– Да будь ты проклят! – прошипела Лилибет.
Роланд быстро встал перед ней, закрыв своим телом, чтобы не дать Сомертону ударить в ответ. Но граф лишь потрогал пальцем уголок рта, стер показавшуюся кровь и улыбнулся.
– Полагаю, я это заслужил. – Но раскаянием в его голосе и не пахло. – В любом случае я получил тебя. Он оказался слишком гордым или слишком трусливым, чтобы попытаться вновь тебя завоевать. Да, я имел тебя первым, – закончил он почти ласково.
– Но больше этого не повторится, – прошептала Лилибет.
Он продолжал смотреть на нее с непроницаемым лицом, сведя брови, словно погрузился в глубокие раздумья. О чем думает? Об их первой брачной ночи? Или обо всех прочих ночах с Лилибет, украденной невестой?
У Роланда буквально пальцы чесались – так хотелось сомкнуть их на толстой шее графа и сжать, глядя, как жизнь его покидает. Его остановила только мысль о Филиппе. Мальчик сидел, скрестив ноги, на лужайке, бездумно выдергивал травинки и смотрел вверх, на проплывавшие облачка. Видел ли он, как его мать ударила графа?
Роланд обнял Лилибет за плечи, притянул к себе и отвел назад.
– Держись подальше от нас, – предупредил он. – Больше не желаю тебя видеть. Ни рядом с Лилибет, ни с мальчиком.
Сомертон словно очнулся.
– Как вдохновенно сказано, малыш. Но ты забыл, что у нас с тобой свои счеты, у тебя и меня. Может, я больше и не получу Элизабет, но и ты тоже.
– Наши счеты окончены, Сомертон. Ты проиграл. Я получу ее, если она захочет меня. И тогда я буду беречь ее и отдавать любовь, в какой ты отказывал все эти годы.
– Да что ты? – Граф пренебрежительно вздернул бровь. Роланд с трудом подавил желание ударить его. – Должен ли я напомнить, что документ в руках ее милости всего лишь предварительное постановление? Еще целый месяц до того, как наш союз будет расторгнут. Месяц, в течение которого можно предоставить суду новые свидетельства, чтобы в иске отказали.
– Никаких новых свидетельств нет, – чуть резче, чем следовало, сказал герцог.
– Разве? – Сомертон с изумленным видом повернулся к нему. – Ну как же, лорд Роланд лично заверил меня, что вступал в плотскую связь с моей женой. И она это подтвердила. Прелюбодеяние истца, проходящего по семейному делу, аннулирует любые жалобы на ответчика, разве нет?
– Подобное доказательство вряд ли можно считать приемлемым – это просто частный разговор! – сказал герцог.
Сомертон прищурился.
– Позвольте, ваша светлость. Мне кажется, я слышу в вашем голосе нотку беспокойства. – Он оглянулся на Роланда с Лилибет. – Есть что-то, что вы трое от меня скрываете?
– Ничего, – чересчур поспешно ответила Лилибет.
– Хватит болтать чушь! – бросил Роланд.
Сомертон резко развернулся обратно к герцогу.
– Так в чем дело? Что вы все скрываете? Эта ваша спешка… Вы сказали – особые обстоятельства. Что за обстоятельства?
– Ничего! – рявкнула Лилибет.
Роланд чувствовал ее усиливающуюся панику. Он прижал Лилибет к себе, пытаясь приободрить. Если она не успокоится, то просто выдаст их Сомертону. Он посмотрит на нее пристальнее, вглядится как следует…
Но было уже поздно. Сомертон посмотрел ей в лицо и медленно повел взгляд вниз, отмечая (или нет?) ее цветущие щеки, пышность груди, то, как натянулись пуговицы жакета на округлившемся животе. Роланд попытался как-то повернуть ее, убрать подальше от пристальных глаз, но такие вещи скрыть невозможно. Подозрительному взгляду все было очевидно.
– Клянусь Богом, – прошептал Сомертон. – Клянусь Богом.
Трость герцога взлетела вверх вовремя, оттолкнув его назад.
– У тебя нет такого права, Сомертон, – спокойно произнес он. – Пенхэллоу, мальчик мой, уведи ее отсюда!
Роланд осторожно развернул дрожащую Лилибет, обнял ее и повел вверх по склону, подальше от Сомертона. С графом он разберется позже.
– Это мой ребенок? – требовательно воскликнул Сомертон. – Мой?
Роланд понял, что сейчас произойдет, секундой позже, чем следовало. Лилибет с внезапной решимостью вынырнула из-под его руки, он не успел ее удержать.
– Нет! – закричала она. – Он мой! Мой и Роланда, наш ребенок, и ты его не получишь! Ты проклятая скотина, ты… ты… – Она тяжело дышала, а лицо Сомертона побагровело от ярости. – Это ребенок Роланда, ты, рогоносец, чудовище! Роланда, слышишь меня? И каждый следующий ребенок, каждый, тоже будет его, а ты вместе с этим знанием можешь теперь провалиться в ад!
Герцог стоял перед Сомертоном и, схватив трость за оба конца, вдавливал ее поперек в могучую грудь Сомертона в попытке удержать. Роланд метнулся вперед в тот самый миг, когда герцог поскользнулся на влажной траве, упал, и Сомертон оказался на свободе, дико сверкая черными глазами.
Роланд вытащил нож из кармана и выставил перед собой, покачиваясь на пятках, поджидая Сомертона. Сзади отчаянно закричала Лилибет, но он не отводил глаз от приближающегося графа, следя за каждым его движением, за изменениями во взгляде. «Будь всегда готов» – вот первое, чему его научил сэр Эдвард.
Но в последний момент Сомертон отпрянул.
– Что это у тебя? – спросил он. – Нож? – Его взгляд метнулся мимо Роланда куда-то вдаль. Он кивнул и усмехнулся. – Ну что ж, кажется, Филипп нас видит. Какой поучительный спектакль для мальчика! Скажи, Пенхэллоу, куда вдруг подевались твои принципы?
Роланд выпрямился. С лица графа исчезла ярость. Теперь казалось, что он забавляется. Тонкие губы слегка искривились в саркастической усмешке. За спиной Роланда повисла тишина. Ему хотелось обернуться, посмотреть, поднялась ли Лилибет наверх, к Филиппу, но он ни на секунду не мог отвести глаз от Сомертона.
Позади графа дед медленно поднимался на ноги, мотая головой. Волосы его на фоне коричневой воды и дальнего берега смотрелись лохматой белой копной. Он повернулся к ним лицом, оценивая ситуацию, поймал взгляд Роланда и кивнул.
Роланд с облегчением расслабил плечи. Теперь ему нужно только отвлечь Сомертона.
– Ты прав, – согласился он и бросил нож в траву. – Никакой крови. Никаких драк. Никаких…
Больше ничего он сказать не успел. Сомертон одним плавным движением наклонился, схватил нож и кинулся вперед. Мимо Роланда, в сторону Лилибет и Филиппа.
Она слышала шаги за спиной в странном замедленном ритме, каждый отдельно и очень отчетливо – топ, топ, топ по сухой, выжженной солнцем земле.
