Прошло больше часа. Наконец раздраженный любовник погасил лампу и вышел из коттеджа, сильно хлопнув дверью.
Козимо спустил ноги на пол и подождал. Он ждал, пока стих в ночи стук копыт генеральской лошади, а потом удалилась охрана.
Было уже далеко за полночь, когда Козимо направился к оливковой роще, где оставил свою лошадь. Ему не нужно было гадать о том, где находится Мег. Монтень ее никуда не выпустит. Так что он мог вернуться назад в дом. У них оставалось очень мало времени, чтобы успеть на встречу с «Мэри Роуз». Рыбачий бот, который должен доставить их на Йерские острова, отплывет с утренним приливом и вернется только через два дня. «Мэри Роуз» не могла рисковать, оставаясь слишком близко от Тулона более двадцати четырех часов. Но он не мог уйти без Мег.
Козимо пустил лошадь галопом, пока не добрался до окрестностей Тулона, а потом перешел на умеренную рысь. Он свернул на улицу за церковью и натянул поводья. В доме светились все окна, и у парадной двери стояла охрана.
Значит, Монтень держит Мег здесь. Он испытал неимоверное облегчение, какого прежде никогда не испытывал. Козимо проскакал к конюшне и поставил лошадь в стойло, ослабил подпругу, но распрягать ее не стал. У бочки с дождевой водой он смыл копоть с рук и лица, потом прошел в дом через черный ход. На кухне слуги суетились у плиты и удивленно посмотрели на него.
– Ах, месье Шарль, тут такие дела творятся, – сказала экономка. – Мадам в салоне с этим полковником, и он не хочет, чтобы она ложилась спать. Разве не так, Дени?
– Да, месье Шарль, – подтвердил слуга. – И еще все эти солдаты. Это плохо для хорошего дома.
– Времена плохие, Дени, – несколько высокомерно заметил мажордом, держась подальше от света ламп. Он понимал: в ярком свете слуги смогут заметить следы копоти, несмотря на его поспешное мытье на конюшне. – Я сам выясню, что там происходит. Вам всем пора быть в постелях. Огонь придется снова разводить уже через четыре часа. – Отдав такое указание, Козимо исчез в своих комнатах в нижнем этаже.
Высокие стоячие часы в салоне пробили один раз. Мег зевнула, откинув голову назад на спинку высокого кресла. Она иронически вздернула бровь и взглянула на полковника:
– Полковник, вы можете мне объяснить, почему я должна сидеть тут всю ночь?
Монтень, который и сам вовсю зевал на диване, выпрямился.
– Я жду посланца с сообщением, мадам.
– Мне бы хотелось знать, почему вы должны ждать его именно в моем доме, – заметила Мег. Она встала и подошла к окну, отдернула портьеры и выглянула на улицу.
Где же Козимо? Жив ли он... или его арестовали и бросили в темницу? А может, он лежит где-нибудь смертельно раненный?
И тут дверь отворилась.
– Мадам, позвольте предложить вам свежий кофе... Для полковника, наверное, коньяк?
В дверях стоял Козимо, безупречный мажордом в своей черной форме, с подносом в руках. Он вежливо поклонился полковнику и поставил поднос на буфет.
Мег не упустила момент. Она скользнула к буфету.
– Благодарю вас, Шарль. Вы очень внимательны. Хорошо провели вечер, надеюсь?
– Очень, благодарю вас, мадам. – Он взялся за графин с коньяком и подмигнул ей.
– Полковник, вы присоединитесь ко мне и выпьете коньяку? – спросила Мег, не вполне понимая, что означало подмигивание, но уверенная в том, что ей предлагалось действовать.
Монтень слишком устал, был расстроен и раздражен и возражать не стал. До сих пор по отношению к нему здесь проявляли лишь элементарное гостеприимство, а коньяк был очень привлекателен.
– Благодарю, – коротко сказал он.
Козимо поднял маленький флакон, и четыре капли коричневой жидкости упали в бокал. Он щедро налил в этот бокал коньяку и подал его Мег.
– Кофе для мадам, – заявил он, наполняя ее чашку, и, несмотря на отчаянное положение и на ее собственное смятение, ей с трудом удалось скрыть одобрительную ухмылку. Коньяк, с лекарством или без, ей сегодня не предлагали, а только большое количество бодрящего напитка.
– Полковник, – она поставила бокал возле него и села рядом с ним на диван. – Может быть, нам сыграть в триктрак, чтобы убить время. Шарль, не принесете ли столик для триктрака?
Монтень пожал плечами и взял бокал.
– Я равнодушен к играм, мадам.
– В такой час я тоже не очень хочу играть, сир, – едко заявила мадам Живерни, когда ее мажордом поставил перед диваном столик и стул. – Но чтобы не уснуть, я должна чем-нибудь заняться. – Мег пересела на стул и сделала глоток кофе.
Монтень отпил большой глоток коньяка и склонился над доской. Мажордом вернулся к двери и остался стоять там, как бы ожидая приказаний.
Мег сделала первый ход, вопросы беспорядочно роились у нее в голове.
Козимо в безопасности. Значит, Бонапарт мертв? Как же удалось Козимо избежать ловушки, которую наверняка расставил для него Монтень? Иначе не имело смысла держать ее здесь.
Но она не должна отвлекаться на бессмысленные гадания. Ей нужно сосредоточиться на игре, в которую играли сейчас, – и это был вовсе не триктрак.
Она не спускала глаз с полковника, не спеша попивая свой кофе, и замечала, что каждый раз, как она делала глоток, он тоже отпивал свой коньяк. Это походило на танец марионетки. Так что она продолжала подносить свою чашку к губам и передвигать фигуры. И через пятнадцать минут бокал полковника был пуст. Мег взяла его.
– Еще немного, полковник? – Она сделала знак мажордому. – Принесите графин, Шарль.
– Нет-нет, думаю, мне достаточно, – сказал полковник, и Мег смогла заметить, что голос его стал менее уверенным.
Тем не менее Шарль наполнил его бокал и вернулся к своему посту у двери.
Все произошло так медленно, что Мег, внимательно наблюдавшая за полковником, едва осознала это. Рука Монтеня, передвигающая фигуры, стала менее уверенной, он упал на диван, и фигура, которую он собирался передвинуть, выпала из его руки, а голова опустилась на грудь.
Козимо немедленно оказался возле него. Он взял руку Монтеня, проверяя пульс.
– Хорошо, – проговорил он. – Полковник будет без сознания несколько часов, но у нас совсем мало времени. – Капер помог Мег встать на ноги. Он обхватил ее лицо руками и быстро отпустил. – Иди переоденься в мужской костюм и жди меня в конюшне. И, ради всего святого, Мег, поспеши.
– Не указывай, – сказала она, ощущая тепло его рук на своем лице, сознавая, как тепло внутри ее вытесняет холодную сдержанность, которая защищала ее от страха и боли, бывших ее спутниками такое долгое время. – Я не собираюсь тратить много времени на переодевание.
Солдаты все еще находились в холле и встали по стойке «смирно» при ее появлении. Не обращая на них внимания, Мег быстро поднялась по лестнице. В своей спальне она быстро переоделась и огляделась, раздумывая, не забыла ли что-нибудь. Украшения?
