– Эми, я стал замечать, что ты прикладываешь руку к груди. У тебя что-то болит? – спросил он, увидев такое сейчас. – Пусть тебя перед отъездом посмотрит лекарь. Послать за ним?
– Спасибо, не стоит, – с печальной улыбкой быстро ответила она. – Поболит и перестанет. Когда мне уезжать от вас?
– Дня через три или четыре. Сначала вы отправитесь в Камнор-Плейс навестить Форстеров, оттуда поедете к Хайесам в Чизлхерст. Нам будет очень тебя недоставать. Мы к тебе привыкли как к родной. Хочу надеяться, что ты там не задержишься и снова вернешься сюда. Мы всегда тебе рады.
Уильям надеялся, что перемена обстановки обрадует Эми, но ее глаза вдруг наполнились слезами. Мистер Хайд не любил женских слабостей и поторопился уйти.
Но Эми не расплакалась, наоборот, улыбнулась и сказала:
– Как вы с Алисой добры ко мне. Я всегда с такой радостью приезжаю сюда. Ваш дом стал для меня родным.
– Может, под зиму ты опять вернешься к нам, – с напускной веселостью сказал Уильям.
– Или же вы приедете ко мне. Я пока не знаю, где буду жить. Возможно, что и в Кенте. Если Роберту нужно, чтобы я обосновалась там, то мне придется остаться в этом Ноул-Плейсе.
– Конечно, – только и мог ответить ей Уильям Хайд.
Очередной разговор между Летицией Ноллис и Уильямом Сесилом происходил в его красивом, изящно обставленном кабинете в Хэмптон-Корте. Уильям восседал за громадным письменным столом, а Летиция стояла, заложив руки за спину. Вид у нее был сосредоточенный.
– Бланш Парри говорила королеве, что та играет с огнем, может спалить весь дом и нас заодно, – сообщила юная фрейлина.
– Что ответила королева?
– Сказала, что не сделала ничего дурного. Мол, никто не может представить доказательства ее недостойного поведения.
– Госпожа Парри говорила еще что-нибудь?
– Да. Она сказала: «Достаточно посмотреть на вас с Дадли, и все будет ясно». – Летиция хихикнула. – Дословно помню: «Оба горяченькие, прямо как каштаны на противне».
– А королева? – нахмурился Сесил.
– Она велела Бланш убираться прочь и не возвращаться до тех пор, пока ее рот не отучится произносить сплетни. Ее величество пригрозила, что этой Парри отрежут язык за клевету, если она и дальше будет сплетничать.
– Что-нибудь еще?
– Нет, сэр. – Летиция покачала головой. – Бланш заплакала и сказала, что у нее сердце разрывается. Думаю, это уже мелочи.
– Скажи, ведь в спальне королевы всегда спит кто-то из фрейлин, а с наружной стороны двери находится стража?
– Да, сэр.
– В таком случае все сплетни – ложь и злобная клевета на нашу королеву.
– Да, сэр, – тоном старательной школьницы повторила Летиция. – Если только…
– Что?
– Если только в спальне королевы нет какой-нибудь потайной дверцы. Тогда Елизавете нужно всего-навсего дождаться, пока фрейлина уснет, прошмыгнуть в эту щелочку и пойти к сэру Роберту. Рассказывают, что король Генрих, ее отец, всегда поступал именно так, если хотел навестить женщину.
– Там нет ни потайных дверей, ни секретных коридоров, – резко возразил Сесил.
– Но мужчина может лечь с женщиной и днем, необязательно в постель. Скажем, устроиться под деревом или в укромном уголке. Если они торопятся, то и прямо у стены.
Глаза Летиции торжествующе сияли, будто она и Сесил играли в увлекательную игру.
– Все это может оказаться правдой. Только сомневаюсь, что твой отец был бы доволен, узнай он, какие мысли бродят в твоей голове, – сурово произнес Уильям. – Должен тебе еще раз напомнить: держи при себе все свои соображения и догадки.
– Да, сэр, – хлопая ресницами, сказала Летиция. – Конечно, сэр.
– Можешь идти.
«Боже правый, если эта малолетняя кокетка не стесняется говорить мне подобные вещи прямо в лицо, что же тогда они несут за моей спиной?»
Когда Сесил вошел в приемную королевы, она сидела на стуле, а сэр Роберт, склонившись, что-то шептал ей на ухо. Елизавета весело смеялась. Желание, которым были охвачены оба, ощущалось настолько сильно, что Сесил почти видел его флюиды. Главный советник тряхнул головой, прогоняя абсурдную мысль, и учтиво поклонился.
– Сесил, только не надо плохих новостей! – воскликнула Елизавета.
Он попытался улыбнуться.
– Ни одного слова. Но мне хотелось бы поговорить с вашим величеством наедине.
Королева встала и сказала Роберту:
– Не уходи.
– Я мог бы пойти на конюшню. Там всегда есть дела.
– Подожди меня. Это недолго. – Елизавета порывисто дернула его за рукав.
– За такое время я мог бы…
– Подожди меня, иначе я прикажу отрубить тебе голову, – прошептала она.
– Тогда у меня перестанет действовать все остальное и ты сильно об этом пожалеешь, – шепнул он в ответ.
Услышав сдавленный смех королевы, придворные повернулись в ее сторону и увидели странную сцену. Щеки Елизаветы пылали, она никак не могла оторвать взгляд от сэра Роберта. Невдалеке терпеливо стоял Сесил, которого еще какой-то год назад она называла своим величайшим другом и единственным советником.
Дождавшись, Уильям предложил королеве руку.
– Что там еще? – хмуро спросила Елизавета.
Сесил не торопился начинать разговор. Он вывел королеву из приемной в длинную галерею. Придворные были и здесь. Некоторые прогуливались, не зная, чем себя занять, иные перешли сюда из приемной. Каждому хотелось посмотреть, надолго ли Сесилу удалось отвлечь внимание королевы от Дадли.
– Мне сообщили из Парижа, что французы в самое ближайшее время собираются отправить дополнительные силы в помощь шотландской регентше.
– Где же тут новости? Мы давно об этом знаем, – равнодушно заметила Елизавета. – Некоторые думают, что шотландцев не хватит на длительную осаду. Они берут с собой совсем немного припасов, от силы недели на две. Когда им будет нечего есть, протестанты тихо разойдутся по домам.
«Очередная блистательная мысль сэра Роберта», – ехидно подумал Сесил.
– В наших же интересах молиться, чтобы шотландцы не снимали осады с Лейтского замка, – сказал он вслух. – Мы должны просить Господа об их успехе. Они – наша первая линия обороны против французов. Я ведь не сообщил вам главного, ваше величество. Сегодня я получил новое донесение. Французы уже отправляют своих солдат в Шотландию.
– Сколько? – спросила Елизавета, стараясь не показывать своего страха.
– По тысяче копьеносцев и лучников. Итого две.
В намерения Сесила входило просто немного встряхнуть королеву, но он сразу понял, что зашел слишком далеко. Елизавета побледнела. Казалось, она вот-вот упадет в обморок.
– Сесил, но это ведь больше, чем им нужно для войны с шотландцами.
– Да, ваше величество. Учтите, что это только первая волна французских сил.
