Он карабкался отчаянно, изо всех сил, как лесной зверь, и все отчетливее видел Алекса в разгорающемся свете утра. Крикнуть еще раз Джон не мог, следовало беречь дыхание.
Его жертва приближалась к вершине, откуда начиналось величественное плато из песчаника, нависавшее другим концом над источником. Но он нагонял врага, нагонял с каждым шагом. Как только они доберутся до вершины и почва станет ровной, он его увидит, прицелится, и…
Алекс достиг вершины и бросился бежать. Через несколько секунд Джон тоже добрался до ровного места. Он увидел, как Алекс бежит к обрыву на противоположной стороне скалы. Там он сможет скрыться в подлеске, скатиться к берегу и удрать. Джон напряг последние силы и крикнул. Было ясно, что это не пустые угрозы:
– Стой или я снесу тебе башку!
Алекс застыл метрах в двадцати от Джона. Тот, не спуская с него глаз, осторожно приблизился.
– Сдавайся, ты проиграл, все кончено!
Алекс поднял руки и повернулся к нему. Он казался на удивление спокойным.
– Значит, ты, братишка, выиграл? – тихо сказал он, отходя назад.
– Стой, где стоишь! – закричал Джон.
– Или что? – насмешливо осведомился Алекс.
Он продолжал пятиться. Джон в отчаянии двинулся за ним, сокращая расстояние. Что означал вопрос Алекса? Сможет ли он в него выстрелить? В пещере, когда речь шла о жизни и смерти, Джону казалось, что ничего другого не остается. Совсем иное дело – хладнокровно лишить жизни человеческое существо, мгновенно, не задумываясь, отправить его на тот свет.
Но если сейчас дать слабину… Если Алекс увидит, что он не способен… Я доберусь до него, отец, я до него доберусь…
Джон рванулся вперед.
– Или я тебя убью, подонок, как ты убил отца! Жаль только, что не могу прикончить тебя голыми руками! Я бы не отправлял тебя в тюрьму до конца твоих вонючих дней, а повесил на самом высоком дереве Кёнигсхауса!
– Ну нет, приятель. – Алекс, не переставая, пятился. – Я туда не вернусь, никогда не вернусь!
Ужас пронзил Джона – он понял, что Алекс движется к краю скалы, к отвесному обрыву над пропастью.
Чертова Скала.
Алекс казался неестественно спокойным, даже возвышенным.
– Видишь ли, я, как все Кёниги, терпеть не могу проигрывать. А из всех моих проигрышей меня сейчас больше всего тяготит один. – Он беспечно рассмеялся. – Передай привет мисс Трише. – До конца жизни Джон не забудет выражения острой боли, мелькнувшей на лице Алекса, когда он произнес это имя. – Нет смысла говорить ей, чтобы не оплакивала меня слишком долго, она забудет меня к следующей неделе.
– Послушай…
Алекс умудрялся еще улыбаться.
– Я знаю, Джонно, ты любишь историю и рассказы о наших предках. Как ты думаешь, будут их души спать спокойнее, если Кёниг присоединится к ним тут, на Чертовой Скале?
– Алекс!
Конечно же, Джон желал ему смерти, но именно сейчас всей душой противился ей.
– Погоди, погоди, не надо!
Но было уже поздно. В миг, когда солнце вышло из-за горизонта, Алекс, как птица, нырнул в разверзшееся озеро золота и огня, завис в нем на мгновение и исчез.
– Роско? О Боже! Человек в дверях являл собой воплощение ужаса, волосы слиплись от крови, кровь запеклась на израненном лице. Одна рука беспомощно повисла, он ввалился в кухню, волоча ногу.
– Это Джон, – прохрипел он. – Мы у аэропорта искали Бена Николса – я, Роско и мистер Алекс. Джон налетел на мотоцикле и просто бросился на нас! Роско там, ему совсем худо, он нас чуть не убил!
Джордж рухнул в кресло.
– Но где сейчас Джон? – вскрикнула Элен. – И где Алекс?
– Джон удрал в буш, – скрежещущим голосом произнес Джордж. – Алекс пошел за ним. Он… доставит его сюда.
От подобного тона у Элен мороз пробежал по коже.
– А теперь посмотрим, что мы можем для вас сделать! – сказала она, подходя к буфету, где хранилась аптечка первой помощи. Машинально достав ватные тампоны и дезинфицирующее средство, она начала оказывать помощь раненому. Джина молча помогала ей, но ум ее лихорадочно работал.
Не верю, что Джон мог это сделать! Он ни разу ни единой живой души не обидел. У него не было повода нападать на этого человека. Что-то случилось, но я не знаю что.
– Так-то лучше!
Джорджу промыли голову, заклеили пластырем рану на лбу, и он стал больше похож на себя, чем на мрачный призрак, появившийся на пороге несколько минут назад. Двигательная способность руки и ноги восстановилась, и он отказался от предложения Элен наложить перевязь. Он также не позволил ей позвонить в авиамедслужбу, вызвать врача для Роско.
– Не надо, все равно нам нужно подождать, пока мистер Алекс доставит Джона. И я удивлюсь, если тогда медицинская помощь нам не понадобится.
У Элен снова мурашки побежали по спине.
– Где Роза и остальные? – спросил Джордж. – Спят? – Он небрежно расстегнул пояс, вытащил пистолет из кобуры и положил на стол. – Пока ждем, можно устроиться поудобнее, – заметил он. – Присядьте, дамы. Я вижу, вы не собираетесь покидать мое общество до возвращения наших бродяг? Садитесь.
Впоследствии Элен не могла точно указать миг, в который почувствовала, что они в опасности. Время шло, Джордж не переставал беззаботно подшучивать, но мало-помалу тревожный шепот в сердце перерос в бурю страха. Почему полицейский запретил ей вызвать помощь своему товарищу? Почему Алекс погнался за Джоном, а не вернулся в дом и не вызвал медиков, если он в самом деле, как они говорят, сошел с ума? И, в конце концов, где Джон?
За другим концом стола сидела Джина, искаженное лицо ее было бледнее пепельной краски. Бедная девочка! Она страдала вдвойне – за отца и за Джона. Где же они?
Разговор иссяк. Джина сидела совершенно неподвижно. Элен отчаянно пыталась придумать, что же делать.
Но им не оставалось ничего, кроме как ждать.
Половина обитателей усадьбы гоняется друг за другом по пустоши, и меньше всего им нужна еще одна поисковая партия.
Они едва поверили своим ушам, когда наконец услышали шум подъезжающего джипа – так долго они его ждали. Захрустел гравий под шинами, на веранде раздались шаги.
– Наверно, это мистер Алекс, – удовлетворенно провозгласил Джордж. – Теперь узнаем, что случилось!
Но в дверях, шатаясь от усталости, появился не Алекс.
– Я везде искал Бена, но не нашел никаких следов, – заявил с порога Чарльз.
Элен заметила, как он вымотан. При виде компании, сидевшей вокруг стола, он не изменился в лице. Но рука Джорджа, едва он вошел, незаметно двинулась к пистолету.
Джина сглотнула.
– Никаких следов отца? – Ее голос охрип. Чарльз прислонился к косяку, его лицо посерело от усталости. Казалось, он не замечал ни Джорджа, ни его ран, ни пистолета у него под рукой.
