– Грейс и я как раз раздумывали, как устроить детский праздник, – объяснила Триста.
Мэй радостно хлопнула в ладоши. Потом решительно сдернула перчатки с рук.
– Тогда я была права, когда сказала, что приехала как раз вовремя. Я просто мастерица устраивать праздники.
– Да, тетя Мэй, но я хотела бы попросить руководить всем Грейс, – беспокойно сказала Триста, когда Мэй устраивалась в кресле. Тетя Мэй всегда любила всем командовать сама.
Мэй улыбнулась, глядя на племянницу. В ее глазах было понимание.
– Грейс, тогда ты должна рассказать мне о здешних обычаях. Каждая округа имеет свои порядки, и как наш эксперт ты должна помочь нам разобраться в них.
Появление Мэй Грейс приняла настороженно, но, рассказывая о праздниках, она совсем успокоилась и даже не раз рассмешила своих собеседниц, упомянув несколько забавных происшествий.
Мэй поняла, что Грейс достаточно хорошо знает быт соседей, и решила не волноваться. Грейс вполне справится со своими обязанностями. Возникший было задор испарился, и Мэй начала раздумывать о Роберте. Эти мысли заставили ее злиться то на Роберта, то на себя. Наконец она решила, что ей не стоит осуждать Роберта за то, что он ее так обругал. Она и в самом деле могла нанести ему вред, и если это будет так, она этого не переживет. Она скорее бы приняла причитающееся ему наказание на себя – и так, чтобы он этого не узнал.
Все эти думы разволновали ее. Плохо было и то, что ей оставалось только ждать. Если ее визит к Энн Несбит был ужасной ошибкой, она узнает о последствиях этого очень скоро.
Триста отметила для себя, что ее тетя была не такой яркой и приветливой, как обычно. То, что она почти не приняла участия в планировании праздника, а это было ее любимым занятием, уже указывало на какое-то неблагополучие. Мэй извинилась и объявила, что хотела бы повидать Эндрю, а затем отправиться отдохнуть перед ужином. Но тетя совершенно не выглядела уставшей. Триста все же решила дать Мэй немного вздремнуть. Поговорить же можно позже.
Она продолжала разрабатывать с Грейс план праздника, удивленная, с каким энтузиазмом ее-золовка принялась за дело, составляя вместе с ней список гостей, блюд и развлечений.
Когда вернулись мужчины, Грейс взглянула поверх своих записей и сухо заметила:
– Лорд усадьбы прибыл из путешествия по своим землям, где он осматривал владения. Надо убить и зажарить поросенка, наложить куски мяса на доску и откупорить бочонок эля. А потом выйти к нему навстречу для приветствий.
Роман быстро поцеловал Тристу в лоб.
– Грейс и я собираемся устроить праздник, – сказала ему Триста.
– Эндрю, – поспешно вставила Грейс, с тревогой бросив взгляд на удивленно поднявшего брови Джейсона.
– Это будет что-то в духе средневекового праздника? – озадаченно спросил Роман.
Триста рассмеялась и посмотрела на Грейс. Та встретилась с ней глазами и улыбнулась тоже:
– Нет, нет. Грейс сказала, что ей вспомнился феодал, когда ты поскакал... ну, я объясню потом. Наверху тетя Мэй. Она приехала несколько часов назад.
– А! Я с нетерпением хочу ее повидать. – Роман направился к столу, где в графинах стояли спиртные напитки. – Это очень любезно с твоей стороны – помочь, используя твой опыт. Мы благодарны тебе за это. Джейсон, тебе налить этого яда?
– Два пальца виски. – Он сел и, улыбаясь, посмотрел на Грейс: – Праздник... Хорошо.
Поскольку в его голосе звучала насмешка, Грейс ответила ему мрачным взором.
– Для того, чтобы Эндрю завел друзей.
– Извините меня, – проговорила Триста, вставая. – Раз уж речь зашла об Эндрю, я хотела бы провести с ним время, перед тем как переоденусь на обед.
– Но я только приехал домой! – возразил Роман с разочарованным видом. – А ты уже убегаешь.
– Это не моя вина, что тебя не было все утро. Тогда пойдем со мной.
Роман пожал плечами:
– Хорошо. Вот, Джейсон. – Он передал свое виски другу. – Я скоро вернусь.
Грейс и Джейсон не успели возразить, а Грейс определенно была намерена это сделать, как они уже оказались одни в кабинете. Роман и Триста удалились, дружески переговариваясь между собой. Издали доносился их смех.
Грейс решила тоже уйти:
– Простите, но я хотела бы немного... отдохнуть. И переодеться к обеду.
– Снова устала? Ты должна поговорить с врачом. Почему на тебя нападает слабость, когда я появляюсь в доме?
– Не насмешничай, – спокойно ответила она. – Такое поведение не подобает пастору.
– Это у меня старые грехи. – В его глазах горело озорство. И что-то еще, от чего у нее по спине пробежала дрожь. – В конце концов, я всего лишь человек из плоти и крови. Не святой.
Ее голос стал ядовитым.
– Твои прихожане не разочаруются, когда узнают об этом?
– Я верю, что ты сохранишь мой секрет в тайне. – Он направил на нее тонкий палец. – А я сохраню твои тайны.
– Но у меня нет тайн. – Она помолчала. – По крайней мере таких, которые тебе известны.
– Я знаю, что ты совсем не такая холодная, как пытаешься изобразить. Твоя помощь в организации детского праздника это подтверждает. Могу я надеяться, что здесь сыграл свою роль наш последний разговор? – Он намеренно поддразнивал ее, довольно незамысловато, но это сработало.
– Это смешно. Мне просто скучно. И это все ради...
– Эндрю, которого ты обожаешь, конечно. Ты дважды сказала это, с особым ударением, чтобы я не пропустил. Хотя я не сомневаюсь, что тебе действительно скучно без города. – Он энергично махнул рукой. – Я уверен, что тебе все здесь кажется унылым после нескольких лет восхитительной жизни в Лондоне и вращения в свете.
Грейс выпрямилась.
– Это не твое дело, – с раздражением ответила она и решительно направилась к окну. Обхватив плечи, она стала смотреть во двор.
Наступила долгая пауза. Нахмурившись, Джейсон размышлял о чем-то своем.
– Грейс?
– Мне не нравится, что на тебе воротник священника.
Он кивнул и подошел к ней.
– Я знаю.
– Почему ты всегда так терпелив со мной? – спросила она. – Из-за твоих обязанностей? Потому что ты пастор?
Какое-то мгновение он размышлял над ее словами.
– Ты всех стараешься от себя отпугнуть?
– Тогда почему ты не уходишь? – спросила она. Но в ее голосе не было злости.
– Я знаю тебя слишком хорошо и долго. Ты ничего не можешь от меня скрыть.
– И чего я от тебя не могу скрыть? – Она посмотрела на него в упор, не стараясь придать лицу какое-либо выражение. Джейсон подумал, что у него есть какая-то надежда.
И он сказал просто:
– Твое сердце.
Она была поражена, но отнюдь не огорчена. Было видно, что в ней борются противоречивые чувства. Наконец она пришла к решению, неуверенно произнеся:
