— Ни к чему звать Тиззи. Я и сама могу справиться. Элизабет пошла за тканью, а Рейлин тем временем налила воды в таз и поставила его на тумбочку у кровати. Затем она спустилась вниз, чтобы принести лекарственные травы и мазь, а Фаррел и Рейс стали раздевать Джеффри.
К тому времени как Рейлин вернулась с лекарствами, ее муж уже лежал раздетый под одеялом.
— Кто это сделал? — спросил Фаррел, осторожно промывая рану на голове Джеффри.
— Понятия не имею. Тот, кто на нас напал, был в длинном черном плаще и маске. Голос у него был низкий и шипящий, как у змеи, а сам он высокий — такой, как Джеффри, или даже еще выше.
— Этот тип очень быстро убежал от меня, — вступил в разговор шериф, — из чего я могу сделать вывод, что у него очень длинные ноги. К тому же у меня было такое чувство, будто ему нравится бегать — он даже посмеялся над моей неспособностью догнать его, когда, обернувшись, сказал: «У вас, молодежи, кишка тонка».
— Не похоже, чтобы это был Фридрих или Хайд, — задумчиво протянул Фаррел.
— Нет, этот человек гораздо выше каждого из них, и, если он меня считает «молодежью», то Хайд для него просто младенец.
— Но зачем он напал на Джеффри? — продолжал допытываться Фаррел.
— Возможно, я ошибаюсь, — сказала Рейлин, и все присутствующие разом повернули к ней головы, — но у меня такое чувство, что на самом деле он намеревался убить меня.
— Вас? Но зачем? — удивился Фаррел.
Рейлин неопределенно пожала плечами. Если и в самом деле главным объектом преследования являлась она, то ее предположение о том, что она приносит мужу одни несчастья, нашло очередное подтверждение.
— Представления не имею. Когда этот человек в первый раз замахнулся на меня ножом, он сказал, что мой конец пришел, и еще добавил: «Теперь нам не надо бояться того, что ты можешь найти»..
— Когда я выстрелил ему в руку, он явно намеревался прикончить Рейлин, — заметил шериф.
— На самом деле это была уже его вторая попытка меня убить. Мне кажется, он вначале напал на Джеффри, чтобы устранить его, а потом спокойно разделаться со мной. В любом случае нам с Джеффри следует воздержаться от прогулок по ночным улицам, пока преступник не будет пойман.
— Простите, Купер Фрай, кажется, приходится вам дядей. Это, случайно, был не он?
— Нет, — решительно заявила Рейлин. — Во-первых, Фрай гораздо толще того, кто на нас нападал, а во-вторых, совсем не такой ловкий. Кстати, я уверена, что он не мой дядя.
— Да, вы мне как-то говорили об этом, — кивнул шериф. Элизабет вернулась в комнату с бинтами, а следом за ней пришел и доктор Кларенс. Осмотрев раненого, он поинтересовался, не является ли это деяние очередным преступлением Фридриха.
— Нет, сэр, — уверенно ответила Рейлин. — Этот преступник куда опаснее Фридриха. Он всерьез намеревался нас убить, и убил бы, не подоспей вовремя шериф Рейс.
— Всегда приятно, когда слуги закона начеку и охраняют покой жителей нашего славного города, — заметил доктор, оглядев присутствующих. — Впрочем, я никогда не сомневался в том, что Рейс создан для этой работы.
Шериф наконец решил дать объяснения по поводу своего столь своевременного появления на месте событий.
— Мой помощник, как обычно, объезжал город, когда вдруг заметил человека в темном плаще, крадущегося за четой Бирмингемов. Он немедленно разыскал меня, но в тумане не сразу смог определить место, где оставил их. Я вышел из экипажа и отправился на поиски пешком, тогда как Чарли остался в экипаже.
— Ваш помощник, похоже, спас пострадавшему жизнь, — сказал врач. — Если бы он не подоспел вовремя, Джеффри мог умереть.
— Как и Рейлин — на ее жизнь тоже совершено покушение. Это была уже вторая попытка лишить ее жизни. Не знаю, насколько серьезно я ранил преступника, но в любом случае он может попытаться связаться с вами или другим врачом, чтобы ему оказали помощь.
— Я сообщу коллегам, но с такой раной любой может справиться сам. Другое дело, если бы этот человек был ранен, скажем, в грудь — тогда из страха за свою жизнь он непременно обратился бы к врачу. — Закончив бинтовать голову пациента, доктор Кларенс сказал: — Я едва ли могу что-нибудь еще для него сделать; остается лишь ждать и надеяться, что мистер Бирмингем скоро придет в сознание. Вероятнее всего, его контузило; когда он очнется, головная боль будет невыносимой, но потом, с Божьей помощью, ему станет легче. А вы, Рейлин, — добавил доктор, подняв вверх крючковатый палец, — должны приложить все усилия, чтобы удержать его в постели. Не позволяйте вашему мужу бросаться на поиски преступника, как это было с Густавом, и не увозите его в Оукли, где мне сложно будет до него добраться в случае надобности. Если Элизабет не возражает, пусть он останется здесь еще на несколько дней. Давайте ему побольше воды, а если боль усилится, поите опийной настойкой, которую я оставил вот тут, на столе, но только не переусердствуйте.
— Понимаю, доктор Кларенс. Спасибо за помощь. — Рейлин потянулась за сумочкой. — Подождите, пожалуйста, я вам заплачу.
— Не надо, дитя мое, граф сам сможет заплатить мне, как только встанет на ноги. Я не принимаю оплаты, пока не получу подтверждение того, что мое лечение оказалось действенным. И не надо меня провожать, — замахал руками Кларенс, — я сам прекрасно найду дорогу.
— Мы с Чарли отвезем вас домой, — сказал, вставая с кресла, шериф.
— Благодарю. Глаза мои уже стали не те и видят в темноте хуже, чем раньше. К тому же этот туман…
Рейс вышел вслед за врачом, а Фаррел остался, чтобы переговорить с Рейлин.
— Джеффри нуждается в том, чтобы вы были рядом, так что пока не приходите на работу: мне будет куда спокойнее, если здоровье Джеффри окажется в надежных руках.
. — Спасибо, вы очень добры. — Рейлин всхлипнула и отвернулась, чтобы не показывать своих слез.
— Не плачьте, у Джеффри все будет хорошо, — ласково проговорил Фаррел, положив руку ей на плечо. — Ваш муж — крепкий орешек. Я достаточно долго знаю его, чтобы верить в его счастливую звезду, — вот увидите, завтра он будет уже на ногах.
Рейлин шмыгнула носом и вытерла слезы со щек.
— Надеюсь, — хрипло пробормотала она. — Если он не поправится, я умру.
— Нельзя допускать подобных мыслей. Джеффри будет жить. Сейчас вы для него — лучшее лекарство.
— Лучше бы я воткнула нож, а не булавку в зад этого негодяя! — в сердцах проговорила Рейлин.
Проводив Фаррела и осторожно прикрыв дверь, она начала раздеваться на ночь. Возможно, с ее стороны это было глупостью, но она решила облачиться в свою самую нарядную ночную рубашку, которую не надевала с тех пор, как покинула Оукли. Потом она прикрутила лампу, и комната погрузилась во мрак. Рейлин нырнула под одеяло.
