– Но это не замок! – воскликнула Элиза, выходя из кареты.
Джеб Гэйни посматривал на низкое темнеющее небо и быстро летящие черные облака, готовые обрушиться тоннами снега.
– Похоже, надвигается буря, мэм, – сказал он. – Возможно, будет лучше остаться здесь и переждать ее.
Элиза выглядела нерешительной. Но в это время их проводник нетерпеливо крикнул:
– Давайте же, проходите! Мужчины пусть занесут багаж леди в дом.
Он говорил властно, и грум начал отвязывать чемоданы. Элиза открыла было рот, чтобы возмутиться такому произволу, но этот загадочный проводник поклонился и показал на дверь. Удивляясь сама себе, Элиза пошла за ним так же послушно, как и его собака.
Он открыл дверь и провел Элизу по коридору в большую кухню. Тут горел массивный камин, а на столе у окна светилась масляная лампа. Как раз в то время за окном страшно потемнело, и Элиза услышала, как сердито застучали в стекло твердые снежинки. От порыва ветра мигнула лампа. Вздрогнув, Элиза шагнула поближе к камину.
Женщина средних лет помешивала что-то в черном закоптившемся котелке. Ее простое лицо не выражало никаких эмоций.
– Хватит, Саки, – сказал мужчина.
Женщина сделала реверанс и пошла к двери. Элиза увидела, как она, высоко подняв фонарь, пробежала по двору мимо окна. Непонятно было, куда она направляется в такую темень и вьюгу. По пути им не встретилось никакое другое жилье.
– Садитесь. Я сейчас вернусь, – сказал мужчина, показывая на кресло у огня.
Элиза с удовольствием уселась в кресло и протянула к огню руки, не снимая перчаток. Содержимое котелка пахло невероятно вкусно, а на столе лежала буханка свежеиспеченного хлеба, и Элиза почувствовала жуткий аппетит.
Она не могла понять, где находится и как это ее угораздило очутиться здесь, да еще на кухне! Это было совсем не то, к чему она привыкла. Однако ей не было страшно, хотя она и волновалась о том, куда пропал мистер Кипп. Конечно, он виноват в случившемся. Она надеялась, что мистер Кипп найдет их по следам на снегу еще до того, как наступит ночь. Затем Элиза удивилась, что во всем доме нет ни одной служанки. Она хотела умыться, привести себя в порядок и выпить чашечку горячего чая.
Она услышала, как хлопнула входная дверь и как проводник топал ногами, отряхивая снег. Когда он вошел на кухню, у Элизы глаза расширились от изумления. Он снял свою толстую шубу и широкополую шляпу, и теперь Элиза видела, что он гораздо моложе, чем она думала, он был среднего роста и смотрел на нее в упор своими серыми, будто стальными глазами из-под нахмуренных бровей. Длинные густые волосы ложились ему на плечи, и ее поразило его лицо.
– Кто вы такой? – спросила она и встала, потому что ей было неудобно смотреть на него снизу вверх.
– А кто вы? – вопросом на вопрос ответил он.
– Я Элиза Чалмерс. И меня ждут в Даррин-Кастл. Не думаю, что это жилище можно назвать замком, хотя, конечно, я благодарю вас за то что вы спасли меня здесь от бури. Но видите ли, этот дом вряд ли может быть целью моего путешествия!
– Почему нет? Вполне может быть. Тут действительно когда-то был настоящий замок, но только он давно разрушен. Мой дед построил этот дом, и мы всегда называли его Даррин-Кастл. В шутку, понимаете?
– Но я не могу поверить, что вы и есть граф Даррин! – воскликнула Элиза.
Он усмехнулся, слегка задетый ее тоном.
– Да, я граф Даррин, миссис, и мой отец был тоже графом.
Впервые в своей жизни Элиза Чалмерс не знала, что сказать. Этот деревенский мужик – граф? Она представляла все, что угодно, но чтобы такое! Пораженная, в ужасе она смотрела на него. Тогда он просто повернулся, подошел к огню и проверил котелок. Помешав слегка, он сказал через плечо:
– Чуть не пригорело. Могли бы и сами помешать, пока тут сидели.
– Я?! – Элиза была совершенно шокирована таким предложением. – С какой стати я должна это делать? А служанки ваши где?
– Во-первых, вам же не понравится, если пригорит, а что касается служанок, то их тут нет ни одной. Я не держу служанок.
Элиза в недоумении смотрела на него. Может, он сумасшедший? Джентльмен не может жить без горничных, лакеев, дворецкого и других слуг.
– А где ваша мать, сэр? – спросила она, вспомнив неожиданно о вдове. Уж она-то не одобрила бы такое поведение сына! Если только, конечно, подумала Элиза, вся семья не обнищала.
– Ее сейчас нет дома. Она уехала неделю назад. Не знаю, когда вернется, – ответил он, стоя к ней по-прежнему спиной.
Элиза глубоко вздохнула. Все это было, конечно, ужасно. Однако она не собиралась отчаиваться.
– Но я не могу оставаться здесь одна с вами, сэр. – Она старалась, чтобы ее голос звучал убедительно. – Наверняка вы и сами видите, что ситуация, в которой я оказалась, очень деликатная, и…
– Я, например, ничего подобного не вижу. Вы ведь вдова, не так ли? А не какая-нибудь там девственница, правильно?
– То, что вы говорите, конечно, верно, сэр, но общество, несомненно, меня осудит, если я останусь с вами в доме одна.
«Не говоря о том, насколько мне это самой противно», – подумала Элиза, но не сказала вслух.
– Да как они узнают? В любом случае вы напрасно волнуетесь. Я имею в виду, что не нахожу ничего особенного в том, что вы путешествуете без служанки. По-моему, это очень храбро с вашей стороны.
– Ах, вы совсем не поняли, – быстро проговорила Элиза. – Я оставила свою служанку на постоялом дворе, потому что она заболела. Но теперь мне придется самой вернуться в гостиницу. Пожалуйста, скажите кучеру и груму, чтобы подали мою карету, мы немедленно уезжаем.
Он взял тряпку, прихватил котелок, отодвинул с огня и только затем ответил:
– Не могу это сделать, миссис. Их уже нет здесь.
– Нет? Но куда же они исчезли?
Он пожал плечами, подошел к столу и откусил горбушку хлеба.
– Я сам отослал их обратно, как только сняли ваши чемоданы. У меня нет лишней комнаты. К тому же тут им незачем торчать. Только объедать меня будут.
– Да как вы смели? – возмутилась Элиза, подступая к нему и сжав кулаки. Ее грудь вздымалась от справедливого гнева. – Как вы смели! Это мои люди! И это моя карета!
Мужчина не обращал на нее никакого внимания. Он съел хлеб и тыльной стороной ладони вытер рот.
– Вам лучше научиться кое-чему сразу, – сказал он ледяным тоном. Элиза вынуждена была собрать все свои силы, чтобы не попятиться, хотя они стояли очень близко – ближе, чем ей хотелось бы. – Это Даррин-Кастл, и я здесь хозяин. Я распоряжаюсь тут всем и отдаю приказы. Всегда. Вы меня поняли?
Элиза тоже могла бы ему кое-что сказать и тоже громко и сердито, но из чувства осторожности промолчала. За окном по-прежнему выла вьюга и было темно. И, однако, она хотела задать пару вопросов Джону Кочману и этому, как его, – Гэйни, что ли? – если она их снова увидит.
