Лора, вырвавшись из его объятий, посмотрела вокруг. Невидимый барьер, который она старалась преодолеть во сне, был, видимо, брезентом палатки, ибо она, босая, стояла в нескольких футах от костра.
Постепенно девушка вспомнила и про смерть отчима, и про внезапное появление странного незнакомца. Кажется, он назвался Йеном Камероном.
— Значит, это мне не снилось, — прошептала она. — Мой отец действительно умер.
— Боюсь, что так. Я заварил чай, выпейте. Он подвел ее к расстеленному у костра одеялу, налил в кружку чаю, положил в него сахар и сунул кружку ей в руку. Лора медленно пила, глядя на порозовевшее небо. Еще немного — и кошмарная ночь закончится.
Наверное, она должна стыдиться, что сидит в ночной рубашке перед чужим человеком, но почему-то не испытывала никакого стыда.
— Простите, я доставила вам столько беспокойства, — сказала Лора, протягивая ему кружку, и он налил еще чаю.
— Вы хорошо держались, большинство женщин в таких обстоятельствах впадают в истерику.
Заметив лежавшее рядом с ним ружье, она спросила:
— Вы не спали всю ночь, охраняя лагерь?
Йен кивнул:
— В этом не было необходимости, однако люди меньше беспокоятся, зная, что их сон охраняют.
— Вы служите в армии? — поинтересовалась девушка, вспомнив, как он вел себя.
— Я был майором сорок шестого пехотного полка. Выражение его лица не располагало к дальнейшим расспросам, возможно, он подал в отставку, но Лора продолжала думать о нем как о майоре Камероне, ибо ей казалось странным называть этого сильного человека просто мистером Камероном.
Уже достаточно рассвело, чтобы различать цвета леса, наполненного щебетом птиц. Люди начали просыпаться, и вскоре на поляне запахло испеченными лепешками.
Йен внимательно изучал девушку, поскольку ночью не смог ее рассмотреть. У нее были необычные янтарные глаза, почти того же цвета, что и длинные прямые волосы. И хотя она не обладала прелестью Джорджины, в ее лице таилось нечто загадочное, оно привлекало взгляд больше, чем просто хорошенькое личико. Ночью Лора проявила несвойственную женщине твердость, но ее фигура под ночной рубашкой выглядела очень женственной.
Вздохнув, Йен подумал о своей мужской несостоятельности. Он никогда не относился к бабникам, пытавшимся уложить в постель любую женщину, но у него всегда было чисто мужское влечение к слабому полу, и он даже представить не мог, что это влечение настолько существенная часть жизни, пока не утратил его.
— Мисс Стивенсон, боюсь, есть дела, которые требуют вашего участия.
— Какого участия?
— Вы хотите отвезти тело вашего отца в Бейпур? — И, поколебавшись, он добавил:
— Погода жаркая, а путешествие займет несколько дней.
— Отца можно похоронить здесь. Он любил Индию, и не имеет значения, в какой ее части он обретет вечный покой. — Лора провела дрожащей рукой по волосам. — Я пошлю человека в деревню, чтобы узнать у старейшины о месте захоронения.
— Я уже сделал это, — ответил Йен. — Думаю, старейшина придет сюда и поговорит с вами.
Бесшумно подошедший слуга поставил на землю поднос со свежими лепешками и миской сдобренной пряностями чечевицы, но Лора равнодушно посмотрела на еду.
— Вы должны поесть, — сказал Йен. — Впереди трудный день.
Она повиновалась и в результате съела больше, чем майор, у которого давно не было аппетита.
— Что у вас за дело к моему отцу? Может, я чем-то помогу? Наверное, вам хочется побыстрее отправиться назад.
— Я никуда не спешу и, если хотите, провожу вас в Бейпур.
Она не просила его остаться, но Йен видел, что она благодарна ему за поддержку. Он бы помог любой женщине, попавшей в беду, однако Лора Стивенсон вызывала у него желание ее защищать.
— Вы еще не сказали мне, зачем проделали путь до Нанды, чтобы разыскать моего отца? — спросила девушка, понемногу успокаиваясь.
— По правде говоря, я разыскиваю не вашего отца, а его падчерицу, Ларису Александровну Карельян. У вас нет сводной сестры?
— Лариса Александровна — это я. Вернее, была ею когда-то. — Вы?! — воскликнул Йен.
— Да. Чему вы так удивляетесь? Майор покачал головой, чувствуя себя полным идиотом.
— Прошу меня простить, но я думал, что Лара — девочка тринадцати-четырнадцати лет. Я не ожидал увидеть взрослую женщину.
— Я стала Лорой Стивенсон в десять лет, меня давно уже не называют Ларой, — ответила девушка с необъяснимой враждебностью.
— Так называл вас дядя.
— Мой дядя? — Враждебность сразу исчезла. — Вы знаете дядю Петра?
— Боюсь, я принес вам дурные вести. Полковник Касаткин умер в прошлом году в тюрьме.
Лора закрыла глаза, лицо исказилось от боли.
— Я подозревала, что с ним что-то случилось. Прошло много времени, с тех пор как я получила его последнее письмо, а виделись мы, когда мне было тринадцать лет. Тогда он в последний раз приезжал в Англию.
— Так вот почему он запомнил вас девочкой.
— Как вы с ним познакомились?
— Мы вместе сидели в «черном подземелье». — Йен не любил вспоминать об этом, но Лара имела право все узнать. — В Бухаре было много русских рабов, и наше правительство опасалось, что царь попытается освободить их, захватив Бухару, поэтому меня послали, чтобы просить эмира освободить рабов. К сожалению, я сначала заехал в Коканд, и эмир принял меня за шпиона. Я оказался в «черном подземелье», где уже полгода сидел Петр. Мы целый год провели с ним в этой могиле. И он спас мне жизнь…
— Каким образом? — удивилась Лора.
— Эмир решил казнить меня, но когда стража пришла за мной, Петр Андреевич настоял, чтобы его казнили вместо меня. Он сказал, что лучше быстрая казнь, чем медленная смерть от чахотки, которой он болел.
— Почему стража согласилась? — нахмурилась девушка.
— Возможно, им не пришло в голову, что кто-то пожелает пойти на казнь раньше времени. Мы с Петром были одного роста, оба изможденные, заросшие. Хотя волосы у него были темнее моих, но грязь сделала нас едва различимыми, особенно для людей, которым все европейцы кажутся на одно лицо.
— Значит, только потому, что вы были моложе и у вас оставалось больше шансов выжить, дядя пожертвовал собой, — заключила Лора.
Да, и то, что Йен принял этот бесценный подарок, мучило его, но девушке необязательно знать обо всем.
— Полковник умер достойно. Перекрестившись, он сказал, что умирает как христианин.
— Странно, я не знала про его набожность.
— Тюрьма странным образом меняет человека.
— Как его казнили? — спросила Лора, делая над собой явное усилие.
Йен все больше восхищался ею. Индия делит женщин на сильных и слабых, Лора относилась к числу сильных.
