Елена Арсеньева - Люблю больше всех – больше всех ненавижу (Анна Козель, Саксония)

Однако и теперь ее не освободили. Месть Августа продолжала ее преследовать. Относительно Анны ее бывший любовник дал непререкаемые распоряжения! Недаром он говорил, что если и любил ее больше всех, то и больше всех ненавидел. Правда, были сделаны некоторые послабления в режиме заключения. Графине разрешили получать и читать тонкий листочек «Лейпцигской газеты» в дополнение к нескольким газетам на французском языке. Она также могла теперь принимать гостей, несколько раз в году встречаться с детьми, однако они должны были жить под наблюдением в другом доме, чтобы исключить возможность ее бегства или передачи ей запрещенной корреспонденции. А между тем, предосторожности были напрасны. Дети выросли и обвиняли мать в том, что ее строптивость лишила их состояния. Отношения между ними стали весьма напряженными, и графиня, в свою очередь, обвиняла детей в том, что они желают ее смерти.

Анна Козель продолжала писать прошения об освобождении. Наконец осенью 1740 года король Август III сообщил, что «по зрелом размышлении он решил со временем предоставить ей полную свободу». Правда, когда настанет то время, не сообщил (забегая вперед, можно сказать, что оно так и не настало). Пока Анна получила возможность свободно вести переписку со всеми своими детьми, кураторами и врачами. Но она оставалась в Штольпене, хотя и лелеяла надежду когда-нибудь снова вернуться в «высший свет».

Но годы шли, шли… Годы шли, многое менялось, и только Анна фон Козель оставалась в заточении.

Иногда бурная жизнь, текущая мимо, заглядывала к ней.

Так, во время второй Силезской войны прусские гусары однажды ненадолго заняли Штольпен. А во время Семилетней войны замок был взят прусским подполковником фон Варнери, причем был ранен комендант Либенау, который относился к графине лучше всех предыдущих. А через четыре года Анна увидела множество костров во дворах замка, у которых грелись многочисленные прусские беженцы, которые, голодая, разграбили ее кухню и винный погреб.

Штольпен, Штольпен, неизбывный Штольпен… Ни намека на свободу. Для разнообразия Анна проводила много времени в своем крошечном садике, но все же предпочитала чтение и постоянно пополняла библиотеку. Она увлеклась мистическими и каббалистическими манускриптами, но больше всего читала Библию и особенно Ветхий Завет. Жертва столь долгой, почти вечной — с точки зрения смертного человека — мести, теперь она ставила мстителя Иегову, могущественного бога священного гнева, выше, чем кроткого, всепрощающего Иисуса из Нового Завета. Она также поддерживала отношения с евреями и попросила одного священника перевести для нее древнееврейские религиозные трактаты. В конце концов она изучила все религии и выбрала иудаизм именно потому, чтобы поклоняться мстителю Иегове.

Больше она ничем не могла выразить свою ненависть к мстителю Августу…

Анна постоянно болела, боялась грома и молнии, и, когда в результате обвала печки ей придавило левую ногу, она, не чувствуя себя больше в безопасности, перебралась в башню Иоганна напротив своего старого, обветшавшего дома.

Графиня жила на втором этаже башни, а кухня находилась на первом. На каждом этаже имелась одна сводчатая комната, в которой прежние орудийные бойницы были расширены до размеров окон, и, таким образом, получились уютные кабинеты.

Последние годы жизни Анна почти не покидала свою комнату в башне. Из всей ее прислуги остались только служанка и истопник. В небольшой жилой комнате с каменным полом не было ковров, стояли только два старых расшатанных стула, два небольших деревянных столика, большая деревянная кровать без балдахина и стул графини без спинки, на котором она обычно сидела, прислонившись спиной к печке. От чада свисающей с потолка масляной лампы, которая горела постоянно, все в комнате так прокоптилось, что с трудом можно было различить стрелки висящих на стене часов.

Вот так доживала свой век былая необыкновенная красавица. Она была давно уже не в себе, но именно это помогало ей выжить — то, что она существовала как бы в потустороннем мире, призрачные видения которого мелькали перед ее усталыми глазами…

Теперь старая женщина ждала только смерти, которая единственно могла принести ей свободу и которая так долго заставила себя ждать.

Ясным весенним днем конца марта 1765 года, в возрасте восьмидесяти пяти лет, графиня Анна фон Козель тихо угасла. Незадолго до своего конца она попросила, чтобы ее тело было похоронено на горе у села Лангенвольмсдорф, неподалеку от крепости. Однако ее погребли в церкви замка в присутствии сына и его жены.

Тело Анны фон Козель было завернуто в мягкую ткань, как это делают с новорожденными, положено в сосновый гроб, а на грудь по ее завещанию прикрепили пергаментный листок, на котором на идиш было написано: «Я выбрала правильный путь. И я знала, что твой суд ждет меня. Боже, ты не должен стыдиться за меня, я ведь следовала твоим предначертаниям, я хотела прожить по твоим заповедям, так как мое сердце обращено только к тебе».

В Ветхом Завете Вирсавия — супруга царя Давида и мать царя Соломона. Давид воспылал к ней любовью при жизни ее мужа, Урии Хеттеянина, и женился на ней после того, как Урия был убит во время сражения, коварно посланный Давидом в самое опасное место. Вирсавия заручилась дружбой пророка Нафана и с его помощью добилась возведения на царский престол Соломона, который был помазан на царство после смерти Давида.