— Даже не знаю, смогу ли я это сделать, — тихо отвечала Сара.
— Сможешь. Другого выхода нет. — Лицо Филиппы омрачилось, по нему пробежало темное облако воспоминаний. — Я ведь смогла.
Сара окинула гостью внимательным взглядом, от которого не укрылись ни элегантность платья, ни величественная осанка, ни гордость одной из первых леди светского Лондона. Теперь Сара завидовала не столько внешнему блеску, сколько внутренней силе, душевной стойкости Филиппы Уорт, в этот миг Филиппа была для нее живым воплощением совершенства, идеалом, которому ей хотелось подражать.
— С чего мне начать? — спросила Сара.
Глаза Филиппы засияли от удовольствия.
— А мы уже начали.
Нас гибель всех ждет,
Сомненье нас гложет.
Что с нами станется,
Коль мир затянется?
Из трюма не видать,
Куда нам курс держать.
Чуть больше месяца спустя…
— М-да, как же нам быть теперь? — спросил, словно размышляя вслух, лейтенант Джексон Флетчер, которого друзья звали просто Джек. Но поскольку на палубе он был не один, а рядом с ним стоял второй лейтенант Роджер Уигби, отвечать на этот вопрос пришлось ему.
— Будем следить за тем, как команда несет службу. До тех пор пока судно не причалит, у них еще много обязанностей, — пробурчал Уигби, дожевывая остатки солонины, которые он прихватил к себе в карман после завтрака. Уигби, открытая добрая душа, имел один недостаток: он все время жевал что-нибудь, даже когда говорил. — Кроме того, капитан приказал, чтобы все медяшки на нашей старушке сверкали на солнце как новенькие.
Джек хотел было закатить глаза в притворном недоумении, к чему все это, — но удержался. Окинув взглядом горизонт, он внимательно рассматривал непривычную для него картину. Раньше перед его взором расстилались морские просторы с парящими над водой чайками, но сейчас, когда судно поднималось вверх по Темзе, их окружала не водяная гладь, а домики, фермы, постепенно сливавшиеся в прибрежные городки. Через несколько часов небольшие города и невысокие хижины уступили место громоздящимся друг над другом многоэтажным домам, отчетливо виднеющимся на фоне неба. Это был Лондон.
— Мне кажется, мистер Уигби, это дело чести, — дружелюбно ответил Джексон. — Капитан Хили не хочет ударить в грязь лицом. Судно должно выглядеть как картинка.
На шканцах корабельный колокол пробил семь склянок. До смены вахты и полуденного завтрака оставалось полчаса. Впрочем, работы было не так уж много, и никто не отлынивал от нее, более того, сегодня все матросы собрались на верхней палубе, в том числе и те, чья очередь была отдыхать. Увлекательное дело — идти в лондонский порт по реке. Матросы наблюдали за попадавшимися на берегу людьми, заметив какую-нибудь особу в юбке, они весело кричали, махали ей руками и отпускали грубые шуточки. Трем слишком увлекшимся матросам Джеку пришлось сделать выговор и в виде наказания наполовину уменьшить положенную порцию грога. Однако порт был уже совсем рядом, и команда восприняла указания Джека равнодушно. Наказанные лишь пожали плечами и слегка поворчали, мысленно матросы были уже на берегу, их службе на корабле подходил конец, а вместе со службой проходил и былой страх перед офицером.
— Кому нужен этот парадный вид? — фыркнул Уигби. — Тем, кто отправит судно на свалку, это совершенно безразлично. Хотя, если повезет, его могут поставить на прикол или сделать из него плавучую тюрьму…
— «Амората» не годится для тюрьмы. Для этого она слишком мала, — нехотя возразил Джек.
— Что верно, то верно, — согласился Уигби. — Скорее всего нашу старушку отдадут на слом или продадут как хлам.
Джек вопросительно посмотрел на друга.
— С чего ты взял, что нашей старушке грозит такое будущее?
Он ласково погладил отполированные поручни судна. «Амората» была легким военным судном, предназначенным в основном для связи между отдельными частями эскадры или линейными кораблями. Судно было невелико, но обладало большой скоростью. «Амората» несла на себе 22 пушки, десять из которых были установлены во время войны. По количеству пушек «Амората» уступала линейным трехпалубным кораблям, в которых и заключалась основная огневая мощь королевского военного флота.
Хотя во флоте имелись корабли, вообще не снабженные пушками.
— Капитан Хили не допустит, чтобы «Аморату» отправили на свалку, — неслышно, себе под нос прошептал Джек. Его слова прозвучали почти как молитва.
Положение действительно было очень серьезное. Военные суда подобного класса уже давно постепенно выводились из боевого состава военно-морских сил. Можно сказать, что до сих пор «Аморате» просто везло, но теперь, похоже, фортуна отвернулась от устаревшего судна.
«Амората» была дорога Джеку, именно на этом судне начиналась его морская служба. Шестнадцатилетним выпускником военно-морского училища он вступил на палубу корабля. Это случилось давно, в 1814 году, свежеиспеченный мичман получил назначение на «Аморату». Глаза Джека затуманила дымка воспоминаний.
За годы службы он привязался к судну и полюбил его. Сразу по его прибытии в Портсмут, после короткого ремонта, судно отправили на усиление эскадры, которая курсировала в Атлантике и вдоль побережья североамериканских штатов, осуществляя военно-экономическую блокаду. С этого похода и началась его офицерская служба.
Время было нелегкое, но начало складывалось удачно. Сражения, призовые деньги за захваченные суда, жизнь, полная опасности и приключений. Но разве не об этом он мечтал все три года, обучаясь искусству кораблевождения? Впрочем, это была его давнишняя мечта. Ему стоило большого труда убедить своего отца, священника, что его призвание не церковь, а служба на флоте.
И вот всему — сражениям, приключениям, дальним плаваниям — наступал конец.
— Нет, без боя мы не сдадимся, — проворчал Джек.
— Истинная правда. Судя по всему, это будет последнее сражение, — улыбнулся Уигби.
— Пожалуй, вы правы, мистер Уигби. Как это ни горько, но следует признать справедливость ваших слов. И тут я прихожу к интересному выводу.
— К какому выводу? — переспросил удивленный Уигби.
— Для морского офицера нет ничего хуже мира. — Джек нежно погладил поручни. — И для их дам тоже.
В последние годы, после того как наступил мир, «Аморате» везло, ее не поставили на прикол, она продолжала бороздить морские просторы. Ее быстроходность очень пригодилась для защиты и конвоя торговых судов, плававших в Ост-Индию. В 1817 году Джеку присвоили звание лейтенанта, и он прекрасно понимал, как ему повезло. После окончания войны на военном флоте оказалось множество мичманов, чье продвижение по службе резко затормозилось. Будущее не сулило им ничего хорошего — слишком много офицеров, слишком мало кораблей.
