Джоанна Линдсей - Милая плутовка

— Так скоро вернулся? А я так надеялся, что ты утонешь в океане или с тобой еще что-нибудь произойдет.

Джеймс хмыкнул:

— Не хотелось бы разочаровывать тебя, парень, но я вез драгоценный груз, а потому был предельно осторожен. А как ты тут? Спишь на кушетке?

Николас взвился:

— Отнюдь! После того как ты укатил отсюда, чертов стручок, у меня все прекрасно, а вот с твоим приездом все может измениться.

— Ну-ну… — с сардонической улыбкой сказал Джеймс. — Почему же не помочь в добром деле?

— Ты дьявольски любезен, Мэлори. — В поле зрения Николаса попала Джорджина. — А это кто? Хотя о чем тут спрашивать?

Оскорбительный намек был более чем прозрачен — Джорджину низводили до положения содержанки. Но прежде чем она успела придумать достойную отповедь, а Джеймс ответить Николасу еще большей резкостью, на ее защиту встал Энтони, ошарашив и ее, и Николаса.

— Твой насмешливый тон совершенно неуместен, Иден, — с плохо сдерживаемым гневом проговорил Энтони. — Имей в виду, что ты говоришь о моей невестке.

— Прошу прощения! — сказал, обращаясь к Джорджине, Николае, немало озадаченный своей столь ужасной оплошностью. Однако его смущение весьма быстро сменилось подозрением: уж не водят ли его за нос? Поэтому, взглянув на Энтони, он добавил: — Я полагал, что твоя жена — единственный ребенок у родителей.

— Так оно и есть.

— Тогда как же она может быть[3]?.. — Янтарного цвета красивые глаза вновь остановились на Джеймсе и вдруг недоверчиво округлились. — Бог мой, ты хочешь сказать, Джеймс, что взял себе жену? Тебе пришлось ехать на край света, чтобы найти женщину, которую не испугает твоя печальная репутация! — И, переведя взгляд на Джорджину, спросил: — Знаете ли вы, что взяли себе в мужья пирата?

— Мне это известно, — сухо ответила Джорджина.

— А знаете ли вы, что он способен таить злобу против человека до конца своих дней?

— Теперь я начинаю понимать почему, — ответила Джорджина, вызвав хохот у Энтони и Джеймса Николас натянуто улыбнулся.

— Очень хорошо, моя дорогая, но знаете ли вы что он волокита и распутник, что он… Джеймс прервал его, прорычав:

— Перестань, парень, ты просто принуждаешь меня применить…

— Здесь разговор идет о принуждении? — проговорила Регина, подойдя к мужу и беря его за руку. — Стало быть, ты рассказал ему об этом, дядя Джеймс? Здорово! Я была почти уверена, что ты не станешь рассказывать эти подробности Николасу. Ведь тебе не хочется иметь с ним ничего общего, а то, что вас обоих принудили к браку, делает вас похожими, не так ли?

Николас промолчал. Он смотрел на жену, пытаясь понять, насколько она серьезна. Сам же он готов был рассмеяться — Джорджине это было видно по глазам. Он сдерживал смех до тех пор, пока не увидел досаду на лице Джеймса.

Как ни удивительно, Энтони не поддержал Николаса и остался серьезным. Возможно, ему просто не хотелось уподобляться молодому виконту, хотя скорее всего оба находили это одинаково забавным.

— Регги, киска, — сказал Энтони с явным неудовольствием. — Право, не знаю, то ли тебя задушить, то ли просто отослать в свою комнату.

— У меня больше нет здесь своей комнаты.

— Тогда задуши ее, — сказал Джеймс, и, если судить по его взгляду, он был не на шутку взбешен. Однако когда он посмотрел на племянницу, взгляд его основательно смягчился. — Ты сделала это нарочно, дорогая?

Регина даже не стала отрицать этого.

— Знаешь, вы двое всегда дружно выступаете против Николаса. А разве это справедливо — двое против одного? И не злитесь на меня. Только что я поняла, что мне предстоит выслушать от него гораздо больше, чем от вас. Все-таки я с ним живу под одной крышей.

Николас Иден стоял рядом и во весь рот ухмылялся.

— Так, может, мне прийти к тебе, Реган, чтобы разделить «удовольствие» выслушать Николаса? — сказал Джеймс.

— Только через мой труп, — высказался Николас.

— Это, дорогой мой мальчик, нетрудно устроить.

В этот момент к ним подошел Эдвард.

— Кстати, Джеймс, я так был поглощен столь замечательной новостью, что забыл сообщить: сегодня возле дома крутился какой-то парень, который искал тебя. Я, разумеется, мог бы сообщить ему, где тебя можно найти, но он был настроен весьма враждебно. Я подумал, что если это твой друг, то он должен был бы иметь манеры получше.

— Он назвал себя?

— Нет. Это был очень крупный и рослый мужчина и, судя по акценту, американец.

Джеймс медленно повернулся к Джорджине, нахмурил брови, глаза его потемнели.

— Похоже, эти варвары и хамы, в родстве с которыми ты состоишь, выследили нас, моя дорогая?

Джорджина вызывающе вздернула подбородок, не в силах, однако, скрыть удивления.

— Мои братья любят меня, Джеймс, и если ты вспомнишь, в каком положении я была, когда Дрю и Бойд видели меня в последний раз. на твоем судне, тебе все станет ясно.

Конечно, состояние духа в памятную свадебную ночь у Джеймса было не самым лучшим, чтобы держать в памяти все детали, однако он вспомнил, что привез ее на борт корабля с кляпом во рту, причем нес ее под мышкой.

Джеймс тихо, но весьма выразительно чертыхнулся.

— Проклятие, ты не должен так шутить! — разъяренно крикнула Джорджина. — Я должна по крайней мере взглянуть на них! Ведь они проделали весь этот путь…

— Мне наплевать на то, какой путь они проделали! — с не меньшей яростью огрызнулся Джеймс.

Вчера вечером у нее не было возможности вернуться к разговору о братьях, потому что она поднялась к себе сразу же, как только ушли старшие Мэлори. Она долго ждала прихода Джеймса, но, не дождавшись, заснула. А сейчас, утром, Джеймс наотрез отказался взять ее в порт или нанять для нее карету, как она просила, и в конце концов четко и определенно сказал, что она никогда не увидит своих братьев.

Взяв себя в руки, Джорджина попыталась привнести в спор какой-то элемент здравого смысла и спокойно спросила:

— Ты не можешь мне объяснить, почему занял такую позицию? Ведь ты должен понимать, что они приплыли сюда лишь для того, чтобы удостовериться, что со мной все в порядке!

— Черта с два! — рявкнул Джеймс, вольно или невольно не желая становиться здравомыслящим, рациональным или просто способным выслушать и воспринять сказанное. — Они появились здесь, чтобы увезти тебя назад!

Откладывать этот вопрос было нельзя, и она спросила:

— А разве это не совпадает с твоим желанием? Джорджина затаила дыхание, пока в течение нескольких секунд Джеймс свирепо смотрел на нее. После этого он презрительно фыркнул, словно Джорджина сказала невообразимо смехотворную чушь.

— Откуда у тебя, черт возьми, подобная бредовая идея? Разве я тебе когда-нибудь говорил нечто подобное?