Иногда и владельцы крупных состояний зовут замуж женщин куда ниже себя по положению. Это не так чтобы часто встречается, однако сумасшедшие влюбленные бросаются в омут с головой.
Но что было в голове мистера О'Каллахана, далеко не юного, повидавшего виды джентльмена, когда он вознамерился жениться на собственной экономке? И ладно бы экономка была молодой обаятельной особой! Так нет же! Миссис Гринвуд моложе его всего на четыре года, носит строгие платья и производит впечатление исключительно своей сдержанностью! Еще и регулярно отказывает ему в его матримониальных посягательствах!
Странно было бы назвать эти отношения любовью... Но, может быть, все-таки это любовь? Любовь, длящаяся почти тридцать лет? Любовь сильнее разлуки, разочарования и смерти? Любовь на закате в Закатной повести...
в семье Джефферсонов, насколько я понимаю, - проговорила она с очень сильным ирландским акцентом. – Это был большой дом? Где?- В Норфолке, миссис О’Каллахан, - ответила Нора. – Дом был несколько меньше вашего, но миссис Джефферсон держала много прислуги. Она любила, чтобы все соответствовало правилам.- А работали вы прежде в больших домах, вроде Блэкруфа? – она чуть приподняла бровь, всем видом показывая, что ответ миссис Гринвуд не особенно ее удовлетворил.- Да, миссис О’Каллахан, в доме Гриффитсов. Но я служила там гувернанткой. Без малого шестнадцать лет. От них тоже есть рекомендательное письмо.- Но мы ищем не гувернантку, - совершенно серьезно ответила миссис О’Каллахан, убирая в сторону бумаги и задумчиво глядя в окно. В комнате стало тихо. Только тикали часы над камином.Все же нет больших снобов, чем те, кто еще вчера мало что из себя представляли. И кому надо самоутверждаться за счет слуг. А в том, что миссис О’Каллахан не иначе как лет пятнадцать-двадцать назад жила в крестьянском домике семьи арендаторов, сомневаться не приходилось. Новые деньги не терпят пренебрежения к себе – они прежде пренебрегают прочими.Нет, эти мысли не успели пронестись в голове миссис Гринвуд, поскольку были прерваны внезапным вторжением в гостиную девицы лет девятнадцати. Темноволосой, высокой, со странно знакомыми чертами лица, но при этом такие лица вполне могут иногда встречаться – красивые люди с правильными чертами отчасти похожи между собой. Это некрасивость и неправильность у каждого своя. На ней было платье бледно-голубого цвета. И единственное, что портило ее – худоба, почти болезненная. Но, по всей видимости, это было исключительно в силу юности и, судя по горящим зеленым глазам и подвижности, нисколько не тяготило ее.- В конце концов, - с порога заявила она, - я поеду в Дублин. Миссис Бирнс опять опаздывает. Если так пойдет и дальше, я останусь без гардероба!- Купишь все в Лондоне, - спокойно ответила миссис О’Каллахан. – Твой дядюшка все оплатит, он же обещал.- Нет, в Лондоне будет платить мой будущий муж. Но это никуда не годится, мама!Миссис О’Каллахан тяжело вздохнула и поправила одну из многочисленных складок своей юбки, излишне пышной и старомодной.- Хорошо. Завтра поезжай в Дублин. Но с миссис Бирнс разговаривай сама! Я не хочу слышать, как она огорчится, что мы отказали ей.- Будто бы в первый раз, - хмыкнула девица и вышла из комнаты.Миссис О’Каллахан снова посмотрела на миссис Гринвуд. И сдержанно проговорила:- Дочь готовится к свадьбе. Как видите, у меня совсем нет времени заниматься хозяйством. Иначе ни за что не искала бы экономку. Мистер О’Каллахан настоял на том, чтобы я нашла помощницу.- Если вы наймете меня, миссис О’Каллахан, я сделаю все от меня зависящее, чтобы вы могли уделить свое время и внимание дочери и ее предстоящему торжеству, - сказала мисс Гринвуд.