— Ну, Стив, расскажи мне о своем визите в полицию. Что, черт возьми, на тебя нашло, зачем ты застрелил человека в борделе?
— Не удивительно, что лошади беспокоились все утро, — пробормотал Стив, глядя на грозовое облако. Он подвел своего любимого племенного жеребца к загону, где их ждала Южная Красавица. Стив всегда предпочитал занятие хозяйством на свежем воздухе заточению в филадельфийской конторе отца. Но он знал также, что, если бы не банк Лорингов, он бы не смог восстановить Грэхэм Холл после войны. Или нанять людей для розыска трех убийц. Теперь он передал дела в Филадельфии своему дяде, у него есть опытные люди, чтобы заниматься хозяйством, он позаботится об отборе чистокровных лошадей, Амелия укрылась в своем полностью обновленном особняке, значит, он свободен. Или нет?
Услышав стук копыт, Стив обернулся и увидел Марсию, скачущую по тропинке. Когда она придержала взмыленную лошадь, он ухватился за уздечку, успокоил норовистое животное и сердито взглянул на невесту. Несмотря на то что Марсия выросла в Кентукки, она так и не стала хорошей наездницей.
— Что за бес в тебя вселился? Ты могла и сама пострадать и загнать прекрасное животное. — Стив помог ей спуститься на землю и протянул поводья Хенку.
Однако, увидев ее заплаканное лицо, сразу пожалел о сказанном.
— О, Стив, извини, мне нужно поговорить с собой!
Он знал причину ее слез. Вчерашний разговор с Полом Коулманом нельзя было назвать приятным.
— Успокойся, Марсия, и расскажи, что произошло, — он жестом показал деревянную скамью у стены амбара.
— Папа сказал, что ты уезжаешь в Сент-Луис, чтобы преследовать каких-то людей, что ты рискуешь жизнью и репутацией и он не позволит мне связываться с таким безответственным человеком. Он хочет, чтобы я расторгла нашу помолвку! О, Стив, скажи мне, что это не правда, — она с силой сжала его руку.
Он глубоко вздохнул.
— Мне очень жаль. Твои родители собирались обсудить мои планы и…
— Твои планы! Значит, это правда! Ты собираешься пройти весь Запад в поисках каких-то ужасных людей, чтобы отомстить им!
Ее глаза, еще недавно заплаканные и умоляющие, теперь метали искры, щеки покраснели от гнева.
— Да, Марсия, я еду в Сент-Луис, а оттуда, наверное, куда-нибудь еще. Это может занять больше недели, потом я могу вернуться сюда и послать агентов на новые поиски. Я не собираюсь умирать, Марсия, война кое-чему меня научила, и я могу позаботиться о себе, — заверил он.
— А кто позаботится обо мне? О, пожалуйста, дорогой, я могу уговорить папу, если ты скажешь, что останешься дома. Мы устроим бал в честь нашей помолвки. В конце концов, чем скорее мы обручимся, тем скорее поженимся… — она прижалась к нему и принялась страстно целовать его.
Стив решительно освободился от ее объятий и встал со скамейки. Марсия использовала его физическое влечение к ней, чтобы заставить его повиноваться.
— Я должен увидеть, как эти люди предстанут перед судом. Если ты не в состоянии дождаться, пока я поеду в Сент-Луис и проверю сообщение О'Брайена, вряд ли у нас с тобой что-то получится, Марсия. Мне нужна твоя вера.
— Вера! — воскликнула она и тоже встала. — Я просто не нужна тебе, Стив Лоринг! Если наша помолвка будет отменена, я стану посмешищем Луисвилля. Мои друзья говорили, чтобы я не выходила замуж за янки. Мне нужно было послушать их! — Она топнула ногой.
— Да, моя дорогая, тебе следовало их послушать, — холодно ответил Стив, повернувшись к ней спиной.
Денвер, 1870 г.
—Черт подери, он не так пьян, если производит столько шума, — сказал один из посетителей салуна «Ведро Крови».
Чарльз Филберт, прозванный друзьями «Кислое Пойло», выпрямился, пытаясь сохранить равновесие.
— Мисс Клейтон, ваш покорный слуга, мэм, — с трудом произнес он и сделал попытку поклониться. Однако внушительный живот, переполненный виски, помешал изъявлению почтения, и Гарри чуть не рухнул лицом в опилки, покрывающие пол салуна. Двое дружков едва успели подхватить его.
— Филберт, мы решили, что ты отправишься завтра на рассвете, но, похоже, ты не сможешь даже найти свою повозку Кэсс смотрела на качающееся перед ней лицо. Черт подери! Гарри — единственный повар, и он очень нужен ей в долгом переходе до Форта Юньен.
— О, мисс Клейтон, к утру он будет в порядке, — вмешался Джек-Пожиратель Собак, храбро держа приятеля за эластичные подтяжки.
Погонщики и горняки загудели в знак согласия. Если когда-то появление Касс Клейтон в салуне и считалось неуместным, то это время уже давно прошло.
В накрахмаленной белой блузке и рыжевато-коричневых брюках, заправленных в высокие ботинки, Кэсс выглядела настоящей хозяйкой. Да и успешное ведение дел после смерти Руфуса укрепило положение владелицы Клейтон Фрейтинга.
Кэсс махнула хлыстом.
— Джек, ты и Свиная Нога присмотрите, чтобы он сегодня больше не сделал ни глотка. Ясно?
Те кивнули, хором заверили, что к утру Филберт снова будет нагонять страх на своих мулов. На пороге она обернулась.
— И никаких приступов ревматизма, никакого похмелья. Вспомните мула, которого я объездила в прошлом году, — добавила Кэсс со злой усмешкой.
— Да, он так испугал вас, что чуть из шкуры не выпрыгнул, — закончил знакомую историю Джек.
Она снова махнула хлыстом с притворной суровостью школьной учительницы, грозящей непослушным детям.
— Не забывайте, что здесь нет человека, с которым бы я не обошлась так же, как с мулом?
На большом дворе позади Клейтон Фрейтинга кричали ослы, носились лошади. Для каждой партии запрягали десять пар крепких мулов, названных десяткой. Первая повозка в партии была ведущей; вторая, прикрепленная к ведущей коротким дышлом, была прицепом. Они везли всевозможные продукты для отдаленных военных постов.
— Если бы мне предложили работать на нитроглицериновой фабрике или запрячь десятку мулов, я бы выбрал работу на фабрике, — сказал один из погонщиков.
— Черт, сюда идет Кислое Пойло. Полагаю, нас заставят возносить молитвы в обмен на еду, — сказал другой, сплюнув табак в грязь.
— По крайней мере, он не станет читать библию, как делал старик Мейджерс, — возразил первый.
Чарли Филберт неуклюже подошел к своей большой повозке и начал проверять запасы. Убедившись, что все в порядке, он сел на широкое крыльцо и потер распухшие колени.
— Э-э-x! Воняет похуже опоссума, Кислое Пойло, — сказал Кайл, сморщив нос.
— Ревматизм меня замучил, сэр. Это лекарство моей крестной матери. Красная фланель и керосин всегда приносят облегчение.
Кайл отошел, держа незажженную сигарету.
— Ты вспыхнешь, как фейерверк, если кто-нибудь зажжет спичку рядом с тобой, тупой дурак!
