— Ты ублюдок, — сказал наконец Джейк. Ты одержал верх.
— Над тобой? Каким образом?
— Над Джесси.
Рене удалось сесть, он вытянул ноги впереди себя, его прекрасно сшитые брюки были порваны на коленях.
— А ты не одержал над ней верх?
Джейку тоже удалось сесть.
— Это совсем другое дело.
— Почему? Потому, что ты любишь ее? — Рене с трудом поднялся на ноги. Наклонившись, и едва не упав, он поставил стол и стулья на место.
Джейк колебался. Затем он тоже поднялся на ноги.
— Ты напоил ее.
— Она сама себя напоила. Я к этому не имею никакого отношения.
— Она не знала, что делает. У тебя, черт возьми, гораздо больше опыта с женщинами, чем у нее с мужчинами.
— А а, — Рене саркастически усмехнулся. — Итак, ты считаешь, что я опозорил ее. Владелец публичного дома обвиняет Рене Ла Порте в том, что тот соблазнитель женщин. Это смешно, монсеньор.
— Но не для меня, французик.
— Давай продолжим наш спор после стакана бургундского, — Рене поднял свой жилет и заковылял к застекленной двери.
— По одному стакану и затем снова на улицу, — Джейк, спотыкаясь, последовал за ним.
Входя в дом, Рене снял рубашку и вытер ею кровь с лица. Он оторвал низ рубашки и подал Джейку.
— Прижми это к носу, Вестон. Ты испачкаешь кровью ковер.
Джейк презрительно взглянул на него, но поднял голову и прижал рубашку к носу, пока кровь не остановилась. Он вытер лицо и швырнул рубашку на террасу.
Рене бросил на него пренебрежительный взгляд и направился к буфету. Он открыл бутылку вина и налил два полных хрустальных бокала. Джейк взял один и сделал большой освежающий глоток. Их глаза встретились.
— Она собирается уезжать в Бостон, — сказал Джейк.
— Я знаю, возможно, это и к лучшему, — Джейк не ответил. — Конечно, ты рад избавиться от нее?
— Если честно, то нет, — ответил Джейк.
— Но твоя честь запятнана. Ты не станешь просить ее остаться — тебе, конечно, не нужна обесчещенная женщина.
Джейк покачал головой.
— Дело не в этом.
— Для тебя имеет такое большое значение, что она спала со мной?
— Теперь, когда у меня было время все обдумать, — помолчав, ответил Джейк, — мне абсолютно все равно, даже если бы она переспала с Атиллой Гуном.
Рене рассмеялся, и Джейк бросил на него свирепый взгляд.
Рене примирительно поднял руку.
— Я чувствую так же, как вы, монсеньор Вестон. Если бы я любил женщину, я бы согласился взять ее из Алжирского борделя.
Вздохнув, Джейк прислонился к стене.
— Я не думаю, что она останется, даже если я ее об этом попрошу.
— Не могу себе представить великого монсеньора Вестона, стоящего на коленях, хотя мадмуазель Таггарт стоит этого.
Рене поднял бокал.
— За любовь.
Джейк допил вино.
— Думаю, нет необходимости продолжать драться, пока мы не убьем друг друга.
— То, что было между нами, мы решили. А в остальном это касается только тебя и твоей леди.
— Спасибо за вино, — Джейк направился к двери.
— Прежде, чем ты уйдешь, мне надо сказать тебе одну вещь.
Джейк оглянулся на него, держа одной рукой тяжелую медную ручку двери.
— Миссис О’Кланахан, — позвал Ла Порте. — Спуститесь сюда на минутку.
Джейк взглянул наверх и увидел полную седую женщину, спускающуюся по крутой лестнице, на голове у нее был чепец, поверх черного платья — накрахмаленный белый фартук.
— Да, мистер Ла Порте? — ее брови поползли вверх, когда она увидела их порванную окровавленную одежду, она неодобрительно покачала головой.
— Не скажете ли вы моему другу, где мисс Таггарт провела ночь?
— Перестань, Ла Порте, давай закончим об этом.
— Мисс Таггарт спала в спальне мистера Ла Порте, так как это самая лучшая комната в доме. Мистера Ла Порте не было дома всю ночь.
— Но Джесси сказала…
— Я уверен, мадмуазель Таггарт не смогла детально описать, как искусно я занимаюсь любовью.
— Нет. Она только сказала, что была пьяна и… — Джейк посмотрел на Ла Порте, который улыбался ему. Губы Джейка тоже начали растягиваться в улыбке. — Она сказала, что ничего не помнит.
— Я заверяю вас, монсеньор, если бы Джессика провела со мной ночь, она бы запомнила.
— Мистер. Ла Порте — джентльмен, — гордо заявила экономка.
Джейк широко улыбнулся.
— Черт бы меня побрал! Знаешь, Ла Порте, ты мне начинаешь нравиться, — Джейк прошел по комнате и протянул ему руку. — Мир?
Ла Порте пожал протянутую руку.
— Передай ей от меня привет.
Подойдя к двери, Джейк помедлил:
— Она сказала, что практически умоляла тебя заняться с ней любовью.
— Видишь ли, она случайно проговорилась, как сильно она любит тебя. А это не совсем благоприятное начало, чтобы соблазнить женщину.
Джейк минуту молча смотрел на Ла Порте, затем кивнул. Толкнув дверь, он вышел на крыльцо. Никогда еще воздух Сан Франциско не был таким освежающим.
Джесси выплакала уже все слезы. Она никого не могла винить, кроме себя. Теперь ей нужно самой решать, как жить. Нужно начинать жизнь снова где то в другом месте. «Она полюбит кого нибудь другого», — упрямо твердила она себе. Кого то, кто не будет командовать ею все время. Кого то, кто позволит ей жить так, как ей хочется. Это будет мужчина, с которым она не будет терять голову во время страсти.
Но это будет не Джейк.
Джесси постаралась сдержать новый поток слез. Она поправила манжеты своего скромного темно серого дневного платья. Это платье она выбрала в соответствии со своим настроением. Интересно, поймет ли Харас МакКаферти этот тонкий намек. Еще раньше она послала Пако к МакКаферти с короткой запиской, сообщая о своем решении продать долю Компании Таггарта и просьбой начать оформление бумаг. В ответ он пригласил ее приехать к нему в офис сегодня в пять часов.
Двухместная коляска завернула на Бэттери Стрит, где находились офисы Брейса и МакКаферти. Офисы располагались в большом двухэтажном здании из темного кирпича. Две колонны стояли по обеим сторонам красно коричневой двойной двери. Все говорило о солидности и процветании. Брейс и МакКаферти обслуживали финансистов и морскую торговлю.
Облегченно вздохнув, Джесси посмотрела из окна экипажа на здание. Она не видела Джейка после их утреннего разговора, и не хотела его видеть. Скоро она уедет и не увидит его никогда. Она будет помнить удивленное выражение лица до конца своей жизни. Он не мог поверить, что Джессика Таггарт предала его. Очевидно, он не так хорошо изучил ее, как думал.
Дверь экипажа открылась, и кэбмен помог ей сойти на булыжную мостовую. Она заплатила ему, заставив себя улыбнуться, и открыла тяжелую красно коричневую дверь. Маленький звоночек наверху возвестил о ее приходе, и круглолицый молодой человек, в котором она узнала секретаря Хараса, провел ее наверх в офис. Когда она вошла, МакКаферти поднял взгляд от бумаг.
