Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Эмил вылезла из окна. Она не боялась высоты, поскольку они с Лейтом в свое время спускались с куда более страшных круч. С другой стороны, они пользовались для этого более подходящей веревкой и внизу их не подкарауливали враги. Как бы то ни было, эти своего рода практические занятия с братом теперь пригодились.
Медленно и спокойно она спускалась по стене, помогая себе ногами. Дул сильный ветер, и Эмил сжимала зубы, чтобы противостоять его усилиям, что ей — до определенной степени — вполне удавалось. Тем не менее ветер тоже собрал свою жатву — унес прочь шапочку, которую она забыла как следует подвязать под подбородком. Хуже того, выяснилось, что веревка коротковата. Однако Эмил решила, что спрыгнуть на спину Элфкингу ей вполне по силам, и свистнула, подзывая лошадь.
В этот момент Парлан как раз озирал жеребца, сбросившего его снова. Он попытался не обращать внимания на подавленные смешки челяди и сосредоточил внимание на грациозных движениях животного, которое отряхивалось от пыли. Медленно поднявшись на ноги, Парлан тоже отряхнулся и наконец позволил себе сдержанно улыбнуться.
— Наконец-то я уяснил, отчего надо мной заранее насмехался этот парнишка, — заявил он и обошел вокруг коня.
Теперь он видел в нем не просто животное, а едва ли не равного себе по силе противника. — Суть дела в том, чтобы отучить коня выполнять этот трюк или по крайней мере сделать так, чтобы он исполнял его по моей команде.
— Да, конь умеет сбрасывать всадника. Хозяину не придется волноваться, что его украдут, — вступил в разговор Лаган.
Парлан ухватил Элфкинга за поводья, и из его уст вырвался негромкий смешок:
— Может, погонять его как следует? По всему видно, что жеребец застоялся.
Лаган последовал за Парланом вместе с любопытствующей прислугой. Конь спокойно шел рядом, правда, до той поры, когда они стали проходить створку ворот. Не доходя до створок, жеребец остановился как вкопанный и продолжал стоять, как его ни тянули за поводья и ни костерили.
— Чтоб этого проклятого жеребца дьявол на тот свет унес!
— Может, он просто соскучился по хорошему удару кнута? — высказал предположение кто-то.
— Нет, кнутом я к нему не притронусь — зачем же портить такую великолепную шкуру?
Малколм подошел к обескураженному лэрду.
— Думаю, жеребец поступает в соответствии с командой, которую дал ему парнишка.
— Это как? Парня здесь нет, стало быть, отдавать команды некому.
— Все так, но когда мы привезли парней в замок, конь попытался было пойти за мной в подземелье, вслед за хозяином, но парень велел ему остаться во дворе.
Покачав головой, Парлан рассмеялся.
— Конь, значит, только потому в замке, что выполняет команду хозяина?
— Думаю, тебе лучше оставить мысль забрать этого коня себе.
— Нет. Я просто обязан заставить коня подчиниться!
Чтобы он, так сказать, почувствовал мою руку. Возможно, ради этого мне придется даже воспользоваться помощью мальчугана, — во всеуслышание заявил Парлан.
— Не станет он тебе в этом помогать. Ясно же, что парень без ума от своего коня, — возразил Малколм.
— Надо найти к парню правильный подход — и все получится, — мрачно произнес Парлан. — Не забывай, что кроме коня он еще без ума от своего брата.
— Это так, но не станешь же ты вредить его брату?
— Этого мы не станем делать, Лаган, — согласился Парлан, обращаясь к своему приятелю, — но вот парни этого не знают и ждут подвоха. Не секрет, что обо мне рассказывают всякие гнусные небылицы. Люди убеждены, что я жарю и ем младенцев, а потом еще ковыряю между зубами их косточками. — Парлан усмехнулся и повторил со значением:
— Ничего дурного я парням не сделаю, но младшенький поверит, что я замыслил нечто подобное, — ручаюсь!
— А мне кажется, что лишать мальчишку любимой лошади — это жестокость, — вставил Малколм.
— Должен же я поддерживать свою репутацию, как ты думаешь, Малколм? По этой причине я просто не имею права лишить себя такой роскошной добычи. Чую, что этот жеребец резвый и силы ему не занимать. Кроме того, он на редкость умен — подумай только, какое он может дать потомство! Я уже сейчас прикидываю, какую кобылицу поставить рядом с ним в стойло.
— Ну что ж, — произнес Малколм и приблизился к коню, чтобы его расседлать, — дело твое, Парлан. Но если тебя интересует мое мнение, скажу — парня мне жаль.
— Вот это как раз я могу понять — если бы у меня увели такого коня, я бы рвал и метал от злости. Ничего не попишешь, придется мне записать на свой счет еще и этот грех, — проворчал тот.
Малколм снял седло со спины коня и поднял глаза на стену башни.
— Господи, — только и сказал он, уставившись туда расширившимися от удивления глазами.
— Зубы Господни, — в унисон промолвил Парлан, поскольку выпавшее из рук Малколма седло едва не угодило лэрду по ноге. — Что ты стоишь как громом пораженный?
Ты едва не сломал мне ногу!
— Парень, о котором мы говорили, — прохрипел Малколм, — ты только глянь! Он ползет по стене.
В направлении, куда смотрел Малколм, теперь устремились взгляды всех собравшихся. На расстоянии фигурка мальчика казалась совсем маленькой и хрупкой, тем не менее он уверенно спускался по стене. К удивлению, сразившему всех собравшихся во дворе замка мужчин, теперь примешивалось восхищение. Каждый из них в этот момент задал себе вопрос, в состоянии ли он повторить подобное, — и ответ далеко не всегда был положительным. При этом их чувства трудно было назвать трусостью — человеку от Бога предназначено ходить по твердой земле.
— Может, он сдвинулся? — осведомился Парлан, предварительно облегчив душу ругательствами.
— Не стану сейчас спорить с тобой о том, вменяем он или нет, но думаю, в подвиге безумца чувствуется кое-какой опыт, — бросил Лаган в ответ на быстрый взгляд Парлана. — Я бы даже сказал, у него до черта этого самого опыта. Это тебе не беспомощные движения отчаявшегося. Парень знает, как пользоваться веревкой и куда ставить ногу.
— Согласен, — не сразу, но и Парлан пришел к такому же выводу. — Но какой смысл спускаться во двор замка, где полно народу? Вот чистейший признак безумия.
— Если бы Малколм ненароком не поднял голову, черта с два мы бы его заметили, — хохотнул Лаган. — На самом деле все было задумано отнюдь не глупо.
— Если он не разобьется о плиты двора, — проворчал Парлан. — Как-то все у нас не сложилось. Один парень лежит чуть не при смерти, а второй пытается ухлопать себя таким изощренным способом. Менгусы дорого заплатят за подобных отпрысков!
Лаган расхохотался:
— Для начала нам следует приготовить этому парню достойную встречу. Надо же приветить его, когда он спустится во двор.
