Пиддлс заскулил, забил хвостом и остался на месте.
— Пиддлс, не серди мамочку. Будь хорошим пёсиком и пойди сюда. — Она щёлкнула пальцами в дополнение к своей просьбе.
— Попробуйте посвистеть ему. Он, кажется, не воспринимает вас серьёзно, мисс Сладкоголосая, —издеваясь, предложил Морган.
— Я не умею свистеть. К вашему сведению, дамам эго совсем не подходит.
— Тогда перенесите свой милый зад сюда и заберите ваше сокровище, — проворчал Морган. — Он ваш питомец, и я не приглашал его к себе. В прошлом мне приходилось делить своё ложе с собаками, но они были сучками и приходили, только когда их звали.
— Вы… вы прилично выглядите? — спросила она, запинаясь.
Морган рассмеялся:
— Иногда.
— Мистер Стоун, вы отлично понимаете, что я имела в виду, Вы одеты?
— В основном да. Не беспокойтесь, дорогая, ничего важного не видно. Но даже если бы всё было наоборот, я всё равно ничего не смог бы сделать в присутствии этого зверя.
Хетер неохотно выбралась из-под покрывала. Желая удостовериться в том, что никого из пассажиров нет в это раннее время в проходе, она высунула голову из-за занавески и посмотрела по сторонам, прежде чем самой слезть с полки.
С некоторыми опасениями она раздвинула занавеску соседнего отделения и по пояс просунулась внутрь.
— Пойдём, Пиддлс, — сказала она, строго глядя на животное. — Хватит дурить! Отстань от мистера Большого-и-Храброго, пока он своими воплями не поднял на ноги остальных пассажиров.
— Должен ли я рассматривать ваши слова как оскорбление моего мужского достоинства? — потребовал объяснений Морган. — К вашему сведению, я пощадил ваши нежные чувства, а иначе убил бы это отвратительное чудовище уже десять минут назад.
Хетер схватила щенка, который сразу отпустил свою жертву. Она собиралась уже повернуться, чтобы возвратиться к себе.
— Прощайте, мой герой! — насмешливо бросила она.
Но, оторвав Пиддлса от Моргана, она увидела перед собой широкую обнажённую грудь мужчины, грудь, покрытую волосами. Её глаза расширились до размеров больших грецких орехов, и, раскрыв рот, на уставилась на него в безмолвном оцепенении. Наконец, через несколько секунд, обретя дар речи, Хетер завопила на Моргана, который был потрясён услышанным:
— Что вы сделали с моей бедной собакой? Вы вырвали у неё всю шерсть! — Остекленевшим взглядом она посмотрела на Моргана, затем на Пиддлса и, приподняв ничего не подозревающего шпица, стала изучать его брюхо. Брови её нахмурились. Затем она снова внимательно посмотрела на грудь мужчины. Протянув руку и схватив пучок тёмной шерсти, она осторожно потянула за него.
— Оу! Полегче, мисс Любопытная! — посоветовал он, посмеиваясь и лукаво сверкая глазами. — Это моя, и я буду вам признателен, если вы оставите её в покое, чтобы следующей женщине было чем поиграть.
— О Боже мой! — пробормотала она, не веря своим глазам. Так как до этого она никогда не видела обнажённой мужской груди, то вконец растерялась. — Это ваша! Ничего удивительного, что она намного темнее, чем у Пиддлса! Боже милостивый! Я… я… вы…
Из этого затруднительного положения её выручило другое неожиданное событие. Раздался ужасный визг тормозов, оглушительно заскрипели колеса, и поезд внезапно сильно дёрнулся. Прежде чем Хетер. успела за что-нибудь ухватиться, она и Пиддлс свалились на пол, а за ними тут же последовал и Морган, который вылетел со своей полки и приземлился сверху на Хетер. Повсюду вокруг другие пассажиры оказались в подобных ситуациях, выброшенные из спальных отделений вместе со всем своим багажом. В мгновение ока узкий проход оказался забит спутавшимися телами и рассыпанными вещами.
Несмотря на полную неожиданность произошедшего, Морган сразу отметил несколько обстоятельств. По внезапному толчку и продолжительному скрипу колёс он понял, что машинист по какой-то причине начал тормозить. Быстрое снижение скорости привело к опасному раскачиванию вагонов по всему составу. Они качались и подпрыгивали, как корабли во время шторма. Он видел падение Хетер, почувствовал, как скользит сам, на мгновение лишённый способности помочь самому себе или ей. Когда она ударилась об пол, Пиддлс вылетел у неё из рук, как пробка из бутылки — пушистый тявкающий шар, кувыркающийся в воздухе. Щенок благополучно приземлился на спину солидному джентльмену, лежавшему в проходе довольно далеко от его спального места, и Морган с изумлением подумал, что никогда не представлял собаку, способную летать так высоко и далеко.
Все это промелькнуло перед изумлённым взором Моргана в считанные доли секунды, до того как он упал на Хетер, сильно ударившись об неё верхней частью туловища, а лицом крепко вжавшись между грудей. Он попытался оценить ситуацию и возможные повреждения, но в этот момент на него обрушился новый ворох впечатлений. Её тело под тонкой ночной рубашкой было мягким, тёплым и благоухающим чарующим женским запахом, заполняющим ноздри и вызывающим помутнение рассудка. Конечно, что же ещё он мог чувствовать, уткнувшись носом в ложбинку на груди, а щеками покоясь на мягких возвышениях? Губами он чувствовал быстрое биение её сердца. Они буквально вибрировали с каждым ударом пульса, с каждым её дрожащим вздохом. Поддавшись внезапному порыву, он зарылся ещё глубже, прижимаясь к её мягкой груди, дыханием увлажняя тонкую ткань, защищавшую мягкие выпуклости от его прикосновений. Сами собой его руки обвились вокруг тела девушки, и он вдруг понял, что его ладонь покоится на верхней части её правого обнажённого бедра. Задравшийся подол ночной рубашки едва касался его руки. Так близко… так доступно… такое искушение.
Она зашевелилась, и у него вырывался приглушённый вздох. Чёрт возьми, почему всё случилось именно тогда, когда у него нет времени как следует насладиться этим! С большим сожалением, огромным усилием воли он заставил себя вспомнить, что нравится ему это или нет, но к него существуют определённые обязанности и работа, которые необходимо выполнять, и нет времени валяться, предаваясь похотливым фантазиям.
Хетер лежала под ним, прерывисто дыша и не понимая, как она оказалась в таком положении и как из него выбраться. Ошеломлённая, она ощущала на себе вес Моргана, прижимавший её, его крепкое тело и исходившее от него тепло. Мягкое прикосновение усов щекотало грудь под ночной рубашкой. Там, где он прижался к ней лицом, она чувствовала на своём едва прикрытом теле его влажное дыхание. Его блуждающие губы оставляли ощущение ожога, лаская внутренние изгибы грудей. Тёплые твёрдые пальцы сжали бедро, от чего её чувства ещё больше перемешались. У неё кружилась голова, тело лихорадило… оно было охвачено желанием… им овладели незнакомые и таинственные ощущения. Сердце учащённо забилось, в груди покалывало, внизу живота что-то дрожало, дыхание застревало в горле. Не сознавая, что делает, Хетер прижалась к нему, стремясь полностью погрузиться в эту чудесную запретную интимность.
