— Эй, вам не нужно этого делать! — предостерег его Хьюго.
— О, не беспокойтесь. Похоже, я напрасно потратил свое красноречие, но я не такой уж болван! Я не стал намекать ему на неприятности, — отвечал Винсент с коротким смешком. — Между прочим, я догадываюсь, что вы пообещали Ричмонду купить чип корнета. Надеюсь, это отвлечет мысли мальчика от контрабанды — если только действительно его голова забита контрабандой.
— И я на это надеюсь, — кивнул Хьюго. — Я сказал Ричмонду, что он получит патент только в том случае, если будет держаться подальше от неприятностей, и полагаю, нам больше не придется ссориться, поскольку вопрос об этом не стоит, — он был в таком восторге, что чуть не лишился дара речи.
— Не сомневаюсь. Вы действительно стали его кумиром.
— Нет, на это надежды мало, — уныло сказал Хьюго. — Мне никогда не удастся превзойти вас, поскольку я плаваю как топор, да к тому же страдаю морской болезнью, когда выхожу в море.
Винсент рассмеялся, но слабый румянец заиграл на его щеках.
— Боже правый, вы думаете, для меня это имеет значение? — сказал он резко. — Да ни малейшего!
Поскольку у Хьюго было достаточно времени, чтобы познакомиться с демонами ревности, он издал глубокий вздох облегчения и сказал:
— Эй, я рад, что вы это сказали. Я имею в виду то, что вас никогда не радовало, что парень во всем подражает вам, не говоря уже о сомнительном удовольствии выслушивать его болтовню. А я было подумал, что вы, право, захандрили.
Подобный ответ возымел самое благоприятное действие, но, хотя Винсент улыбался, всем своим видом показывая искреннее удовольствие, он все еще злился на самого себя за эту мгновенную слабость, и его настроение, и так не слишком хорошее, нисколько не улучшилось. Ричмонда он терпел, но никогда не питал к нему никаких других чувств, восхищение мальчика скорее забавляло его, а не доставляло особой радости. Если бы Винсент приехал в усадьбу Дэрракоттов и обнаружил, что Ричмонд перерос свое юношеское обожание, это его ни в коей мере не взволновало бы, но когда он увидел, что взгляд Ричмонда все чаще обращается к Хьюго, то почувствовал укол ревности, которую он, как никто другой, считал совершенно иррациональной. Итак, из-за этой горькой зависти к своему братцу и кузену, чьи финансовые обстоятельства давали им независимость от лорда Дэрракотта, и негодования, что его, Винсента, обстоятельства ставили в положение, когда он был вынужден исполнять все капризы своего деда, Винсент так сильно разнервничался, что выносил напряжение, еле сдерживая свое раздражение. Гордость, как и расчетливость, требовали, чтобы он сохранял пренебрежительное равнодушие, и его обхождение с Хьюго было холодно и вежливо. Поэтому обычно непробиваемый великан был несказанно удивлен, когда два дня спустя, в один прекрасный вечер, Винсент быстро вошел в бильярдную и осведомился тоном, лишенным всякого выражения:
— Хьюго, где Ричмонд? Вы его не видели?
Клод, вздрогнув, промахнулся и возмущенно воскликнул:
— Черт тебя подери, Винсент! Какого дьявола ты врываешься сюда, когда тебе прекрасно известно, что мы играем? Любой принял бы тебя за любителя, а не за профессионала, каким ты себя считаешь. Только посмотри, что я из-за тебя наделал!
Винсент не обратил на брата ни малейшего внимания, его хмурый взгляд был прикован к лицу майора.
— Его нет в своей комнате, — сказал он.
Майор ответил на это взволнованное обращение таким пустым взглядом, что Винсент предположил, что Хьюго полностью лишен сострадания. Через мгновение майор спокойно произнес:
— Ну, еще довольно рано.
— Сейчас одиннадцать часов!
— Так поздно? — Похоже, Хьюго взвесил это известие, но покачал головой. — Нет, не думаю.
— Тогда где же он?
Клод, который слушал этот диалог с возрастающим гневом, спросил тоном человека, раздраженного сверх всякой меры:
— Да кому какое дело, где он? Черт побери, что это на тебя наехало? Прискакал, когда игра в самом разгаре, просто для того, чтобы осведомиться, куда подевался Ричмонд! Если он тебе нужен, пошевелись и отыщи его сам. Лично мне он не нужен, да и Хьюго тоже, а, кроме того, ты тут лишний.
— Да успокойся ты! — раздраженно бросил Винсент.
— Разве это не чепуха? — выдохнул Клод.
— Эй, лучше попридержите язычок! — вмешался Хьюго. — Я не видел Ричмонда с тех пор, как мы все ушли из столовой. Я думал, он пошел с вами в гостиную.
— Да, пошел. Он взял книгу, когда мы начали играть в вист, но очень скоро отправился спать. Не знаю, сколько тогда могло быть времени, но это было задолго до того, как Чоллакомб внес чайный поднос, — возможно, было половина десятого или около того. Я тогда не обратил внимания: он так зевал, что чуть челюсть не вывихнул, а моя тетушка твердила, чтобы он отправлялся в постель. Не могу сказать, что я обратил на это особое внимание, тем не менее они оба чрезвычайно распалились — Ричмонд настаивал на том, что не устал, а его матушка отправляла его спать. В конце концов, я был уже готов предложить ему либо прекратить зевать, либо последовать совету матери, когда дедушка опередил меня и отправил Ричмонда в постель.
Винсент замолчал и сдвинул брови.
— Не может быть! — воскликнул его разгневанный братец. — Он приказал ему пойти спать? В жизни не слышал ничего более захватывающего! Ни за что на свете я не пропустил бы этого рассказа. На твоем месте я бы тоже отправился спать, поскольку если ты несколько перебрал, значит, перевозбудился, помяни мое слово. Есть вероятность, что к завтрашнему утру у тебя выступит сыпь.
— Черт бы побрал этого свежеиспеченного новобранца! — неожиданно сказал Винсент, проигнорировав реплику Клода. — Я ему покажу, как из меня делать осла!
— Вы думаете, это шутка?
— Мой маленький кузен Ричмонд оказался не так уж прост. Если бы он придумал какую-нибудь причину, чтобы удалиться, я был бы настороже, и ему это было прекрасно известно. Я спросил у него вчера, не попал ли он в беду. Удивительно — каждый раз, как я пытаюсь делать добро, оно оборачивается злом.
Хьюго слегка нахмурился.
— Не похоже, — сказал он. — Только не в этот час! Он что, последние мозги растерял? Винсент, вы только подумайте, какому он подвергается риску! Вы уверены, что Ричмонда не было в его комнате, когда вы отправились на розыски?
— Уверен: его там не было. Дверь была заперта, но я наверняка разбудил бы его, если бы он заснул, но из спальни не доносилось ни звука. С чего бы Ричмонду не открывать мне?
— Это я могу тебе сказать, — вмешался Клод. — Лучше бы я постучал в его дверь.
Хьюго отложил в сторону свой кий, подошел к окну и раздвинул тяжелые занавески.
