– А еще лучше слепого, – усмехнулся Ян, – который не будет видеть ваших романов на стороне.
– Я имела в виду, – сурово нахмурившись, сказала она, что мне нужна свобода. Независимость. А молодой муж вряд согласится мне ее предоставить.
– Независимость – это максимум того, что сможет дать вам старый муж, – со смехом заметил Ян.
– Мне этого достаточно. Я безумно устала от того, что мужчины постоянно отталкивают меня. Единственное, чего я хочу, – это заботиться о Хэвенхёрсте и быть самой себе хозяйкой.
– Выходите за старика, – посоветовал Ян, – и вы станете последней из рода Камеронов.
Она недоуменно взглянула на него.
– Он же не сможет дать вам детей.
– Ах, это, – Элизабет несколько растерялась. – Над этой проблемой я еще не думала.
– Когда вы займетесь ею, дайте мне знать, – с убийственным сарказмом ответил Ян, который уже не видел в Элизабет ничего волнующего и восхитительного. – На таком открытии можно сделать целое состояние.
Элизабет сделала вид, что не расслышала последнего замечания. Решение выйти за старика пришло ей в голову только сейчас, после неожиданной перемены, произошедшей с Яном. Он был нежен с ней, а потом вдруг стал вести себя так, словно она была для него лишь минутным развлечением, теперь же и вовсе не скрывал своего. презрения. Все это было слишком непонятно, обидно и больно. У нее был очень небогатый опыт общения с противоположным полом, но и этого оказалось достаточно, чтобы убедиться, что мужчины совершенно непредсказуемая и ненадежная половина рода человеческого, начиная с ее отца и брата и кончая Мондвэйлом, который собирался жениться на ней и раздумал, и Яном Торнтоном, который не собирался жениться вообще. Единственным надежным мужчиной, которого она знала, был ее дядя. Он по крайней мере был холоден и бессердечен всегда – независимо от настроения и времени года.
Страстно желая поскорее оказаться в уединении собственной спальни, Элизабет, как только они подошли к крыльцу, холодно пожелала Яну спокойной ночи, вошла в дом и почти бегом поднялась к себе, не заметив викария, сидящего в большом кресле-качалке. Естественно, что у викария такое поведение девушки вызвало удивление и тревогу.
– Надеюсь, вы хорошо погуляли, Ян? – сказал он, когда дверь наверху захлопнулась.
Ян, который наливал в кружку остатки холодного кофе, на мгновение застыл, потом оглянулся через плечо. С первого взгляда ему стало ясно, что Дункан прекрасно понял, что племянника погнало на улицу отнюдь не желание подышать свежим воздухом.
– А ты как думаешь? – недовольно спросил Ян.
– Я думаю, что ты постоянно и незаслуженно обижаешь Элизабет и что это не похоже на твою обычную обходительность с женщинами.
– Элизабет Кэмерон – сама необычная женщина.
– Совершенно согласен, – улыбнулся викарий. Он закрыл книгу и отложил ее в сторону. – Еще я думаю, что ты ей очень нравишься и что она нравится тебе. Это слишком очевидно, чтобы ты мог это отрицать.
– Ну что ж, человеку с такой проницательностью должно быть совершенно ясно, что мы абсолютно не подходим друг другу, – решительно сказал Ян. – В любом случае нет смысла это обсуждать, поскольку я женюсь на другой женщине.
Дункан открыл рот, чтобы ответить, но, заметив холодный, предупреждающий взгляд Яна, передумал и пошел спать.
На рассвете Ян ушел на охоту, и Дункан решил воспользоваться его отсутствием, чтобы выудить у Элизабет какие-нибудь сведения о том, что его беспокоило. За завтраком он несколько раз заводил разговор об их первой встрече a Яном в Англии, о том, как она живет сейчас, и пытался задавать прочие наводящие вопросы. Она отвечала неохотно и явно хотела ввести его в заблуждение, создать впечатление, что ведет весьма фривольный образ жизни. Устав от расспросов, она попыталась переключить его внимание на художественные таланты Яна.
В надежде вызвать Элизабет на откровенность Дункан рассказал ей о том, как Ян переживал гибель своей семьи и как удалил от себя любимую собаку. Но хотя девушка была потрясена его рассказом, рассказывать о себе она стремилась не более чем прежде.
Элизабет прекрасно понимала, чего добивается викарий, и не могла дождаться конца завтрака, чтобы уйти от его испытующих вопросов и взглядов. Несмотря на доброту викария и его шотландскую открытость, она сильно подозревала, что за ними скрываются настойчивость и острый, проницательный ум и что, если Дункан решит докопаться до правды, его будет не так-то легко сбить с толку. Быстро перемыв посуду, Элизабет ускользнула в сад и пошла к цветнику. Но не прошло и нескольких минут, как рядом с ней снова возник викарий. Однако на этот раз вид у него был встревоженный.
– Там приехал ваш кучер, – сказал он. – Говорит, что привез вам срочное письмо от дяди.
Страх сдавил ей сердце и, вскочив на ноги, она побежала к дому, где ее ждал Эрон.
– Эрон? Что случилось? Как ты сумел добраться сюда? В ответ на первый вопрос он вручил ей скатанное в трубочку письмо. В ответ на второй угрюмо сказал:
– Вашему дяде так загорелось доставить вас домой, что он велел мне ехать, не считаясь с расходами, только бы вы вернулись как можно скорее. Я привел сюда пару лошадей, для вас и мисс Трокмортон-Джонс, а внизу на дороге ждет коляска, которая отвезет вас в гостиницу. Там вы пересядете в нашу карету и уже прямиком отправитесь домой.
Элизабет рассеянно кивнула, развернула письмо, прочитала его и в ужасе упала на стул.
«Элизабет, – писал дядя, – возвращайся домой немедленно. Белховен сделал тебе предложение. Нет смысла терять время в Шотландии, так как я все равно предпочту Торнтону Белховена». Очевидно, догадываясь, что она попытается потянуть время, он добавлял: «Если ты вернешься в течение недели, то сможешь принять участие в обсуждении условий брачного контракта. В противном случае я все решу сам, на что, как твой опекун, имею полное право».
Элизабет скомкала письмо и, чувствуя глухие удары своего сердца, с отчаянием смотрела на зажатое в кулаке письмо. Через открытую дверь она услышала какой-то шум во дворе, подняла голову и увидела Люсинду и Джейка Уайли. Элизабет подбежала к Люсинде, стараясь держаться подальше от огромного черного коня, который уже предупреждающе прижал уши.
– Люси! – с облегчением приветствовала она свою компаньонку, которая спокойно ждала, когда Джейк Уайли поможет ей спешиться. – Люси! Случилось нечто ужасное.
– Минутку, Элизабет, – ответила невозмутимая Люсинда. – Что бы там ни было, это может подождать до тех пор, пока мы войдем в дом и удобно устроимся. Надо тебе сказать, у меня такое чувство, будто я родилась на этом коне. Ты и представить себе не можешь, чего нам стоило найти подходящих слуг…