- Вы согласитесь остаться на две недели? – вдруг спросила хозяйка. – Если меня все устроит, то я вас найму. Разумеется, эти две недели будут оплачены.- Я согласна, миссис О’Каллахан, - ответила Нора.- Хорошо. Я попрошу старшую горничную показать вам вашу комнату.Было странно служить в доме О’Каллаханов. Нора понимала, что эта фамилия совсем не редкая, особенно в Ирландии. Питер не раз говорил про своих многочисленных родственников. И все же, часто останавливая свой взгляд на лице мисс О’Каллахан, она не могла избавиться от чувства, что видит в ней черты Питера. Ее темные волосы лишь добавляли уверенности предположениям Норы.Долгие годы мисс Гринвуд размышляла, как все могло сложиться, если бы она не упорствовала против замужества с графом Ратлендом. Отец прожил бы долгую жизнь, а ей не пришлось бы служить в чужих домах. Но была уверена – начнись ее жизнь сначала, даже зная, как все сложится, она и тогда не смогла бы стать леди Ратленд. Теперь, глядя на юную Рейчил, Нора лишь утверждалась, что ни при каких обстоятельствах не поступила бы иначе. Это было невозможным с лордом Ратлендом, не было возможным и ни с кем другим.Меньше всего она сожалела о своих отказах мужчинам, предлагавшим взять ее в жены. К ее огромному удивлению, их было двое. Первым оказался камердинер в доме Гриффитсов. Незадолго до того, как Нора должна была покинуть дом, он сделал ей предложение. Заверял, что мисс Гринвуд обязательно будет с ним счастлива. И, пожалуй, был прав по отношению к любой другой женщине. Он мог считаться еще вполне молодым, был добр, не скуп и всегда уважителен. Если бы только Нора нуждалась в этом. Она же, напротив, не мечтала о замужестве, и потому настолько любезно, насколько могла, отказала и уехала в Норфолк.Мистер Гриффитс выплатил Норе жалование за четыре недели и практически нашел ей новое место. Он рекомендовал ее своему университетскому другу, мистеру Джефферсону, который в это самое время искал экономку для своей матери. По приезду в Норфолк, впрочем, оказалось, что за жалование экономки мисс Гринвуд еще придется исполнять обязанности компаньонки, но Нора не роптала. Миссис Джефферсон была женщиной незлобивой и имела лишь три слабости: очень сладкое какао, приключения Сары Кру и составление по десятку ответов на одно и то же письмо. Но, к счастью, она не требовала, чтобы все они были отправлены.Когда миссис Джефферсон отправилась, наконец, на небеса к своему дражайшему мистеру Джей, как любила говорить сама старушка, Нора знала наизусть роман миссис Бёрнетт, который ей приходилось читать ежевечерне на протяжении многих лет, да старый сундук в комнате усопшей хозяйки был забит до отказа письмами, написанными мисс Гринвуд под диктовку миссис Джефферсон.Покинув Норфолк, Нора провела в Лондоне несколько месяцев, за которые успела разбить сердце одного милейшего солиситора. Он служил в какой-то конторе и жил в небольшом домике, в том же районе, где Нора снимала квартиру. Они часто встречались в кондитерской, где, как оказалось, покупали одни и те же пирожные. Каждый раз он норовил угостить ее чаем, от чего мисс Гринвуд решительно отказывалась. Так же решительно она отказалась и от его предложения руки и сердца.Он провожал ее на улице печальными вздохами, и потому Нора с большим облегчением собиралась в Ирландию, откуда получила положительный ответ на свое письмо, написанное ею после того, как она прочитала однажды в газете, что в Блэкруф, Уиклоу, требуется экономка.Свадьба Рейчил О’Каллахан и мистера Макферса была назначена на пятницу 26 августа. К тому времени или немного раньше ожидали возвращения из Чикаго мистера О’Каллахана. Говорили о том, что приедет он один, без сына, который будет вести дела в отсутствие
