Кристина Брук - Чаровница

– Снимите парик, – произнес Ашборн.

Это было не повеление, не требование, но в мягкой выразительности проглядывалась пугающая непреклонность, которой лучше было не препятствовать.

Конечно, он понимал, кто перед ним. Не слуга и не паж, а переодетая мужчиной женщина. Ни ночь, ни одежда не могли скрыть этого. Если у него и могли быть какие-то сомнения, то они, безусловно, рассеялись во время их короткого столкновения.

От его слов и многозначительного взгляда у Сесили мурашки побежали по коже. Небрежно пожав плечами, она сняла парик и положила его на стол.

В его взгляде проскользнула то ли насмешка, то ли укоризна. В нем было нечто такое, что пробуждало в Сесили желание как-то объяснить свое вторжение в дом, свой необычный наряд, проще говоря – оправдаться перед ним.

Будучи племянницей герцога Монфора, Сесили научилась владеть собой. С невозмутимым видом она смерила его взглядом не хуже, чем он ее.

Он оказался моложе, чем она полагала. Раньше они не сталкивались так близко, а на расстоянии он казался старше, более высокомерным, да и уважение, которое оказывали ему в свете, прибавляло ему как лет, так и значительности, что и вводило в заблуждение. Данное заблуждение разозлило Сесили, как будто он нарочно придумал этот фокус с возрастом, чтобы или подшутить над ней, или одурачить ее.

В комнате повисла тишина, однако Сесили не собиралась нарушать ее первой. Она начала оглядывать библиотеку, книжные полки, столы, глобусы, карты. Она словно пыталась дать ему понять, что не только нисколько его не боится, но и что все это ей уже немного надоело.

– Ваш сообщник вас выдал, – наконец сказал Ашборн.

– Я об этом догадалась сразу же, как только мы познакомились поближе. – Сесили попыталась вложить в свои слова как можно больше язвительности, что было совсем не трудно, так как она досадовала на себя за свою оплошность и доверчивость.

Впрочем, может, это и к лучшему. Она окинула Ашборна испытующим взглядом: а нельзя ли от него выведать то, что ей так хотелось узнать. Может быть, если подойти к этому делу по-хитрому…

Выпрямив спину и слегка вскинув голову, она с величественной небрежностью взмахнула рукой:

– Мне кажется, ваша светлость, что я отрываю вас от ваших гостей. Ступайте к ним, вас, наверное, там заждались, а я сама найду дорогу.

Рэнд едва не расхохотался от такой дерзости. За кого она его принимает? Кем она себя воображает? На вид ей лет двадцать, не больше, а манеры, апломб, – как у вдовствующей герцогини.

– Мои гости прекрасно обойдутся без меня. – Ашборн оперся плечом о дверь и скрестил руки на груди. – Кроме того, ваш визит заинтересовал меня больше, чем сегодняшнее заседание клуба.

– Я рада, что сумела вас развлечь, – отозвалась Сесили.

Все пока шло как нельзя лучше.

Взгляд Ашборна как бы невзначай скользнул по выпуклостям ее фигуры: обтягивающие брюки прекрасно подчеркивали округлости бедер. Его воображение тут же нарисовало картину, от которой моментально пересохло в горле. В самом деле, идея с переодеванием теперь в его глазах выглядела не столько неудачной, сколько весьма пикантной.

Ашборн посмотрел ей в лицо. Большие карие глаза, дерзко вскинутый нос, пунцово-розовые губы, словно спелые вишни, и ему страстно захотелось отведать их на вкус.

– Как вас зовут?

Сесили молчала, внимательно смотря ему в лицо. Только через несколько мгновений Ашборн понял, что она изучает его, так же как и он – ее. Судя по выражению ее глаз, он не заслужил у нее одобрительной оценки. Произведенное им впечатление, как это ни странно, вызвало в нем досаду – весьма неприятное и раздражающее чувство.

Прервав свои наблюдения, Сесили подошла к столу, задумчиво провела пальцем по глобусу с изображением звездной сферы.

– Если я назову свое имя, вы отпустите меня?

– Не только отпущу, но и отведу домой к отцу, чтобы он преподал вам урок.

– У меня нет отца, – с деланой печалью промолвила Сесили. – Я совсем одна в этом мире.

«Совсем одна». Эти слова прозвучали в его сознании как призыв к более решительным действиям. Другой мужчина на месте Рэнда воспользовался бы такой благоприятной возможностью, но насилие претило Ашборну.

Кроме того, она ему лгала – это было ясно как день. Тем не менее соблазн был велик. Но чтобы воспользоваться беспомощностью совсем молоденькой девушки… нет, на столь низкий поступок он не был способен. За всю свою жизнь он не обесчестил ни одной девушки – для подобных дел было сколько угодно других женщин.

Тем не менее он хотел ее. А свои желания и прихоти герцог Ашборн привык удовлетворять. Тем или иным способом.

– Ладно, если вы не хотите назвать ваше имя, в таком случае укажите район Лондона, где вы живете, чтобы я мог вас проводить. – Ашборн лукавил: он не собирался так легко отпускать свою пленницу, но хотел узнать о ней как можно больше. – Гулять одной по улицам Лондона в столь поздний час занятие далеко не безопасное.

– Если я вам признаюсь, то не поделитесь ли вы со мной кое-чем взамен?

Ее нахальство не знало границ. Неужели до нее до сих пор не дошло, что она целиком в его власти? А ведь он еще так и не спросил, что именно заставило ее тайком проникнуть в его дом.

Покачав головой, Рэнд заметил:

– Мне кажется, вы не в том положении, чтобы торговаться.

Несмотря на резкость своего замечания, в этот момент Рэнд больше думал о том, какой чудесный у нее цвет волос, похожий на цвет красного дерева, какие они густые и шелковистые. Ему захотелось погладить их, ощутить их дивную мягкость. Это было уже второе его тайное и неисполненное желание.

Но тут она собрала волосы и завязала их в пучок на затылке. Некоторые пряди выбились и упали на ее белоснежный лоб. Рэнду захотелсоь обвить одну из этих прядей вокруг пальца и ласково поиграть с нею. Очередное неисполнимое желание.

Нисколько не смущенная его откровенным восхищением, а скорее даже польщенная им, Сесили сделала шаг или два к нему.

– Как сказать, если бы вы были обычным человеком, то, пожалуй, торговаться не стоило бы. Но вы, милорд, как любой избалованный аристократ, по-видимому, изнываете от скуки. Впрочем, вы, наверное, уже сообразили, что я не обычный домашний, а скорее случайный вор.

– Как бы вы себя ни выгораживали, все равно вы преступница.

– Но ведь ваше любопытство встревожено, не так ли? Сознайтесь. – Она дерзко посмотрела на него своими огромными карими глазами.

Сесили заблуждалась. Ашборн никогда не томился от скуки. Слишком обширен был круг его интересов и занятий. Несмотря на то что предпосылка была неправильной, вывод, сделанный Сесили, был совершенно верным: его любопытство было возбуждено. Никогда раньше ни одна женщина не вызывала у Ашборна столько неподдельного интереса. Без всякого преувеличения, он был увлечен ею.