— Ты кого-нибудь убил?
— Возможно, — пожал плечами Гарри. — Я серьезно ранил нескольких человек, они могли умереть. Но я лишь выполнял служебный долг.
— За кем ты следишь?
— За всеми.
— Почему?
— Так приказано. — Горькая усмешка сменила мрачное выражение его лица.
— А мой отец? Он тоже в сфере твоего наблюдения? — недоверчиво спросила Мария, во все глаза, глядя на Гарри. Многочисленные любопытные совпадения нашли свое объяснение. — Конечно… Ты был на балу у моей матери. Ты видел меня на балу у Спенсера. Музыкальный вечер тоже…
— Я следил и за другими людьми. — Гарри сложил руки на груди и смотрел в пол. — До недавнего времени я не знал толком, чем занимаюсь. Нам говорили, что это всего лишь охрана, а не наблюдение.
— Министерство внутренних дел следит за моим отцом? — повторила Мария. — Но почему? Разве он замешан в чем-то недостойном?
— Ни в чем! Что лишний раз и подтвердили мои наблюдения.
Мария открыла рот, чтобы выразить свое возмущение самим фактом, что ее отца могут в чем-то подозревать, но все же решила промолчать. Она увидела, что Гарри едва заметно кивнул, но при этом лицо его оставалось мрачным и замкнутым. Мария оперлась рукой о стену. Он уже не раз спасал ее, поскольку почти всегда находился где-то поблизости. Следил? Наблюдал? Защищал? Если бы не он, они с отцом могли погибнуть на днях по пути в Карлтон-Хаус.
— Кто бы ты ни был, ты спас нас с отцом.
Гарри выдохнул, словно все это время ждал, когда она вспомнит об этом.
— Это была счастливая случайность.
— А скорее закономерность, — улыбнулась Мария. — Ведь я всегда чувствовала, что ты рядом.
— Спасибо. Но сейчас речь не о том. Прежде чем ты опрометчиво объявишь о своей любви, ты должна знать, с каким отшельником связалась. Не обещай ночью того, о чем пожалеешь утром.
— Ты любишь меня? — прошептала Мария, вновь взглянув на оружие и вспомнив, о тайной службе ее избранника. — Пожалуйста, скажи, чтобы я никогда уже не терзалась в сомнениях.
— Ты очаровала меня с самого первого взгляда, — горячо произнес Гарри. — И завладела моим сердцем в тот момент, когда попросила прийти даже после того, как я так безрассудно забрался в твою комнату в полночь и не открыл своего имени. Если бы Декстер причинил тебе боль, я бы, ни секунды не сожалея, перерезал ему горло. А если бы я не успел вовремя к твоему экипажу на Пиккадилли, я бы от горя покончил с собой. Люблю ли я тебя? Сильнее, чем может передать мои чувства эта простая фраза. Я так сильно люблю тебя, что не посмею разрушить твою жизнь, вырвав тебя из этой жизни, — он обвел рукой комнату, — и приковав к своей.
— Понятно. — Мария вздернула подбородок и уперла руки в бока. — Вместо этого ты обречешь меня на несчастливое замужество с кем-то, кого я не смогу полюбить и наполовину так, как я люблю тебя. Ты будешь следить за разными странными типами в Уайтчепеле и бросаться на бомбы, а я буду страдать от ненужной мне любви другого мужчины, всегда желая, чтобы только ты целовал меня, только ты заставлял меня смеяться, только, ты держал меня в своих объятиях по ночам…
Гарри не смог сдержать порыва и, в два шага преодолев расстояние, разделявшее их, схватил ее в свои объятия и поцеловал. Поцелуй получился и нежным, и страстным, внутри у нее что-то дрогнуло, и она почувствовала слабость во всем теле.
— Ты — мое чудо, — пробормотал Гарри, в то время как его проворные пальцы расстегивали дорожное платье Марии. — С тех пор как я тебя увидел, ни о ком и ни о чем не могу думать.
