— Хочу всего, что у тебя есть, маленькая сучка. Моя ошибка заключалась в том, что я решил насладиться еще кое-чем помимо твоих земель и денег, хотел вкусить немного от того, что ты так щедро отдаешь Радмуру. Мне это не удалось, и я сейчас понял почему. Эта сука Крэтчитт привела к тебе Радмура, решив меня надуть, сделать так, чтобы не я стал твоим первым. И с тех пор меня преследуют неудачи. Мне надо было убить тебя при первой же возможности — не стоило тянуть с этим все эти годы. Чарлз рванулся к Пенелопе и схватил за руку. Все мальчики и пес тоже бросились к ней. И тут вдруг Пенелопа почувствовала прикосновение холодного металла — Чарлз приставил к ее виску пистолет. В кармане у него лежал еще один пистолет, и он впился Пенелопе в бок, когда Чарлз рванул ее к себе, — было очевидно, что он очень хорошо подготовился к визиту.
— Эй вы, ублюдки, стойте где стоите, или я пристрелю эту суку! — Чарлз злобно уставился на рычащего пса. — И этого кобеля уберите. Господи, как же мне хочется пристрелить этого уродца. А теперь — убирайтесь все. Быстрее! Вы же не хотите меня разозлить, верно?
И тут Пенелопа вдруг поняла, что от человека, державшего у ее виска пистолет, очень дурно пахло. А ведь прежде он всегда был необычайно опрятен и чистоплотен. Пожалуй, даже болезненно, маниакально чистоплотен. Но сейчас от него исходил омерзительный запах. Даже дыхание его казалось зловонным. В следующее мгновение Пенелопа поняла: Чарлз болен, очень болен…
Стараясь говорить как можно спокойнее, она сказала:
— Чарлз, ты нездоров.
— Я знаю, черт тебя побери! Знаю, что я нездоров! Да, я действительно болен. Проклятие, я умираю! И все из-за тебя! — Он направил пистолет на Охотника. — И из-за этого гнусного кобеля!
Пенелопа зажмурилась и громко закричала. И в тот же миг раздались крики мальчишек. Выстрел прогремел у самого ее уха, так что она оглохла на несколько мгновений. Собравшись с духом, Пенелопа открыла глаза, но окровавленного трупа собаки не обнаружила. И никто из ее воспитанников не пострадал. Переглянувшись, мальчики дружно двинулись к Чарлзу, и тот сразу же приставил к ее виску другой пистолет.
Тут Пенелопа вдруг заметила у камина какое-то движение, а затем из-под кресла высунулась собачья морда. Пенелопа подозревала, что пес оказался там после того, как Джером усилием мысли отшвырнул его в сторону, — вероятно, именно поэтому его не задела пуля. «Интересно, хватит ли у Джерома сил отвести дуло пистолета от моей головы?» — подумала Пенелопа. И тут Чарлз вдруг выругался, а дуло у виска Пенелопы задрожало. Сердце ее подпрыгнуло в груди; она понимала, что Чарлз в любой момент может спустить курок. А он снова выругался и процедил сквозь зубы:
— Не знаю, кто из вас, ублюдков, это делает, но советую вам прекратить свои фокусы. Да-да, прекратите немедленно! Ведь я просто… Я могу выстрелить случайно, пытаясь удержать пистолет. — Дуло тут же перестало дрожать, и Чарлз добавил: — А теперь отойдите в сторону. Видит Бог, таких, как вы, следовало бы топить сразу после рождения, как котят. Потому что вы ошибка природы.
— Может, мы и ошибка природы, сэр, — сказал Делмар, делая шаг назад, но при этом не спуская глаз с Чарлза, — но мы бы никогда не стали нападать на женщин и детей. И никогда не стали бы жить на широкую ногу за счет тех, кого вы обворовываете.
