– Мне очень больно. Вот здесь, прикоснись. – Он взял ее руку и поднес к своей груди. – И здесь. – Он опустил руку вниз и накрыл ее пальцами свою набухшую плоть.
Было безумно приятно снова почувствовать ее руку, но все равно недостаточно.
Гарри обхватил свою госпожу и посадил на стол.
– Я тоже нужен тебе, я знаю. – Он задрал ее юбки, запустил руку в ворох материи, скрывающей ее тело, почувствовал обнаженные бедра любимой.
– Гарри…
– Ш-ш-ш, – промурлыкал он ей на ушко. – Не говори ничего. Ни о чем не думай. Просто почувствуй. Вот здесь, чувствуешь? – Его пальцы были уже на месте, и она была влажной.
– Гарри, я не…
Он дотронулся до ее греховной плоти. Она застонала, прикрыв глаза. Ее стоны возбуждали его еще сильнее.
– Тише, моя госпожа, – она расстегнул бриджи, раздвинул ей бедра и встал между ними.
Она снова застонала.
Его не сильно заботило, что ей должно быть неудобно, что она могла смутиться. Все это позже.
– Ш-ш-ш. Не надо шуметь. Мы будем делать все тихо-тихо. – Его плоть уперлась в ее влажное отверстие.
В этот момент ее глаза широко распахнулись:
– Но, Гарри…
– Что, моя госпожа? – Он мягко толкнулся. Ах, боже, как тесно.
Она обняла его так, словно больше никогда не собиралась отпускать. Он хотел именно этого. Он бы провел с ней в таком положении вечность.
Он сделал еще один выпад.
– О, Гарри, – вздохнула леди Джорджина.
Кто-то постучал в дверь.
Она сжала его внутри. Он изо всех сил старался не застонать.
– Джордж, ты в порядке? – послышался из-за двери голос одного из ее братьев.
Гарри чуть вышел, затем снова толкнулся внутрь, предельно осторожно. Нежно.
– Ответь же ему.
– Дверь заперта? – Джорджина выгнула спину навстречу его толчкам. – Дверь заперта, я спрашиваю?
Он сжал зубы.
– Нет. – И тут же обнял Джорджину за ягодицы.
В дверь снова постучали:
– Джордж? Могу я войти?
Его любимая тяжело дышала. Он из последних сил взял себя в руки, справляясь с охватившим его сильным возбуждением.
– Он может войти? – Он сделал резкий выпад, глубоко войдя в ее жаркое тело. Пусть будет, что будет, он не убежит. Он просто не сможет этого сделать.
– Нет, – прошептала она.
– Что? – снова спросили из-за двери.
– Нет! – прокричала она. – О, Тони, уходи, пожалуйста! Нам с Гарри нужно еще немного времени, чтобы поговорить.
Гарри ухмыльнулся:
– Поговорить?
Джордж глянула на любимого. Лицо ее раскраснелось и стало чуть влажным.
– Ты уверена? – Тони, видимо, сильно волновался за сестру.
Гарри подумал, что это хорошо, но он оценит это позже. Одной рукой он проник туда, где их тела соединились.
– Да! – закричала Джордж.
– Ну, хорошо! – раздался звук удаляющихся шагов.
Его госпожа обхватила его ногами и наклонилась вперед, намереваясь куснуть его за губу.
– Закончи то, что начал.
Он прикрыл от удовольствия глаза. Да, это его женщина. И Гарри добьется ее, во что бы то ни стало. Счастье наполняло его от одной мысли, что жизнь дала ему еще один шанс.
Она все еще ждала.
– Ты выйдешь за меня замуж, моя госпожа? – Большим пальцем он гладил ее, а сам сделал быстрый и жесткий выпад, встряхнувший стол.
– О, мой Бог! – простонала она.
– Укуси меня за плечо, – он задыхался, ускоряя темп.
Он чувствовал, словно что-то давит на него, несмотря на то, что сукно его сюртука было довольно тонким. И тут он взорвался внутри нее, откинув голову назад и сжав зубы, чтобы удержать в себе крик экстаза.
– Боже!
Его тело трясло, и он вынужден был опереться рукой о стол, чтобы удержать их обоих от падения. Он свел колени вместе, чтобы удержаться в вертикальном положении, и выдохнул:
– Ты выйдешь за меня, моя госпожа?
– Ты спрашиваешь меня об это сейчас? – голос ее был очень слабым.
Он не один находился под впечатлением момента.
– Да, и я не уйду, пока не получу ответа.
***
– О чем можно так долго разговаривать? – удивилась Вайолетт. Ее всю трясло от холода. Она десять раз пожалела, что не захватила из дома плед. В церкви оказалось довольно прохладно.
Викарий что-то бормотал, поудобнее усевшись на скамью у кафедры и прикрыв глаза. Вайолетт подозревала, что он просто спит.
Она недовольно потопала ножками по каменному полу. Когда Гарри со своими друзьями ворвались в церковь, все казалось очень интересным, обещало стать увлекательным приключением, со всеми этими вмиг обнаженными шпагами. Она представила, что будет схватка, и уже приготовилась поплакать, если прольется кровь и кто-нибудь пострадает. Но время шло, и мужчины, как ей показалось, заскучали.
Самый крупный мужчина с неровной кожей на лице принялся уныло тыкать кончиком шпаги в щели между каменными плитами пола. Тот, который выглядел поэлегантнее, посмотрев на своего друга, принялся читать ему лекцию о том, как следует обращаться с клинком. У третьего пришедшего с Гарри мужчины были красивые каштановые волосы, но отвратительно грязный плащ. Это все, что она могла о нем сказать, потому что все это время он стоял, повернувшись ко всем присутствующим спиной, и разглядывал церковные витражи. Рядом с ним вертелся какой-то паренек: судя по всему, старший рассказывал младшему о библейских сюжетах, изображенных на витражах.
Рьяные защитники чести Джордж Оскар, Ральф, Сесил и Фредди все это время обсуждали, как правильно держать шпагу. Глаз у Ральфа опух, синяк под ним стал желто-зеленого цвета. Оскар едва заметно прихрамывал. Надо бы узнать потом, чем это они втроем занимались.
Вайолетт вздохнула. Все это очень печально.
– Послушайте, а вы случайно не де Рааф? – спросил Тони, вернувшись ни с чем от закрытых дверей ризницы с весьма озадаченным видом. Обращался он к мужчине с неровным лицом. – В смысле, граф Свартингэм?
– А что? – мужчина свирепо насупился.
– Я граф Мейтленд, – Тони протянул ему руку.
Некоторое время граф Свартингэм смотрел на протянутую руку, потом вложил шпагу в ножны.
– Приятно познакомиться. – Кивнув в сторону своего элегантного спутника, он добавил: – А это виконт Иддесли.
– О да, – Тони обменялся рукопожатием и с ним. – Много о вас слышал, де Рааф.
– Неужели? – осторожно спросил огромный мужчина.
– Да-да, – невозмутимо ответил Тони. – Недавно читал ваш труд о севообороте.
– А, – лицо великана просветлело. – Вы занимаетесь этим на своих угодьях?
