Вместе с чаем и омлетом ей пришлось переварить довольно много информации.
Но она выслушала и поняла. И теперь все, наконец, встало на свои места, все «хвосты» аккуратно подвязаны. Посла арестовали, его помощников тоже, включая седого похитителя. Принц Алексей прислал официальное письмо с извинениями от имени всего русского народа, а Владимир испарился, как и обещал.
И она не видела Гарри уже больше суток. После того завтрака он ушел, и ей казалось, что он непременно придет опять, но…
Ничего.
Она не волновалась. И даже не беспокоилась. Но все же это было странно. Очень странно.
Она отпила еще глоток чаю и поставила чашку на блюдце. Потом водрузила все это на «Мисс Баттеруорт». Потому что руки, игнорируя ее волю, так и тянулись к этой книжке.
А ей вовсе не хочется ее читать. Во всяком случае, без Гарри.
И в любом случае, она еще не дочитала газету. Она прочла последние страницы, и теперь ей не терпелось добраться до более серьезных новостей в начале. Ходят слухи, что месье Бонапарт чрезвычайно болен. Оливия не думала, что он уже умер – подобную новость напечатали бы на первой странице, да такими большими буквами, что она бы не смогла ее пропустить.
И все же, газета вполне могла содержать что–то интересное, поэтому она снова взяла ее в руки, но только нашла подходящую статью, как в дверь постучали.
Вошел Хантли с небольшим листком бумаги в руках. Когда дворецкий подошел, Оливия поняла, что на самом деле он держит визитную карточку, сложенную втрое и запечатанную темносиней печатью. Она поблагодарила, и пока дворецкий выходил, разглядывала печать. Очень простая. Изящно выписанная буква «В», начинается с завитушки и кончается росчерком.
Она просунула под печать палец, отклеила воск и развернула послание.
Подойди к окну.
И все. Единственное предложение. Она улыбнулась и несколько секунд, до того, как встать, разглядывала буквы. Потом спрыгнула с кровати, но не подбежала сразу к окну, а ненадолго замерла. Ей необходимо подождать. Так хочется постоять и насладиться моментом, потому что…
Потому что он создал его. Гарри сам создал этот момент. А она любит его.
Подойди к окну.
Она почувствовала, что улыбается, что в ней клокочет счастливый смех. Она не привыкла, выполнять чужие приказы, но этот был просто восхитителен.
Она подошла к окну и отдернула шторы. И тут же сквозь стекло увидела Гарри, он стоял у собственного окна и ждал.
Она подняла раму.
– Доброе утро, – произнес Гарри. У него был серьезный вид… То есть, его губы не улыбались. А глаза выглядели так, будто он что–то замыслил.
Она почувствовала, что ее собственные глаза загораются в ответ. Разве не странно? В смысле, что она сама это чувствует.
– Доброе утро, – ответила она.
– Как твое здоровье?
– Спасибо, гораздо лучше. Думаю, мне просто нужно было отдохнуть.
Он кивнул.
– После шока всегда нужно время.
– Ты понял это на собственном опыте? – спросила она. Но могла бы и не спрашивать, она уже поняла это по выражению лица.
– Во время службы в армии.
Забавно. Их разговор был очень простым, но не банальным. Они не стеснялись друг друга, просто разогревались.
И Оливия уже предвкушала продолжение.
– Я купил второй экземпляр «Мисс Баттеруорт», – сообщил Гарри.
– Правда? – Она оперлась о подоконник. – И ты ее дочитал?
– Вот именно.
– Книжка становится хоть немного лучше?
– Ну… там содержатся совершенно удивительные подробности относительно голубей.
– Не может быть! – Видит Бог, она дочитает эту жуткую новеллу. Если автор действительно детально описывает смерть в результате нападения голубей… На это явно стоит потратить время.
– Нет, правда, – сказал Гарри. – Оказывается, мисс Баттеруорт присутствовала при этом печальном событии. Она видит его во сне.
Оливия поежилась.
– Принцу Алексею очень понравится.
– По правде говоря, он нанял меня, чтобы перевести эту книжонку на русский.
– Ты шутишь!
– Нет. – Он устремил на нее хитрый и одновременно удовлетворенный взгляд. – Я как раз работаю над первой главой.
– О, прекрасно. То есть, я хотела сказать, ужасно, ведь тебе приходится ее читать, но думаю, когда тебе за это платят, все воспринимается совершенно иначе.
Гарри тихонько рассмеялся.
– Должен признать, что эта работа сильно отличается от перевода документов для военного министерства.
– Знаешь, переводы документов мне понравились бы больше. – Она всегда любила скучные сухие факты.
– Пожалуй, – кивнул он. – Это потому, что ты всегда была странной женщиной.
– Ваш комплимент как всегда неотразим, сэр Гарри.
– Слова – моя профессия, иного от меня и ждать нельзя.
Оливия вдруг обнаружила, что улыбается. По пояс высунулась из окна и улыбается! И совершенно счастлива.
– Принц Алексей платит довольно щедро, – добавил Гарри. – Он считает, что «Мисс Баттеруорт» будет пользоваться в России шумным успехом.
– Они с Владимиром точно наслаждались чтением.
Гарри кивнул.
– Это означает, что я могу уйти из военного министерства.
– Ты этого хотешь? – спросила Оливия. Она только недавно узнала о его работе и еще не поняла, нравится ли она ему.
– Да, – ответил он. – Думаю, до недавнего времени я даже не понимал, насколько мне этого хочется. Я устал от всех этих секретов. Мне нравится переводить, но если удастся ограничиться готическими новеллами…
– Черными готическими новеллами, – уточнила Оливия.
– Конечно, – согласился Гарри. – Я… о, прошу прощения, к нам присоединился еще один гость.
– Еще один… – Она посмотрела по сторонам и недоуменно заморгала. – А здесь есть кто–то еще?
– Лорд Ридланд, – произнес Гарри и почтительно кивнул на нижнее окно слева от Оливии.
– Отец? – Оливия ошеломленно и несколько испуганно посмотрела вниз.
– Оливия? – Отец высунулся из окна и неестественно изогнулся, чтобы увидеть ее. – Что ты здесь делаешь?
– Я собиралась спросить у тебя то же самое, – призналась она, робостью тона смягчая дерзость фразы.
– Я получил от сэра Гарри записку, сообщавшую о необходимости моего присутствия у данного окна. – Лорд Ридланд снова выпрямился и посмотрел на Гарри. – Что происходит, молодой человек? И почему моя дочь торчит в окне, как какая–то крикливая торговка рыбой?
– Мама здесь? – спросила Оливия.
– Твоя мать тоже здесь?! – взревел лорд Ридланд.
– Нет, я просто спросила, поскольку здесь ты и…
– Лорд Ридланд, – прервал Гарри достаточно громко, чтобы заставить их обоих замолчать. – Я имею честь просить у вас руки вашей дочери.
