскивать людей в темноте. С факелом в руке он возглавил их маленький отряд, и медленно, но верно, они продвигались вперед.
Уин следовал за Мэттом, не расслабляясь ни на секунду. Он должен был найти Алекс. Венец, конечно, тоже, но главное — она. Ведь он любит ее. Уин страшно сожалел, что так и не успел ей высказать все, что накопилось на душе, и поклялся, как только ее увидит, сразу же ей все объяснить.
Его мучила мысль, что Алекс сейчас находится в окружении этих мерзавцев. Он прекрасно знал, что за человек был Филипп, и не испытывал к нему ни малейшего доверия. Уин хотел надеяться, что с Алекс все в порядке, но был охвачен страхом и беспокойством.
Некоторое время Алекс сидела не шевелясь, окруженная смертью. Наконец она собралась с силами и оглянулась вокруг. Мурашки страха вновь побежали по спине при взгляде на последствия кровавой бойни. Надо выбираться отсюда и бежать как можно быстрее.
Она заставила себя встать и оседлать лошадь. Привязав сумку с венцом к луке седла, она тронула поводья. Ехать ночью не так-то просто, но воспоминания о нападении Филиппа и об убийствах подхлестывали ее. Как ей не хватало сейчас Уина! Только под его защитой она почувствует себя вновь в безопасности.
Однако рассудок подсказывал Алекс, что Уин сейчас ненавидит ее. Она надеялась, что искупит свою вину, вернув венец в церковь, но сейчас она была уверена до конца только в силе проклятия, увидев собственными глазами его последствия.
Тусклый свет луны был плохим помощником в поисках обратного пути. Правда, путешествуя с отцом по диким местам, Алекс научилась отмечать особенности местности и определять расстояние. Но сейчас она была для этого слишком напугана и могла только молиться о правильном направлении.
Пытаясь справиться с пережитым потрясением, Алекс начала думать о царевне Анилике, и ей стали понятны сердечная боль и мучения, из-за которых та наложила проклятие на венец. Со смертью любимого царевна потеряла все. Ей незачем было больше жить. Он умер из-за венца, и Алекс знала, как знала и Анилика, что никакой венец и никакие сокровища не сравнятся с любовью и жизнью.
Вдруг Алекс ощутила какое-то родство с Аниликой: она потеряла Уина. Не смерть разлучила их, но предательство и обман. Слезы струились по ее щекам, но она даже не замечала их.
Алекс заставляла себя думать только об отце. Она вернет венец и как можно быстрее отправится в Лондон. Она не знала, кого подкупили братья, чтобы ее отец оставался в тюрьме, но собиралась совершить все возможное и невозможное, чтобы освободить его, и она не остановится, пока не доведет дело до конца.
— Ты уверен, что мы едем в правильном направлении? — спросил Уин Мэтта. — Прошло уже несколько часов.
— Я полагался на тебя, когда мы искали венец, а теперь твоя очередь положиться на меня. В слежке я кое-что понимаю получше других, — сказал Мэтт, спешившись, чтобы изучить следы при свете факела. — Они направились к северо-востоку. Похоже, собираются объехать Сан-Антонио, чтобы попасть прямо в Галвестон.
— Там им будет легче исчезнуть, тем более что это ближайший порт.
Они снова тронулись в путь, освещаемый бледным светом луны.
Алекс ехала ровным шагом, стараясь держаться русла ручья, которое заметила еще вечером. Было около трех часов утра, когда она заметила в отдалении мерцающий огонек факела. Сердце замерло у нее в груди. Она пришпорила коня, моля Бога, чтобы это были ее друзья. Алекс боялась встречи с ними после своего открытого предательства, но даже их презрение было лучше пустыни и одиночества.
