– Но я хочу, чтобы мне объяснил Джулиан, – капризно протянула Сэм.
– Мне нужно поговорить с лордом Серлингом наедине, моя дорогая, – объяснила Нэн. – Иди наверх с тетей Прис.
– Но…
– Слушайтесь старших, – вмешался Джулиан. – Я поднимусь позже и посмотрю, как продвигаются ваши успехи в римской истории.
– Обещаете? – склонив головку, кокетливо улыбнулась девушка.
– Обещаю.
– Тогда я иду заниматься.
Прис повела Сэм наверх, а Нэн пригласила Джулиана в столовую. Он вошел и остановился посреди комнаты, заинтригованный ее поведением.
– О чем вы хотите поговорить со мной? – Джулиан не переставал удивляться тому, что так легко и быстро сблизился с семьей Аманды. Они доверяли ему и относились к нему с уважением и почти родственной нежностью.
– Присаживайтесь, милорд. Если я во время нашего разговора буду вынуждена задирать голову, чтобы видеть ваше лицо, у меня заболит шея.
– Так лучше? – усмехнулся Джулиан, садясь на диван.
– Значительно. Насколько я поняла, дуэль спасет лишь честь Джека, но проблемы с этим Робертом Гамильтоном не решит?
– Проблема будет решена, когда Джек убьет его.
– А он это сделает?
– Не знаю. Надеюсь, нет. Думаю, в этом не будет необходимости.
– Мне приятно, что вы думаете, как и я, милорд, – с облегчением вздохнула Нэн. – Джек разъярен, но если он будет вынужден убить того, кого считал своим другом, ему трудно будет после этого жить. Я – христианка, поэтому я против насилия и жестокости в любых проявлениях, однако…
– Я понимаю, что вы хотите сказать, мисс Нэнси. Я никогда не любил Роба и не доверял ему, а теперь вообще его презираю. Он очень долго пользовался добротой Джека, но сейчас, когда мой брат понял, что это за человек, я могу кое-что предпринять, чтобы избавить Джека от этого мерзавца.
– Вы имеете в виду… – Глаза Нэн стали круглыми от страха.
– Нет, я не собираюсь убивать его, но кое-что предприму до завтрашней дуэли. Я не хочу, чтобы Джека до конца его дней мучила совесть.
– И что вы намерены сделать?
– Еще не придумал, но у меня есть несколько часов в запасе. Мне нужно раздобыть о нем информацию, которую можно было бы использовать против него. Что-нибудь такое, что вынудит его немедленно и навсегда покинуть страну. Карточные долги и кутежи недостаточное основание для скандала – половина отпрысков благородных семей грешит этим.
Джулиан взглянул на Нэнси – она сосредоточенно смотрела куда-то в пространство, прищурившись и вытянув губы трубочкой.
– В чем дело? Вы что-то знаете о нем?
– Думаю, да, милорд. Когда мы с Прис вернулись вчера из приюта в Спитафилдсе, мы узнали от Хенчпенни, что у Аманды был посетитель по имени Роберт Гамильтон. Мы тогда уже подумали, что где-то слышали это имя, но не могли вспомнить, где именно. В нашем возрасте память так слаба! Аманда говорит, что мы могли слышать о нем в связи с Джеком. Но когда мы познакомились с ним, то сразу вспомнили, где слышали его имя… и видели его лицо!
* * *
Джек, сидя на диване, обнимал Аманду. Простыня сползла вниз, и на плечах ее играли отблески пламени, пылавшего в камине. Они смотрели на огонь, задумчиво и тревожно.
– Какой необычный роман у нас с тобой получился, правда? – спросил Джек.
– Да, необычный.
– Знаешь, когда я понял, что влюбился в тебя? – улыбнулся он.
– Нет. Расскажи.
– Я признался в этом самому себе и Джулиану во время нашего с ним разговора на Торни-Айленде. Разве ты не слышала?
– Нет, я пропустила эту часть вашего разговора. Если бы я это слышала, все наши недоразумения давно бы закончились.
– В тот день я сказал брату, что по уши в тебя влюблен. Но впервые обнаружил это, когда ты так очаровательно покраснела. Помнишь, я спросил тебя о моем боевом ранении?
– Как тебе не стыдно! Ты всегда заставляешь меня краснеть!
– А ты, Аманда, когда поняла, что влюбилась в меня?
– Не скажу. А то ты возгордишься и станешь самодовольным типом.
– Разве я и без того не самодовольный тип? Расскажи.
– Еще когда ты был без сознания.
– Правда?!
– По-моему, это случилось тогда, когда ты бормотал что-то в бреду, там, на постоялом дворе. Что-то очень неприличное и соблазнительное…
– Еще бы!
– …И еще ты звал какую-то женщину, вероятно, одну из своих любовниц. Тогда мне захотелось, чтобы ты говорил эти слова мне! А ведь я тогда даже еще не знала тебя!
– Ты добилась своего. Теперь я говорю тебе всякие соблазнительные непристойности.
– Да, моя мечта исполнилась. Но я эгоистка, поэтому теперь хочу, чтобы все закончилось счастливо. – Она обняла его за шею и пристально посмотрела ему в глаза. – Я хочу выйти за тебя замуж, родить тебе детей, состариться рядом с тобой. Хочу, чтобы все было так, как в сказке со счастливым концом.
– Так и будет, дорогая. Я тебе обещаю.
– А как же дуэль? Я так боюсь за тебя, Джек.
– Не бойся. Я очень долго мечтал о счастье, и теперь, когда оно так близко, я не позволю Робу все разрушить.
– Он завидует тебе.
– Сейчас, когда у меня есть ты, я понимаю почему, – улыбнулся он.
– Обещай мне, Джек…
– Я уже пообещал.
– Но…
– Доверься мне, дорогая. – Он прижал палец к ее губам. Она поцеловала его палец и положила голову ему на грудь.
– Я доверяю тебе, Джек. Всем сердцем.
Джулиан шел вниз по Абингдон-стрит, направляясь к дому Роба. Над городом висел густой туман, небо заволокли тучи. Из кабаков, поддерживая друг друга, выходили молодые повесы, иногда мимо Джулиана неслышно прошмыгивали подозрительные личности, спешащие по каким-то тайным делишкам. Часы на башне пробили два раза.
Роб не был домоседом, но Джулиан надеялся застать его дома. Любому человеку необходимо отдохнуть и выспаться перед дуэлью. Секундант Роба, Перси Мингей, неприятный тип, ведущий такой же образ жизни, что и Роб, сегодня днем нанес Джулиану визит, и они обсудили время и место дуэли, а также выбрали оружие.
Дуэль должна была состояться в Сент-Джеймс-парке в половине шестого утра. Джулиан не удивился, что Роб выбрал пистолеты, а не шпаги, потому что физическая сила и искусство, с каким Джек владел холодным оружием, не оставляли Робу никаких шансов на победу.
Джулиан не верил, что такой человек, как Роб, мог когда-то спасти Джеку жизнь. Говорили, что Роб бросился на него и повалил на землю, в результате чего пуля, предназначенная Джеку, пролетела мимо. Джулиан считал, что Роб хотел спасти свою шкуру, а Джек просто подвернулся ему под руку. Разумеется, этот проходимец решил преподнести сей факт в выгодном для себя свете, чтобы заслужить репутацию благородного храбреца.
