Наконец Аллегра устало поднялась и покинула часовню. Она шла по темному коридору, и ее преследовали мысли о Лазаре — его темных ресницах, чувственном смехе, озорной ухмылке — и о наслаждении.
Аллегра Монтеверди, это непристойные мысли для монахини.
Она обхватила себя руками, шагая по коридору, вновь ощутив безысходную тоску. Повернув за угол, Аллегра увидела, что к ней направляются шестеро австрийских солдат.
Один из них обратился к ней по-французски:
— Сеньорита Монтеверди, прошу следовать за нами.
— Зачем?
— Нам приказано сопровождать вас и вашего жениха на побережье.
— Моего жениха? — Аллегра опешила.
— Дорогая, наконец-то! — воскликнул внезапно появившийся Доминик.
Посмотрев на него, Аллегра попятилась. Она хорошо знала это самодовольное выражение и, к своему ужасу, увидела пистолет в руках Доминика.
— Что происходит? Где ты взял оружие и где твоя стража? Я думала, Лазар перевел тебя в тюрьму!
— Король здесь не единственная власть, дорогая. — Доминик твердо взял ее за локоть. — Королева не хочет, чтобы ты находилась рядом. В обмен на свободу я согласился увезти тебя. Так что мы с тобой, дорогая, будем вместе, как и планировали с самого начала.
— Я не уеду с тобой! А ты должен предстать перед судом за свои преступления! — гневно воскликнула Аллегра. — Принцесса знает об обвинениях, выдвинутых против тебя?
— Перестань спорить, дорогая. Тебе больше ничего не угрожает. Я позабочусь о тебе…
— Так же, как в ту ночь, когда пришлось вмешаться Лазару? — Аллегра вырвала у него руку.
Зеленые глаза Доминика полыхнули огнем.
— Мы оба не нужны на острове, Аллегра. Не забывай, что ты — дочь предателя. Старейшины совета предали меня так же, как и твоего отца.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Сейчас нет времени объяснять.
— Скажи мне! Как совет предал отца? Ты что-то скрываешь.
Доминик нетерпеливо взглянул на нее.
— Ты перестанешь сопротивляться, если я скажу?
— Да, — солгала Аллегра. Он заговорил шепотом:
— Твоя мать не покончила с собой. Ее убили, потому что она собиралась раскрыть заговор против Фиори. Зная, что ее жизнь в опасности, Юджиния отправила тебя к твоей тетке в Париж. Твой отец так и не узнал правды.
Аллегра отшатнулась от него.
— Ну же, пойдем, пока наши сопровождающие не передумали.
— Я не пойду с тобой. Мое место здесь.
— Ты солгала? Ты? — Доминик схватил ее за руку и подтолкнул к двери. — Узнай же главное: ты — ключ от моей клетки, Аллегра, и время на исходе.
— Я не покину его! — закричала она, упираясь.
Доминик остановился.
— Ты, должно быть, шутишь. Он ведь животное.
— Я не пойду с тобой. Я люблю его, Доминик! А ты должен предстать перед судом.
— Это нелепо! — раздраженно бросил он, а потом заговорил снисходительным тоном, хорошо знакомым Аллегре. — Не тревожься, дорогая. Со временем ты забудешь его.
Доминик снова потянулся к ее руке.
— Я ношу его ребенка! — закричала Аллегра по-французски, давая понять солдатам, что ее нельзя уводить.
Ну вот! Наконец она сказала это вслух! Аллегра с облегчением вздохнула. Ее беременность больше не будет тайной, которую она скрывала даже от себя.
Австрийцы смущенно переглянулись, а Доминик побелел.
— Тем больше причин для того, чтобы принцесса желала ее отъезда, — сказал он солдатам и опять потянулся к ней. — Ты едешь со мной.
— Нет! — Она бросилась прочь, но один из стражей схватил ее.
— Боюсь, он прав, сеньорита, — сказал австриец. — Вопросы наследства и все прочее…
— Ты разочаровала меня, Аллегра, — пробормотал Доминик. — Никогда не думал, что ты станешь шлюхой. Что ж, я найду для тебя применение.
Она попыталась ударить его, но у нее не получилось.
Увернувшись от удара, Доминик мрачно улыбнулся. И тут Аллегра заметила Дариуса. Мальчик замер на месте, наблюдая за происходящим. Однако он исчез, никем не замеченный, как раз в тот момент, когда Доминик выхватил Аллегру из рук солдата и потащил ее по освещенному факелами коридору.
Прискакав в монастырь, Лазар спрыгнул со взмыленного коня и бросил поводья одному из членов Братства, охранявших ярко освещенный вход.
— Добрый вечер, кэп, — сказал тот, потом поспешно поправился, — то есть ваше величество.
Лазар усмехнулся, открывая тяжелую деревянную дверь. В тускло освещенном переднем зале он нашел своих людей.
— Что ты тут делаешь? — спросил Салли, но Лазар не ответил ему.
— Где она? — нетерпеливо осведомился Лазар.
— А, одумался! — засмеялся Салли и хлопнул в ладоши.
— Мы все знали, что ты не сможешь жить без нее, парень, — хмыкнул доктор Ралей.
— Вон там. — Салли указал в сторону каменного коридора. — Бедная малышка в часовне. Хотела остаться одна, страдая по тебе. У нас сердце разрывалось, когда мы глядели на нее.
Лазар хлопнул Салли по спине.
— Друзья, пожелайте мне удачи. Иду на коленях вымаливать прощение.
Он направлялся в сторону коридора, когда раздался пронзительный крик:
— Мистер Салли! Дональдсон!
Дариус замер, увидев Лазара.
— Капитан! Они схватили Аллегру и увозят ее!
— Кто?
— Иноземные стражи и Клемент!
Лазар уже бежал по коридору, держа в руке меч; его люди следовали за ним. Он повернул за угол как раз в тот момент, когда последний австрийский стражник выходил в боковую дверь.
— Стой! — загремел Лазар. Охранник обернулся:
— Ваше величество!
— Не подходи! — завизжал Клемент и прижал пистолет к виску Аллегры.
Лазар замер и медленно направился к ним.
— Все хорошо, дорогая. Теперь я здесь.
Она смотрела на него во все глаза.
— Лазар, прошу тебя, заставь его отпустить меня!
— Чего ты хочешь, Клемент? Отпусти ее, и я выполню любые твои требования.
— Думаешь, я поверю тебе? Тебе, пирату? — Доминик истерически рассмеялся.
— Отпусти Аллегру. Чего ты хочешь? Амнистии? Получай. Денег? Назови сумму.
— Я хочу вернуть мое будущее! Остров мой.
— Нет, этот остров мой, — возразил Лазар. Заметив страх в зеленых глазах виконта, Лазар решил сменить тактику.
«Если заставить Доминика выстрелить в меня, Аллегра останется невредимой, а солдаты тут же скрутят преступника», — думал Лазар.
— Какой же ты трус, Клемент! Неужели не способен сам постоять за себя? Зачем прячешься за юбку женщины?
— Заткнись! — взвизгнул Доминик.
— Трус!
— Я не боюсь тебя!
— А следовало бы! Потому что на этот раз я не просто сломаю тебе руку, но возьму нож и немного порежу тебя, как сделал ты с моими людьми.
— О Боже! — зарыдала Аллегра.
— Тебе нравятся акулы, Клемент? Их много в водах у нашего побережья.
