– А куда прикажешь бежать?! – разозлившись, сорвалась со спокойного тона Жанна. – Теперь везде королевские войска! А ехать в Брест, где придется сидеть и ждать у моря погоды, так же опасно, как и оставаться в Ренне! Зато в Нанте инквизиция меня так быстро не достанет и там я спокойно сяду на корабль! Я хоть и придворная дама Анны Бретонской, но все мои земли на территории Франции – ведь дражайший супруг не оставил мне ни клочка болота в Лотарингии! Так что я осталась графиней де Монпеза и подданой Французской короны!
– Королевским наемникам, когда они увидят одинокий экипаж с двумя дурочками и мальчишкой-кучером, будет все равно, подданные вы короны или нет! – рявкнул Больщой Пьер.
– И что ты предлагаешь?! Вернуться в отель, переодеться в рубище и ждать ареста?! – всхлипнула Жанна.
– Не дурите, госпожа Жанна! – стукнул кулаком по колену Большой Пьер. – Я поеду с вами!
– А что подумают в отеле? Кроме Аньес, никто ничего не знает. Шуму будет на весь город. Слепой и глухой догадается, что дело нечисто! – утирая слезы, возразила Жанна.
Большой Пьер почесал в затылке, помял нос, поскреб подбородок и наконец решил так:
– Пока мы здесь поблизости, съезжу-ка я обратно до города да передам через своего знакомца, чтобы они там не трепыхались. Мол, в гости вы за город поехали. Обычное дело. Надо же додуматься – тайком все в карету покидать! Сразу бы мне еще дома сказали, уложились бы без спеха. Небось барахло захватили, а нужное позабыли! Я через час-другой подъеду.
– А если нет? – прямо спросила Жанна.
– Тогда езжайте без меня. Но это вряд ли… Жаккетта очень радовалась, слыша их разговор.
Уж Большой-то Пьер в обиду никому не даст. С таким другом и инквизиция не страшна.
– Ты не бойся! – шепнула она впавшему в уныние Ришару, утешая его. – Из Нанта вы домой вернетесь, дальше мы одни поплывем. А по приезде вы с Аньес сразу обвенчаетесь, госпожа разрешила! Она тебя поэтому-то и взяла: ты теперь свой человек!
У Ришара, видимо, отлегло от сердца, и он с облегчением пошел перемещать сундук Жанна на запятки кареты.
Большой Пьер вернулся, как и обещал.
– Там пока все тихо! – сказал он. – Трогаем помаленьку!
Монотонность дороги всегда рождает раздумья у встревоженных людей. Спокойных душой она просто убаюкивает.
Покачиваясь в такт колыханиям экипажа, Жанна унеслась мыслями в деяния своих титулованных предков. Через полдня воспоминаний выяснилось, что если рассматривать их жизнь под углом зрения ее сегодняшнего положения, то многие в роду Монпеза были в натянутых отношениях с церковью. Самых ярких представителя было два: Элеонора Аквитанская и Буйный Гюго. Как всегда.
Элеонора Аквитанская негласно считалась ведьмой и имела милое обыкновение вываливать на своего духовника такое количество грехов на почве сердечных страстей, живописуя их при этом в стиле своего прославленного деда Гильома XI Аквитанского, что у бедного святого отца глаза лезли на лоб.
Ну а притча во языцех, Буйный Гюго, просто не мог не конфликтовать с властью духовной! Такой уж характер. Пару раз его отлучали от церкви за систематическое богохульство и оскорбление действием, сиречь вульгарное избиение соседа – аббата.
Остальные родственники, хоть и не в таких масштабах, тоже немало накуролесили. Благочестивая троюродная бабушка Мари на их фоне смотрелась досадным исключением, недостойным пристального внимания и подражания.
Так что Жанна лишь продолжила семейную традицию и получила бы со стороны предков полное одобрение своих поступков. Родившийся в муках вывод был очень приятным и позволил Жанне успокоить совесть. И немного поспать.
Жаккетта не имела такой разветвленной генеалогии и просто тихонько молилась всем святым, каких знала.
«До Нанта уже всего ничего. Еще ночь, день – и к вечеру увидим город во всей своей красе. Только удастся ли нам в него попасть? И насколько при этом опустеет кошелек госпожи Жанны?» – Такие тревожные мысли все чаще возникали в голове Большого Пьера, самого опытного из четверки беглецов. Остальные безгранично в него верили, и поэтому подобных вопросов себе не задавали.
Но когда идет война, все кому не лень, у кого есть хоть мало-мальски ощутимая сила, будь то чугунной крепости голова и налитые мускулами плечи, или шайка дружков за спиной, или доброе оружие с конем в придачу – все стараются сколотить себе состояние за счет грабежа других сограждан.
С каждым обворотом колеса, приближающего к занятому королевским гарнизоном Нанту, дешевела жизнь плохо вооруженного человека. Час назад только убедительные доводы копья уговорили двух лихих молодцов отказаться от ненужного желания остановить экипаж. Третьего, зашедшего сзади, снял кнутом Ришар. Им повезло еще, что нападавшие не имели другого оружия, кроме ножей и старой алебарды, и, видимо, впервые вышли на большую дорогу, стремясь заполнить пустоту в своих домах, образовавшуюся после разграбления их деревни проезжавшим отрядом, вещами случайных путников. Но долго ли будет длиться такое везение?
Впереди на дороге замаячила движущаяся точка. Большой Пьер поднапряг глаза и сумел разглядеть медленно катящийся фургон. «Похож на купеческий. Может, удастся к нему пристроиться? – подумал он. – Обозом-то куда надежней.»
И, подъехав к окошку кареты, сказал Жанне:
– Госпожа, там впереди повозка едет. Если люди честные да попутные, пристанем к ним.
Жанна и Жаккетта тут же высунулись с двух сторон кареты, с любопытством рассматривая возможных попутчиков.
Через полчаса они нагнали повозку. Фургон с парусиновым верхом неторопливо вдавливал в дорожную пыль широкие, окованные железом колеса. Из его чрева раздавались нежные звуки флейты и отрывистые буханья бубна.
Очень толстый и очень тощий субъекты сидели на задке фургона и угощались из оплетенного кувшина вином, на закуску пожирая взглядом окрестности. Тощий поглаживал пальцем крохотный гребешок лысой квочки в цветастом балахончике, примостившейся у него на коленях.
– Привет, Франсуа! – звонко крикнула Жаккетта. – Расскажешь, как ты оживляешь жареную курицу?!
Фургон бродячих артистов и экипаж Жанны стояли в ложбинке у ручья. Распряженные и стреноженные кони пытались щипать позднюю травку. Ярко горел костер. Темнело.
– Вот уж не думала, что когда-нибудь увижу тебя, да еще здесь! – заметила Жаккетта, блаженно подставляя пятки теплу костра.
– Я тоже никогда не думал, что окажусь в такой дыре – возмущенно сказал Франсуа. – А кто виноват? Вот он! – И обвиняюще ткнул пальцем в толстяка. – И ради чего?! Рыцарь, пригласивший нас, – скряга! Замок его старый и маленький, винный погреб пустой, служанки страшные, а его супруга прилипучая, как свежий коровий навоз! Играли себе в убыток, только ради высокого искусства! А имей кое-кто хоть капельку ума, сидели бы себе в Нанте и в ус не дули!