«А Делмар, оказывается, гораздо умнее, чем я полагала, — подумала Пенелопа. — Он рассуждает как взрослый человек». К несчастью, догадливость Делмара могла иметь для нее весьма печальные последствия, поскольку злить сейчас Чарлза — все равно, что дразнить бешеную собаку.
— Помолчи, Делмар, — прошептала Пенелопа.
— Этого щенка стоит пристрелить, — проворчал Чарлз, оттаскивая ее к двери. — Ты должна научить его, как следует разговаривать со старшими. Где уважение, а? Даже я мог бы больше уважать своего родителя, если бы старый боров не оказался таким дураком. Но я-то не такой идиот, как мой папаша, севший на тот корабль, что я для него приготовил.
Пенелопа невольно поежилась. Старый барон и его наследник часто ссорились, но она никогда не считала, что Чарлз способен на убийство собственного отца. Однако тот факт, что мать ее умерла вместе с бароном, указывал либо на то, что Чарлз бредит, либо на то, что он действительно задумал и осуществил чудовищное злодеяние.
— Но он ведь утонул, — сказала Пенелопа. — Потому что корабль пошел ко дну. Ты же не мог спланировать кораблекрушение. Нельзя запланировать шторм.
— Да, конечно. Зато можно дать денег кому следует, и в днище корабля появится дыра, которую если и заметят, то с большим опозданием. А со штормом мне просто повезло. Повезло и в том, что никому в голову не пришло осматривать перед отплытием корабль.
«Значит, Чарлз убил мою мать, своего отца, а заодно и команду того судна», — в ужасе думала Пенелопа. Причем Чарлз признался в этом так спокойно… словно говорил о погоде. Что ж, возможно, его жадный и жестокий отец заслуживал смерти, но при чем здесь остальные? Судя по всему, вовсе не болезнь сделала Чарлза безумцем, она лишь сделала видимым то безумие, что всегда жило в нем.
— Отцеубийца, — прошептала Пенелопа.
— Ха! Как будто я первый, кто такое совершил. Иногда человеку просто надоедает ждать, когда он получит то, что принадлежит ему по праву. — Чарлз вытащил ее из гостиной и, захлопнув дверь, запер на ключ.
Пенелопа мысленно отругала себя за привычку оставлять ключи в дверях. И тут же вздохнула, услышав, как мальчики принялись колотить в дверь руками и ногами.
Чарлз выстрелил в дверь, и Пенелопа услышала пронзительный крик.
— Джером! — закричала она, пытаясь высвободиться.
— Никто не ранен! — закричали из-за двери.
Еще крепче сжав руку Пенелопы, Чарлз потащил ее к лестнице. Дуло пистолета по-прежнему находилось у ее виска. Чарлз озирался — либо боялся, что слуга очнется, либо не верил, что дверь гостиной достаточно крепка.
Пенелопа упиралась, отказываясь идти, и тогда Чарлз приподнял ее так, что ноги едва касались пола.
— Тебе это с рук не сойдет, — сказала она.
— Ничего умнее не придумала, ведьма? — процедил он презрительно.
— Я вовсе не ведьма.
— А кто же ты еще? Все вы, Уэрлоки, гнусные колдуны и ведьмы. Мне не составило труда узнать всю правду о вашей семейке. Жаль, что в свое время вас всех не сожгли на костре.
Чарлз притащил ее в спальню и с силой толкнул на кровать. Падая, Пенелопа больно ударилась о край кровати. Когда же она сумела подняться на ноги, Чарлз уже успел запереть дверь на ключ, а ключ сунул в карман. Пенелопа едва удержалась от стона — она прекрасно понимала, что оказалась во власти безумца. Тут он вдруг подошел к маленькому столику, где стоял приготовленный для Эштона графин с бренди, и налил себе немного. Пенелопа же прикинула расстояние до окна. Окно второго этажа находилось довольно высоко от земли, но, выпрыгнув из него, она могла бы остаться в живых.
