Не желая выслушивать подобные насмешки, сэр Джон галопом поскакал вспять. Едва он отъехал в сторону, туча стрел понеслась на стену. Рэвенскрэгцы попрятались за выступы, и урон был не так уж велик. После очередной атаки паренек, которому поручили подбирать стрелы, собрал богатый урожай, которым впоследствии щедро угостили тех, кто их выпустил. Иногда атакующие подходили совсем близко, и тогда раздавались вопли раненых и убитых, радующие защитников и вносящие смятение в ряды супостатов. Командир стрельцов приказал стрелять чаще, чтобы казалось, что лучников у них полным-полно. Однако обман не удался.
— Если эти стрелецкие забавы — все, чем вы можете нам ответить, лучше киньте нам ключ от ворот! — презрительно крикнул сэр Джон.
— Миледи, ничего не получается, — сказал через какое-то время Кристи Дейн. — Придется подстрелить самого старика.
Погоди, может, он все же одумается, — попросила Розамунда, стараясь оттянуть неизбежное… Ведь он столько лет был соратником Генри.
— Дозвольте хоть коня его подбить.
Эта идея тоже очень не понравилось Розамунде. Ей не хотелось думать о том, что последует дальше, но…
— Кроме самого сэра Джона у них еще трое главных — верно, его арендаторы. Надо прекратить стрельбу — пусть думают, что мы уже выдохлись. Слушайте внимательно. Они подойдут поближе и… и нам тогда легче будет это сделать.
Кристи нырнул за выступ скалы, прячась от новой атаки. Несколько солдат упали, послышались крики боли. Собиратель вражеских стрел снова принялся за дело.
— Значит, убираем главных? — спросил Кристи.
Розамунда со вздохом кивнула. Это был дерзкий план. И они не знали, справятся ли со своей задачей их новобранцы. А те были готовы немедленно ринуться в боа, отплатить за товарищей. Однако последовал приказ не стрелять, подпустить врага поближе. Четверым бывалым лучникам определили их цели и велели стрелять только по команде Дейна. Враг двинулся по ровной площадке перед воротами, походя все ближе. Командир стрельцов — самый лучший из них — направил острие в сэра Джона. По просьбе Розамунды он целился ниже груди, чтобы ненароком не убить его. Но вот Дейн отдал приказ — вой и вопли раздались снаружи… а лучники стреляли и стреляли, пока не были опустошены их колчаны. Один из вражеских капитанов рухнул с коня. Второй резко покачнулся от раны, под третьим пал конь. И любимому жеребцу сэра Джона вонзилась в бок стрела. Старик велел пристрелить умирающего друга.
И опять встретили в ответ враги, и опять натянули тетивы рэвенскрэгцы. И так повторялось много раз, пока лучники сэра Джона не обессилели, израненные собственными стрелами.
Между тем небо затянулось облаками, и солнце больше не могло помочь защитникам, ослепляя врага «грозным» оружием. И старательный звон, которым пытались замаскировать отсутствие солдат звучал все менее убедительно. Но тут Розамунда заметила в рядах противника какие-то перемещения: часть войска отделилась и двинулась вспять — кое-кто из союзников покинул сэра Джона.
Облака все сгущались, и вскоре по всем тазам и кастрюлям, вытащенным на стену, забарабанил дождь. Предвидя, что ливень усугубит их неприятности, враги немного отступили и принялись обсуждать, стоит ли продолжать штурм.
Розамунда изнемогала от усталости и голода, но оставалась со всеми. Среди мужских лиц мелькали и девичьи: некоторые девушки тоже облачились в доспехи и шлемы. Розамунда, так недолюблившая до сего дня нерадивых своих прислужниц, вдруг ощутила восхищение и горячую благодарность… как же волшебно преобразила всех общая беда!
Дождь усилился. Тучи налились чернотой, и ветер пронизывал до костей. Розамунда насквозь продрогла и поплелась укрыться от дождя.
И вдруг за ее спиной раздался ликующий вопль. Она тут же ринулась обратно на стену. Враги развернулись и начали отступление, пряча лица от проливного дождя.
У стен солдаты подбирали мертвых и раненых — рэвенскрэгцы их не трогали. Перекинув через седла павших в бою товарищей, люди Терлстона ехали прочь, и первым ехал не кто иной, как сам сэр Джон.
Неужели все! Розамунда не верила собственным глазам… Неужели они победили!?
Ее била дрожь — от холода и от всего пережитого. Кристи Дейн почти силой заставил ее пойти к очагу.
А позже, когда настал вечер, Розамунда надела свое праздничное платье и спустилась в пиршественную залу. Она села за стол лорда, хотя обычно в отсутствие Генри ужинала в своей комнате. За этот стол она пригласила Кристи Дейна и его лучников. Солдаты были тронуты оказанной им честью и щедростью хозяйки, хотя и чувствовали некоторое смущение: не привыкли они сидеть на столь почетном месте. Угощение было нехитрое: хлеб, мясо, миска супа, а запивали все это элем. Но всем, кто ужинал в тот вечер в парадной зале, эта скромная трапеза в честь победы казалась роскошным пиршеством.
Здесь собирались все обитатели замка. Стучал по крыше дождь, сквозь дымоход капли попадали на поленья, и раздавалось уютное шипение. В первый раз Розамунда почувствовала, что она не чужая, своя. Когда она входила в залу, ее встретили громким «ура» и восхищенными улыбками. Даже Хоук сухо поблагодарил ее за храбрость.
Немало тостов прозвучало в ее честь: слезы счастья и страшной усталости сияли в глазах Розамунды. Она спасла замок ради Генри, а вовсе не ради этих людей. Однако, совершив это, она заслужила их восхищение. Приветственные крики были столь долги и горячи, что Розамунда не выдержала, все-таки расплакалась, тронутая их симпатией. Видел бы все это Генри… Но Розамунда понимала, что, будь тут Генри, ничего подобного сейчас не происходило бы. А эта победа — только ее заслуга. Конечно, главное было спасти замок, в эти часы она совершенно не думала о том, что почувствует Генри, узнав эту историю. Однако она втайне надеялась, что, услышав про доблесть и мудрость, проявленные любимой его Розамундой, лорд Рэвенскрэгский будет счастлив и горд.
В один из очень пасмурных и метельных дней пришло наконец письмо от Генри. Розамунда с упоением перечитывала полные любви слова. Он писал, что прибыл на постой в Чешир, в поместье Вернем, и очень хотел бы с нею свидеться. Он опять винился, и клял себя, и обещал, что постарается впредь ее не огорчать.
Безумное искушение тут же к нему помчаться овладело Розамундой. Она вслушалась в завывание вьюги. Вот коли бы не зима… Но когда ее могли остановить холод и ненастье? Один из их солдат родом из Чешира, он ее и проводит. Она так истосковалась по Генри! Главное, чтобы дороги были надежные, а стужу можно перетерпеть.
После блистательной победы над сэром Джоном, Розамунда стала несколько самоуверенной…
