– Да что вы говорите? Тогда почему я смог так долго оставаться с ней наедине в музее? Объясните мне!
Офелия смерила его своим самым высокомерным взглядом.
– В тот день я совершила ошибку, предположив, что имею дело с джентльменом. Очень глупо с моей стороны.
Сдавленный смешок со стороны лорда Сен-Клера привлек ее внимание. Кажется, по какой-то причине негодник находил все это очень забавным.
Блэкмор, однако, явно не разделял его веселья.
– Ей вообще не следовало попадать в подобную ситуацию…
– Согласна. К несчастью, хотя я неоднократно предлагала покончить с маскарадом, она всякий раз отказывалась. В этом она была непреклонна. И хотя я понятия не имела, почему она хочет продолжать, я вынуждена была с ней соглашаться.
Ее слова заставили Блэкмора внезапно остановиться. Он в смятении зарылся пальцами в свою шевелюру.
– У вашего брата есть на нее что-то…
– Я знаю. Он не хочет говорить что, она тоже молчит. Я даже предлагала предоставить ее отцу приход, если она хочет покончить с маскарадом, но она отказалась от моей помощи.
– От моей тоже, – с горечью сказал Блэкмор. – Проклятие! Я надеялся, вы поможете мне разобраться. Но вы только добавили вопросов.
– Боюсь, единственный, кто, кроме Эмили, знает правду, это Рандолф. Но сомневаюсь, что он что-то скажет вам.
– В любом случае я не могу с ним разговаривать, – ошарашил ее Блэкмор.
– И почему же это?
Его строгое лицо омрачилось. Подойдя к камину, он некоторое время смотрел на огонь, словно обдумывая что-то. Затем произнес тихим голосом:
– Она сказала мне, что не выйдет за меня замуж, если я стану расспрашивать вашего брата.
– Что?! – одновременно воскликнули Офелия и Сен-Клер.
– Ты? Женишься? – добавил Йен, в глазах которого вспыхнуло озорство.
Джордан с обидой посмотрел на него.
– Мужчина должен когда-нибудь жениться, разве нет? И если только в парламенте не приняли новый закон, пока я отсутствовал, граф все еще имеет право жениться, на ком пожелает.
Только с очень большим трудом удалось леди Данди сдержать радостный смех, грозивший вырваться из ее горла. Блэкмор собирается жениться на Эмили! Боже милостивый, девочка заполучила партию десятилетия, а то и века! Офелия на это надеялась, но и мечтать не смела, что это действительно случится!
С большой осторожностью графиня дипломатично обратилась к нему:
– Конечно, вы можете жениться. – Она помолчала. – Я поняла, что вы сделали предложение. А она согласилась?
Очевидно, графиня затронула больной вопрос. Взяв бронзовую кочергу, Блэкмор принялся тыкать ею в камин, пока искры не разлетелись по сторонам, угрожая спалить всю его мебель.
– Еще нет. Это зависит от того, как я поступлю с Несфилдом.
– Это так странно, – задумчиво произнесла Офелия. – Что такого может знать о ней Рандолф, что заставит ее отказать мужчине, которого она любит?
Граф ошеломленно посмотрел на нее.
– Она сказала вам, что любит меня?
– Словами – нет. Но стоило увидеть ее рядом с вами, как все становилось яснее ясного.
Видимо, это было ему приятно. Только графиня собиралась спросить у него, разделяет ли он чувства Эмили, как новый голос донесся из-за двери:
– Добрый день, милорд! Как я понял, вы меня ждете. Когда все глаза обратились к человеку, появившемуся в дверях, Блэкмор воскликнул:
– Харгрейвз! Вот и ты! Почему так долго? В Уиллоу-Кроссинг мне сказали, что ты уехал два дня назад!
– В Уиллоу-Кроссинг? Вы там были, милорд?
– Да. Я выехал в тот же день, что и ты, – раздраженно объяснил Блэкмор. – Я надеялся перехватить тебя по дороге домой.
– Моя лошадь потеряла подкову, и мне пришлось остановиться в Бедфорде, чтобы поставить новую. Должно быть, вы проехали мимо меня, пока я был в кузнице. Прошу прощения, милорд. Я спешил изо всех сил.
Офелия оглядела жилистую фигуру с некоторым подозрением.
– Блэкмор, кто этот человек?
– Мой слуга. По моей просьбе он ездил в Уиллоу-Кроссинг, чтобы узнать все, что сможет, об Эмили.
Блэкмор собирал сведения о девочке? Он действительно влюбился в нее, разве не ясно?
– Ну и что? Что тебе удалось выяснить? – с нетерпением спросил Блэкмор Харгрейвза.
Харгрейвз, видимо, чувствовал себя неловко из-за необходимости говорить в присутствии стольких высоких особ.
– Я расспрашивал людей насчет какой-либо связи между лордом Несфилдом и мисс Фэрчайлд, но большинство ответили, что ничего подобного нет. Но вот аптекарь рассказал мне очень интересную историю. Кажется, мать девушки умерла чуть больше года назад. Она страдала от тяжелой изнурительной болезни, той же самой, что и ваша мачеха. Ее мучили ужасные боли, и мисс Фэрчайлд сама готовила ей лекарства, главным образом настойку опия от боли. В тот день, когда она умерла, первой ее нашла дочь. – Харгрейвз помолчал для эффекта и добавил: – И лорд Несфилд.
Джордан смотрел на своего слугу, не зная, что и думать. Нет, он отлично знал, что Эмили не могла равнодушно наблюдать страдания любого существа, в особенности своей матери. Могла она дать матери больше настойки, чем нужно? А тут и Несфилд оказался рядом?
Боже милостивый, в этом определенно был смысл! Этим объяснялось, почему она отказывалась сказать правду кому бы то ни было. Она совершила преступление. Несфилд мог отправить ее за это на виселицу, и она это знала.
Это известие должно было бы привести его в ужас. Все-таки речь шла об убийстве матери. Но он слишком хорошо помнил, как под конец мучилась Мод от терзавших ее ужаснейших болей. Он охотно дал бы ей большую дозу опия, если бы имел возможность.
Ничего удивительного, что Эмили почти обезумела. Неудивительно, что умоляла его доверять ей! Она думала, и скорее всего справедливо, что Джордан ничего не сможет сделать, если ее обвинят в убийстве. Она, возможно, даже боялась, что он станет презирать ее, если узнает правду.
Нет, не ее он презирал!
Джордан сердито посмотрел на леди Данди.
– Ваш братец Рандолф подлее самой отвратительной твари! Очевидно, она сделала те же выводы, потому что ответила:
– Да, так и есть.
Внезапно страх охватил Джордана. Силы небесные, если бы он сначала отправился к Несфилду… неудивительно, что она просила Джордана доверять ей! Он мог подвергнуть опасности ее жизнь! Конечно, если бы она доверилась ему и рассказала все это сначала…
Но она не доверяла ему до такой степени, не зная, как он к этому отнесется.
– Что мы теперь будем делать? – спросила леди Данди. – Если Рандолф запугивал девочку, я думаю, это не пустые угрозы.
– Да уж, можно не сомневаться.
Джордан немного подумал. Внезапно ему пришла в голову одна идея, до того простая, что он удивился, как он не подумал об этом раньше.
