Чан Чолань невозмутимо посмотрела на него.
Она подала знак, он подошел и низко поклонился нам. Джейсон и мальчик внимательно изучали друг друга. В комнате стояла удивительная тишина. Чан Чолань внимательно смотрела на обоих мальчиков, как бы сравнивая их.
Джейсон спросил мальчика:
— Сколько тебе лет?
Мальчик улыбнулся. Он не понимал по-английски.
— Он — Чин Ки, — пояснила Чан Чолань.
— Это имя великого воина, — перевела Лотти и добавила, что когда-нибудь мальчик будет великим воином.
Чан Чолань что-то быстро говорила мальчику, который смотрел на Джейсона как-то застенчиво.
Лотти пояснила, что Чан Чолань попросила Чин Ки показать Джейсону его воздушного змея.
При упоминании о змее Джейсон заметно оживился.
Он засыпал мальчика вопросами о змее, о том, есть ли на змее дракон, а потом сообщил, что он и его отец умеют запускать змея выше всех. Чин Ки улыбался в ответ. Джейсон явно был ему симпатичен и к тому же был намного больше его самого.
Чан Чолань сказала что-то Лотти, которая тут же встала.
Чан Чолань сказала, чтобы я забрала мальчиков и погуляла во дворе.
Я кивнула, и Лотти увела мальчиков. Когда она вышла, подали чай.
Чан Чолань и я сидели у окна. Появились мальчики. Они несли змея размером с Чин Ки.
Лотти присела на скамейку и стала наблюдать за ними.
Слуга подал мне мою чашку. Я потягивала напиток. Он был горячим и освежающим.
Она произнесла: «Ваш сын… мой сын».
— Он очень замечательный ребенок, ваш Чин Ки.
Два замечательных мальчика. Они счастливо играют.
Мне были поданы сушеные фрукты. Я взяла одну штуку вилочкой с двумя длинными зубцами.
— Забавляются змеем. Восток и Запад. Хотя… Казалось, что-то мешает ей продолжить фразу Но я поняла, что она хочет сказать мне что-то важное.
Джейсон и Чин Ки общались гораздо легче и оживленней, чем мы. Их головы были рядом, когда они запускали змея.
Они стояли плечом к плечу, расставив ноги, и смотрели вверх. А я, наблюдая за ними, заметила, что они очень похожи.
Чан Чолань, казалось, прочитала мои мысли Она медленно сказала:
— Они выглядят… один как другой?
— Да, я тоже подумала об этом.
— Ваш сын… мой сын. — Она указала на меня, потом на себя. Она улыбалась и кивала головой.
Два мальчика… Мальчики лучше, чем ребенок-девочка. Вы рады?
Она поняла, что я сказала, и кивнула головой. Где-то в доме раздался гонг. Это было как дурное предзнаменование, потому что ее следующие слова меня поразили:
— Мой сын… Ваш сын… у обоих английский отец. Она улыбалась, кивала, но в ее взгляде сверкало злорадство.
О Боже, подумала я. О чем это она? И опять где-то в глубине дома прозвучал гонг. Я не могу сказать точно, сколько мы просидели, наблюдая за детьми, игравшими во дворе.
Джейсон вскрикивал диким голосом, когда змей взмывал вверх, а Чин Ки светился радостью.
Он время от времени поглядывал на Джейсона, и они оба смеялись, как будто у них был общий секрет.
Я хорошо изучила хозяйку дома — ее тонкие духи, грациозное царственное тело, крошечные ножки в маленьких черных туфлях, ее прекрасные выразительные руки. Я чувствовала себя рядом с ней неуклюжей и неловкой. Она была уникальна. Ее специально учили пленять мужчин. Она была для меня в полном смысле слова чужестранкой. Я вспомнила мою маму, которая хотела видеть меня большой и сильной. Она покупала мне, экономя, новые туфли на вырост, так что длительное время моим ступням было очень просторно, и они спокойно росли.
Это, наверное, были странные мысли, но я даже сама перед собой пыталась скрыть подозрение, которое уже начало формироваться у меня в сознании.
Она старалась сказать мне что-то, но я не решалась задать вопрос напрямую. Я знала, что Джолифф бывал здесь. Я видела, как он поспешно выходил из этого дома. Мне он признался в этом, только когда я надавила на него. Как часто он бывал здесь? Каким был характер его отношений с этой чужестранкой, еще красивой и привлекательной женщиной? Он регулярно бывал в Гонконге с детского возраста, знал об этом городе гораздо больше, чем я. Он посещал эту женщину. Почему? Сказал ли он мне правду?
А когда его не было со мной и я вспоминала, что уже было в нашей жизни с ним, самые невероятные подозрения начинали захватывать мой ум.
А эта странная загадочная женщина, зачем она пригласила меня сюда? Зачем она устроила так, чтобы наши сыновья играли вместе, а мы наблюдали за ними? Зачем она хотела, чтобы я увидела их вдвоем? Хотела ли она указать на несомненное сходство ребят? А они действительно были похожи. У обоих английские отцы? Не хотела ли она сказать — один отец?
Наконец визит был закончен. Чан Чолань послала слугу привести Джейсона. Очень тактично хозяйка указала нам, что пора откланяться.
Джейсон рассказывал о Чин Ки, пока мы шли домой. Тот был симпатичным, но забавным. Его змей был хуже, чем у Джейсона, но не намного.
— Он не умеет запускать змея так высоко, как мой отец, — таково было резюме.
Лотти тайком наблюдала за мной.
— Вам понравился визит? — В ее вопросе не слышалось подвоха.
Я ответила, что мне было очень интересно.
— А зачем она пригласила меня?
— Она хотела показать своего сына… посмотреть на вашего.
Лотти хихикнула. А я спросила себя: «Много ли она знает? А, может быть, только подозревает?»
Я размышляла над визитом к Чан Члань. Когда пришел Джолифф, я сообщила ему:
— Чан Чолань приглашала меня в гости…
— А… Она любит быть в добрых отношениях с семьей своих знакомых.
— У нее есть сын… чуть младше Джейсона. Ей почему-то очень хотелось показать мне его.
Китайцы очень гордятся сыновьями. Если бы у нее была дочь, все было бы по-другому.
— Потом мне показалось, что она хотела бы создать нечто вроде… союза между нами.
— О нет. В этом я сомневаюсь.
— Она сказала, что отец мальчика англичанин. Естественно, она знает, кто его отец.
Он был абсолютно непробиваем, и я даже устыдилась своих подозрений. Но ведь он был рядом! Как только я осталась одна, подозрения возвратились.
Вскоре после визита мое физическое состояние ухудшилось. Приступы тошноты стали чаще, возросла апатия. Я задавала себе вопрос, что со мной происходит. Какие только страхи не одолевали меня. Чан Чо-лань… и ее сын; Белла и ее безвременная кончина. Что все это означало? Я не верила всему этому, но подозрения все равно терзали меня.
Иногда я пыталась завести разговор об этих домыслах с Джолиффом. Но в его присутствии эти подозрения выглядели совершенно чудовищными. Как я могу спросить его в лоб: «Ты отец ребенка Чан Чолань?» Это же было только подозрение, которое родилось у меня. Когда он был рядом, заботливый, нежный, с глазами полными любви ко мне, как я могла всерьез задавать подобные вопросы.
