– Все-таки этот англичанин оказался джентльменом, – сказал Юнь, обращаясь к Делейну.
– А где же вазы? – спросил у Юня Шей.
Китаец кивнул в сторону повозки. Один из его товарищей запустил руку под парусину и достал из-под нее прекрасную фарфоровую вазу с цветочным орнаментом, выдержанным в голубом и желто-зеленом тонах. Китаец передал ее Юню, а тот вручил виконту.
– Минуточку! – вскинул руку Шарлемань. – Этого мало.
– В повозке еще две дюжины таких же чудесных ваз, – сказал, осклабившись, Юнь. – И еще столько же мы добавим вам, когда вечером, в восемь часов, заберем со склада рулоны ткани. Они по праву принадлежат лорду Делейну. Пусть он поступит с ними по своему усмотрению.
– Благодарю вас, господин Юнь. Вы поступили благородно, – с поклоном ответил ему виконт.
Юнь проворно обошел вокруг него и вскричал, схватив Шея за грудки:
– А тебе, Гриффин, лучше больше не попадаться на моем пути! Если хотя бы одного рулона мы недосчитаемся, то не сносить тебе головы.
Он отпустил лацканы сюртука Шея, достал из кармана своего шелкового костюма широкую красно-серебристую ленту с вышитой на ней желтой розой и торжественно надел ее на виконта, сказав при этом с важным видом:
– Этот почетный знак вам дарует наш император. Отныне вы член его личной охраны, Армии Дракона. Всякий, кто увидит на вас эту ленту, поймет, кто вы такой. Поздравляю!
– Благодарю вас за оказанную мне честь, господин Юнь! В последний раз метнув суровый взгляд в Шарлеманя, Юнь и его товарищи ретировались, оставив повозку на аллее. Как только они исчезли из виду, Делейн самодовольно заявил:
– Эту вазу я дарю вам, ваша светлость! – Он вручил сосуд Мельбурну. – Сколько она, любопытно, стоит?
– Около восьми гиней, – сказал Шей. – Но мы так не договаривались, одной вазы нам мало!
– Прекрати, Шей! – одернул его герцог. – Он спас тебе жизнь. Этого вполне достаточно.
– Верно, – кивнул Делейн. – Полученная мной доля станет разумной компенсацией за мое молчание о недостойном поведении Саралы в юности. Завтра я заберу со склада все остальные вазы. Прощайте! – Он подошел к повозке, отдернул парусину и осмотрел лежавшие под ней вазы. – Кстати, надо отметить возвращение шелка китайскому императору, – добавил он, обернувшись. – Пожалуйста, передайте леди Эллис, устроительнице сегодняшнего званого ужина, что я буду в числе ее гостей.
Возмущенный до глубины души, Мельбурн шагнул к нему и произнес:
– Не забывайте, виконт, что сделка пока не завершена. И если она не заладится, то китайцы обвинят в этом моего брата. Я же не премину заняться вами. Не думаю, что вам это понравится.
Виконт побледнел, однако ответил:
– Вам следовало бы вести себя со мной более учтиво, герцог. Это всего лишь начало нашего партнерства. Я надеюсь, что оно и впредь будет взаимовыгодным.
Не дожидаясь ответа, он забрался в повозку и прикрикнул на серую кобылу, запряженную в нее. Экипаж поехал, за ним тронулась и карета кузена виконта.
– Жалкий фигляр! – поморщившись, пробормотал Мельбурн и, повернувшись, подал условный знак сидящим в засаде Закери и Девериллу.
Они подошли к нему, и Закери спросил:
– Все прошло не так, как ты рассчитывал?
– Ничего подобного! Спектакль даже превзошел мои ожидания, – ответил Мельбурн.
– Вот только Юнь в азарте едва не отрубил мне голову, – улыбнулся Шарлемань. – Он прекрасно сыграл свою роль. Нам нужно поторапливаться. Юнь ожидает нас на складе.
– А какова подлинная цена этой вазы? – поинтересовалась Сарала, беря Шея под руку.
– Не больше шиллинга, – с ухмылкой отвечал Шей, забирая вазу у брата. – Верно, Себастьян?
– Да, но все-таки постарайся не разбить ее. Надо вернуть хотя бы одну вазу в нашу посудную лавку. У Каролины должен быть образец, с которого она сделает копии.
– Однако у вас хороший вкус, – сказала Сарала.
– Не зря же он всю ночь просидел над книгами о китайском антиквариате, – ухмыльнулся Закери.
– Прошу вас всех, дорогие детки, – сказал Мельбурн, остановившись у своего экипажа, – не забывать, что наша игра пока не завершена. Нам предстоит еще многое сделать этим вечером, ошибок допускать нельзя. Речь идет не только о нашей чести, но и об ответственности перед Юнем, оказавшим нам неоценимую услугу.
– Значит, мы должны постараться не допускать промахов, – проговорил Шарлемань. – Я хочу поблагодарить всех вас за то, что вы пришли мне на выручку.
– Пустяки, – отмахнулся Мельбурн. – Только ничего не рассказывай Пенелопе. Ну, я отбываю к принцу-регенту, а вы, мои дорогие, сообщите господину Юню, что его высочество примет его сегодня вечером.
Когда он уехал, Закери и Деверилл отправились на склад, чтобы помочь лакеям в подготовке партии шелка к передаче ее китайцам. Сажая Саралу в карету, Шарлемань спросил, как она себя чувствует.
– Я думала, что мое сердце разорвется, – призналась она. – Хорошо, что всего этого не видела моя служанка.
Сарала посмотрела на Дженни, спящую в углу кареты.
– Послушай, нам надо подумать о дате нашей свадьбы, – сказал Шарлемань, помолчав. – Себастьян должен объявить о ней уже на той неделе. Что ты думаешь, к примеру, о субботе? Следующей после банкета по случаю нашей помолвки.
– Значит, в нашем распоряжении всего две недели? – испугалась Сарала. – А вдруг с китайцами или виконтом что-нибудь не заладится?
Он погладил ее по руке, сожалея, что не сможет развеять все ее страхи поцелуем, и спокойно ответил:
– Тогда мы перенесем свадьбу еще на неделю. Главное, моя дорогая, что рано или поздно мы все равно поженимся.
– Не загадывай! Всякое может случиться, – промолвила она, сдерживая слезы умиления.
Он втащил ее в карету и усадил к себе на колени.
– Успокойся, принцесса. Все будет нормально, если только мне сегодня не отрубят голову китайской саблей.
Она рассмеялась и взъерошила волосы у него на голове.
Он ответил ей долгим поцелуем. Она заерзала у него на коленях, почувствовав прилив его мужской мощи.
Шей сжал ладонями ее щеки и снова страстно поцеловал в губы. Проснувшаяся служанка тщетно призывала их соблюдать правила приличия и не забывать, что они еще не поженились.
– Довольно, Шей! – взмолилась Сарала. – Я уже задыхаюсь. Здесь жарко.
– Как ты думаешь, Делейн будет хвастаться перед твоим отцом своим участием в этом происшествии? – осведомился Шарлемань.
– Не знаю, – задумчиво ответила Сарала. – От него всего можно ожидать. Боже, папа ведь ничего не знает!
– Нам надо упредить виконта и поговорить с твоими родителями, – заявил Шарлемань. – Иначе предстоящий ужин может быть испорчен.