— Мы будем отличной парой, — с сарказмом заметила Мария. — Я, сходящая с ума по тебе, и ты, вдруг переставший соображать.
— Действительно, мы друг друга стоим, — засмеялся Гарри, оголяя ее плечи.
— Я кое-что придумала, — сказала Мария, помогая ему освободить ее из рукавов платья, которое вскоре вместе с нижней юбкой упало к ее ногам.
— Расскажешь об этом позже. — Гарри подхватил ее на руки и отнес на кровать. Мария с трепетом наблюдала, как он снимает рубашку. У нее перехватило дыхание, когда ее взгляд скользил по бугрящимся под кожей мускулам. Во всем его теле чувствовалась такая скрытая сила, что Мария протянула руку и прикоснулась к рельефной мышце, чтобы убедиться, что Гарри — настоящий. А ведь он изображал немощного старика, вспомнила Мария, когда ее пальцы пробежали по теплой твердой мышце, которая задрожала от ее прикосновения. Другая рука Гарри была туго забинтована. Мария почувствовала прилив нежности: ведь он пострадал, защищая ее.
— Люби меня, Гарри, — прошептала она, почувствовав, как напряглись его мускулы. — Пожалуйста.
— Нахальная девчонка! — В его глазах она увидела восхищенный блеск.
Мария вспыхнула от волнения и предвкушения. Благодаря врожденной женской интуиции она знала, что он мечтал заняться с ней любовью с тех пор, как первый раз забрался к ней в окно. Ее опьяняла мысль, что она имеет такую власть над ним, над этим опасным человеком, который разложил на ее туалетном столике целый склад оружия, но целовал ее так нежно и так сладко. Она еще раз пробежала кончиками пальцев по его руке, увидела, как бьется жилка у основания шеи.
— Я часто вспоминала о том, как ты ласкал меня. Ты зажег во мне страсть, дал понять, как прекрасно — заниматься любовью.
— Я тоже не могу забыть ту ночь. — Гарри подарил ей легкий поцелуй и расслабил шнуровку корсета.
— Да. — Мария шевельнула плечами, когда он снял корсет, оставив ее только в тонкой сорочке. Вскоре и она соскользнула. — Каждую ночь, когда тебя не было рядом, я ощущала твои ласки, не в силах заснуть.
— Ты хотела меня? — улыбнулся Гарри.
У Марии так сильно колотилось сердце, что она чувствовала, как бежит и пульсирует по венам кровь.
— Я мечтала о том, как ты сделаешь это опять, — прошептала она. — Когда ты прикоснешься ко мне… здесь. — Она обхватила рукой свою грудь и стала гладить соски. Глаза Гарри вспыхнули. — И здесь… — Голос девушки был едва слышен, когда рука ее опустилась между ног, где сразу же стало влажно, и начала ласкать набухшую плоть, оставляя след на сорочке. У Гарри потемнело лицо от неистового желания, Когда он наблюдал за ее действиями, и Мария вдруг почувствовала себя безрассудно смелой. Он был прав, назвав ее нахальной девчонкой; какая же она леди, когда он с таким вожделением смотрит на нее, а она открыто демонстрирует ему свои прелести.
— Я вовсе не собираюсь… — Его рука легла поверх ее руки, большая, но нежная, его пальцы проникли между ее пальцами и прикоснулись там, где прикасалась она, — не собираюсь разочаровывать такую прекрасную леди. — Гарри поцеловал ее, бережно опустив на постель, и Мария обхватила его за шею. Больше не было сказано ни слова. Девушка лежала совсем нагая, и Гарри тотчас показал, как он постарается не разочаровать ее, найдя все чувствительные точки и все нежные места ее тела, пока она не задрожала от желания. — Скажи мне еще раз, — прошептал между поцелуями Гарри. — Один последний раз скажи сама, что ты хочешь этого, что ты хочешь меня. Потому что совсем скоро я полностью овладею тобой…
