– Вот как! – пробормотал лорд-канцлер, переводя испытующий взгляд с непроницаемого лица Хантера на решительное лицо Лары. Он обратился к Хантеру:
– Если верно то, что говорит леди Хоуксворт, то вы, молодой человек, заходите слишком далеко, отказываясь от собственного имени. Мужчинам свойственно совершать ошибки. А удел наших жен с их исключительной добродетелью – мириться с ними. – Он хмыкнул, довольный своей шуткой, не замечая, что никто из присутствующих не разделяет его веселья.
– Вздор! – воскликнул Артур, бросив на Лару свирепый взгляд. – Милорд, эта женщина страдает умственным расстройством. Она не понимает, что говорит. Этот коварный самозванец каким-то образом переманил ее на свою сторону, но не далее как вчера она сама обвиняла его?
– Что вы ответите на это, леди Хоуксворт? – осведомился Санбери.
– Это была ужасная ошибка, – смиренно признала Лара. – Мне остается только молить о прощении за причиненное мной беспокойство. Я выдвинула обвинение против собственного мужа в приступе гнева из-за его связи с леди Карлайсл. Кроме того, я находилась под неблагоприятным влиянием своего дяди. Обычно я не настолько слабохарактерна.., но боюсь, что мое состояние лишило меня способности разумно мыслить.
– Ваше состояние? – повторил Санбери, в то время как все остальные, включая Хантера и Софи, застыли с раскрытыми ртами.
– Да… – Лара вспыхнула, злясь, что приходится использовать свою беременность подобным образом. Впрочем, она была готова пустить в ход любое доступное оружие. – Я жду ребенка, милорд. Надеюсь, вы понимаете, как переменчиво настроение женщины в этот период.
– Да уж! – буркнул лорд-канцлер, задумчиво поглаживая подбородок.
Лицо Хантера побледнело под золотистым загаром. По тому, как он смотрел на нее, Лара поняла, что он ей не верят.
– Хватит, Лара, – хрипло выдавил он.
– Очередная ложь! – завопил Артур, вскочив на ноги и стряхивая руку своего адвоката, пытавшегося его удержать. – Она бесплодна, как пустыня. Всем известно, что она не способна родить! Милорд, она прикидывается беременной и, вне всякого сомнения, изобразит выкидыш, когда ей будет удобно!
Лара начала получать удовольствие от вида своего дядюшки, которого, казалось, вот-вот хватит удар. С едва заметной улыбкой она повернулась к лорду-канцлеру:
– Я согласна подвергнуться осмотру любого врача по вашему усмотрению, милорд, если нужно. Мне нечего бояться.
Санбери некоторое время изучал молодую женщину, и, хотя лицо его оставалось суровым, ответная улыбка мелькнула в его серых глазах.
– В этом нет необходимости, леди Хоуксворт. Поздравления будут более уместны.
– Прошу прощения, – раздался сухой голос Лонсдейла. – Мне ужасно неприятно портить прелестное повествование леди Хоуксворт, поскольку я, как и все прочие, обожаю красивые сказки. Тем не менее мне хватит одной минуты, чтобы доказать, что этот человек – мошенник и что наша очаровательная леди Хоуксворт – законченная лгунья.
Мохнатые седые брови лорда-канцлера приподнялись.
– О-о? И каким же образом вы это сделаете, лорд Лонсдейл? Лонсдейл выдержал театральную паузу.
– Я располагаю сведениями, которые удивят всех вас, – секретными сведениями о настоящем лорде Хоуксворте.
– Так поделитесь с нами, – сказал Санбери, перекатывая изящный глобус в тяжелых ладонях.
– Отлично! – Лонсдейл встал и устроил небольшой спектакль, одергивая свой атласный жилет. – Мы с настоящим Хоуксвортом не только были близкими друзьями, но и являлись членами закрытого клуба. Скорпионы – так мы именовали себя. Не думаю, что есть необходимость вдаваться в подробности относительно наших целей. Достаточно сказать, что мы имели определенные политические устремления. Хотя мы дали клятву держать свое членство в секрете, я считаю своим долгом заявить об этом и таким образом доказать, что так называемый Хоуксворт – самозванец. Видите ли, перед самым отплытием в Индию Хоуксворт и все мы нанесли особую метку на внутреннюю поверхность левого предплечья. Несмываемый рисунок, выполненный с помощью чернил, проникающих под кожу. Эта метка есть у меня и у остальных членов клуба. Только настоящий граф Хоуксворт может ее иметь.
– Полагаю, эта метка изображает скорпиона? – поинтересовался Санбери.
– Совершенно верно. – Лонсдейл сделал движение, намереваясь снять сюртук. – Если позволите, милорд, я покажу метку…
– В этом нет необходимости, – сухо заметил лорд-канцлер. – Думаю, куда важнее, если лорд Хоуксворт предъявит свою метку.
Все глаза обратились на Хантера, который вперил в Санбери мятежный взор.
– Незачем, – пробормотал он. – Я не Хоуксворт.
Лорд-канцлер не мигая выдержал его твердый взгляд.
– Почему бы вам не подтвердить это, сняв рубашку, сэр?
– Нет! – процедил сквозь зубы Хантер. От столь категоричного отказа на лице Санбери выступила краска.
– Может, мне самому снять ее с вас? – почти нежно осведомился он.
Лара задыхалась от волнения. Она не могла припомнить, чтобы видела какой-либо знак на руке Хантера. Мысль, что крошечное чернильное пятно перевесит все ее надежды и мечты… Вцепившись пальцами в складки юбки, она судорожно сжала ткань.
– Даю вам слово, что метка есть! – выкрикнула она. Лорд-канцлер недоверчиво улыбнулся:
– При всем моем уважении к вам, леди Хоуксворт, в данном случае я предпочел бы вашему слову реальное доказательство. – Его взгляд снова обратился к Хантеру:
– Вашу рубашку, пожалуйста.
Артур разразился ликующим хохотом:
– Наконец-то ты лопался, проклятый мошенник! Лорд-канцлер принялся было за очередное внушение по поводу сквернословия, но его внимание отвлек Хантер, поднявшийся со стула. С хмурой гримасой, играя желваками и уставившись в пол, он снял сюртук, нетерпеливо дергая за рукава. Небрежно бросив его на стул, он принялся за пуговицы черного жилета. Лара закусила губу в безмолвном отчаянии, с трепетом глядя, как темный румянец заливает лицо Хантера. Он отложил жилет и вытащил рубашку из бриджей. Расстегнув верхние пуговицы, он остановился и посмотрел на лорда-канцлера.
– Я не Хоуксворт! – прорычал он. – Выслушайте меня хотя бы одну минуту…
– Пусть снимет рубашку! – скалился Артур. – Я настаиваю на этом.
– Я дам вам слово, сэр, – заявил Санбери, – после того как осмотрю вашу руку. Не заставляйте ждать.
Хантер не двинулся.
Доведенный до бешенства его колебаниями, Артур метнулся вперед и, схватив свободную полу рубашки, рванул ее на себя. Послышался треск рвущейся материи, рубашка упала с плеч Хантера, обнажив худощавое сильное тело с выпуклыми мышцами, загорелой кожей, со следами шрамов, похожих на те, которые ее муж получил, охотясь на медведя или во время других буйных забав. Завороженная видом Хантера, с ужасом сознавая, что сейчас произойдет, Лара затаила дыхание.
