И от Роберта.
Но она не боялась. Ничуть. Она была в ярости.
Повернув голову, девушка посмотрела на двух мужчин, сидевших в экипаже напротив нее. Не сдержавшись, Катриона покачала головой, словно мать, выговаривающая нашалившим детям.
— Знаешь, от Деймона я ожидала чего угодно, но от тебя!.. Я была о тебе лучшего мнения. Иен Александер быстро отвернулся, избегая смотреть ей в глаза.
Заметив это, Деймон немедленно вмешался:
— Не слушай ее, Иен! Только так мы могли добиться успеха! У нас не было другого выхода.
Катриона покосилась на Данстрона.
— Мне отлично известно, почему ты это сделал. Пытаешься избежать заслуженного наказания! Но ты-то, Иен! Как ты мог так опуститься?! Этот человек — убийца! Он виновен в смерти моей матери. Он убил моего новорожденного брата. Убил, едва лишь тот появился на свет! Как ты думаешь, что за человек может поднять руку на невинного младенца?!
— Заткнись! — завопил Деймон. — Иен не станет слушать эту ложь! Он знает, что я ни в чем не виноват. Ему известно, что Кэтрин и ее ребенка убила эта ведьма, эта шотландская колдунья Макбрайан! А потом свалила всю вину на меня!
— И потому ты ее отправил на тот свет, — договорила за него Катриона.
Иену это явно не было известно. Краснея, он недоверчиво поглядел на Деймона.
— Ты… Ты убил Мэри?
— Этого он тебе не рассказал, — заметила Катриона. — Еще бы! Имей в виду, Мэри не убивала леди Кэтрин и ее еэ сынишку. Ты же хорошо ее знал, Иен. Неужто ты и вправду считаешь, что она совершила убийство? Она же всегда так хорошо с тобой обращалась, Иен, словно ты был членом нашей семьи. Да ты, по сути, и стал им.
А знаешь, — продолжала она, — что этот человек делает со своими родными и с теми, кто встает у него на пути? Он убивает их. Так что, когда ты ему больше не понадобишься, он и с тобой разделается.
Размахнувшись, Деймон что есть силы ударил Катриону по губам. Было больно, но девушка даже не вскрикнула. Подняв голову, она посмотрела негодяю прямо в глаза, дотронувшись до ссадины рукой.
— Ты не должен ее бить, — вымолвил Иен. Он с сочувствием поглядел на девушку. — Тебе больно, Катриона?
— Со мной все хорошо, Иен. Видишь ли, несмотря ни на что, Деймон не в состоянии запугать меня. Я знаю, Роберт догонит нас, а когда это случится, Деймон ответит за все свои злодеяния.
— Да уж, — ядовито улыбнулся Деймон Данстрон, — наш Иен хорошо знает доброго герцога Девонбрука. Очень хорошо. Так что, надеюсь, когда герцог прискачет за тобой, Иен доведет до конца начатое им дело и на этот раз наконец пристрелит Девонбрука.
Катриона перевела взгляд на Йена.
— Так это ты?! — вскричала она. — Ты пытался убить Роберта? Это ты стрелял в него? Но зачем, Иен? Почему ты это сделал?
Лицо Иена Александера искривилось, словно он проглотил нечто несъедобное.
— Я должен был сделать это, — заявил он. — Он испортил тебя, Катриона. Я сам видел. Как он лежал на тебе. Как он вонзал в тебя свой жезл. Ты же была моим ангелом, моим чистым, невинным ангелочком. Ты не должна была позволять ему этого!
— Да-да, он использовал ее, и не один раз, — вмешался Деймон, улучив удобный момент. — А теперь, к твоему сведению, у нее в животе растет ребенок от этого англичанина.
Иен опустил глаза на живот Катрионы — она тут же инстинктивно прикрыла его руками. Деймон ухмыльнулся.
— Ну, что скажете, дорогая кузина? Попробуйте отрицать это! Скажи, дорогуша, скажи этому недоумку, что ты не подстилка англичанина, что ты не его шлюха!
Катриона молча смотрела на Иена.
— Что же ты молчишь, Катриона? — вскричал тот. — Ты правда носишь незаконного ребенка герцога?!
Девушка кивнула.
— Да, Йен, я ношу его ребенка, — тихо проговорила она. — Роберт попросил моей руки. Мне жаль, что это так задело тебя. Ты мне очень дорог, очень близок, но я люблю Роберта. И всегда любила.
— Это и есть твоя главная ошибка, — прошипел Деймон. Вытащив из кобуры пистолет, он направил дуло на Катриону.
— Но ты же не говорил, что хочешь убить ее! — закричал Иен Александер.
— А что, по-твоему, я должен делать? Запереть ее в башне, чтобы она оттуда сбежала и добилась виселицы для нас обоих? Да, Иен, тебя тоже повесят, потому что это из-за тебя тот шотландец, этот Макбрайан, утонул в пещерах Россмори, — бросил Деймон.
— Но Энгус не должен был попасть в пещеры, — стал объяснять Иен Катрионе. — Предполагалось, что он с остальными побежит к лодкам. Его должны были арестовать, а сэра Деймона наградить за то, что он сумел изловить контрабандистов. Тогда и я получил бы вознаграждение. Вот каким был наш план. Но все пошло не так, как мы задумали.
Катриона пришла в бешенство.
— Иен, Энгус всегда обращался с тобой, как с сыном, заботился о тебе! Твои родители умерли, и он вырастил тебя! Как ты мог поступить так низко, как ты мог его предать?
Тут лошади замедлили свой бег, и экипаж свернул с дороги налево. Проехав небольшое расстояние по ухабистой тропе, коляска остановилась. Распахнув дверцу, Деймон взмахнул пистолетом, приказывая Катрионе спрыгнуть на землю.
— Вылезай! — рявкнул он. — И если попробуешь бежать, я убью тебя!
Девушка вышла из коляски. Они находились на вершине высокой скалы, у обрыва, за которым начиналась глубокая расселина. От дороги их отделяла небольшая роща. Катриона сразу поняла, почему они остановились в этом уединенном уголке Кента.
Деймон и в самом деле вознамерился покончить с ней.
— Ступай вперед! — подтолкнул он девушку в спину. Иен брел вслед за ними.
Оказавшись на краю скалы, Катриона повернулась лицом к своему мучителю. Что бы ни случилось, она не покажет подонку своего страха. Высоко подняв голову, девушка смотрела прямо в глаза убийце.
— Надеюсь, ты понимаешь, что, каким бы ни был исход нашей сегодняшней «встречи»… — она усмехнулась, — … Роберт все равно тебя настигнет.
Деймон улыбнулся.
— Я уже буду на континенте, а там ему меня не разыскать.
— Даже не надейся, что тебе удастся скрыться. — Катриона по-прежнему не отводила глаз. — Роберт будет преследовать тебя до тех пор, пока, не поймает. — Девушка нахмурилась. — Но почему ты это делаешь, Деймон? Почему совершил столько преступлений? Неужто деньги и титул так важны для тебя? Глядя на портрет моей матери все эти годы, неужели ты не испытывал угрызений совести?
Лицо Деймона помрачнело. Видно было, что он пытается изобразить невозмутимость. Какие чувства обуревали его? Злоба? А может, сожаление?
— Кэтрин не должна была отказывать мне, — буркнул он. — Я пытался втолковать ей, что сделаю ее счастливой. Чарлз был старик! И ничего не мог для нее сделать. А она была так молода… К тому же Чарлз должен был умереть…
