А между тем Оттоманская империя разваливалась. Конечно, Исад отрицал это, — но Мари видела тревогу в его глазах, когда он возвращался с собраний Совета. Было ясно, что турки теряли власть, однако они упорно держались за свои дальние территории — такие, как Греция.
Мари же делала свое дело, передавая англичанам планы турецких укреплений. Делала ли она эти чертежи по собственной воле или по принуждению англичан — не имело значения. Ведь Мари исполняла желание матери, мечтавшей сделать свой народ свободным.
Что же касается Исада… Ох, не следовало ей сегодня приходить сюда. Ведь она уже не маленькая девочка, когда-то прятавшаяся под боком у Исада. К тому же сейчас он ничем не мог бы ей помочь…
Тут Исад вдруг обнял ее за плечи и повел под затейливо украшенную арку перед главным холлом дома.
— А теперь признавайся, дорогая.
— Признаваться? — пробормотала Мари. — Но в чем?
— Мои люди видели тебя с английским офицером. Кто он?
Ноги Мари тотчас отяжелели. О Боже, Исаду, должно быть, рассказали о поцелуе…
Проклятый майор Прествуд! Это он во всем виноват! И конечно же, ей не следовало приходить сюда сегодня.
Исад подвел ее к одной из низких скамеек у самой стены.
— Дорогая, может, нам сесть?
Мари со вздохом опустилась на скамью и невольно сжала кулаки.
Исад пристально посмотрел на нее и проговорил:
— Назови хотя бы его имя.
Что ж, такой информацией она могла поделиться. Ашилла уже кое-что разузнала об этом человеке.
— Этот офицер — майор Беннет Прествуд из Девяносто пятого стрелкового полка. Он кузен британского посла.
— Недавно в Константинополе?
Мари кивнула. Без сомнения, Исад уже и так знал все эти детали.
— Да, совсем недавно.
Женщина здесь не целовала на глазах у всех даже мужа — не говоря уж о незнакомцах. Поэтому Мари поспешила пояснить:
— Но наши матери были хорошо знакомы.
Вполне возможно, что эти ее слова хотя бы отчасти не были ложью. Возможно, их матери где-то встречались, когда они жили в Англии; в те годы мать Мари непрерывно пыталась создать фонды для помощи греческим повстанцам.
Немного помолчав, Исад заметил:
— Полагаю, ваши родители возлагали на вас надежды.
Исад не очень много знал о ее английском воспитании, но довольно успешно заполнял пропуски знанием турецких традиций.
— Как вы думаете, их надежды оправдались?
— Нет! — заявил Исад и нахмурился.
Мари же лихорадочно размышляла; надо было объяснить паше, почему майор Прествуд искал с ней встречи и почему поцеловал ее.
— Нам надо еще посмотреть, подходим ли мы друг другу, — проговорила девушка.
Исад вздохнул.
— Вы — англичане… А вот мы с Берией женаты уже сорок лет, но даже не видели друг друга до свадьбы.
Исад с женой не раз уговаривали ее выйти замуж, и Мари было очень жаль, что она не оправдала их надежд. Впрочем, сейчас ей следовало думать совсем о другом… Надо было побыстрее избавиться от Прествуда.
Она шла по улице не останавливаясь, но все же Беннет уловил момент, когда мисс Синклер заметила его. Теперь ее спина напряглась, а одежда уже не охватывала стан изящными волнами.
Майор тут же догнал ее и пошел рядом.
— Было приятно повидаться с пашой?
Она стиснула зубы и, глядя куда-то вдаль, ускорила шаги.
— Я очень вам признателен за то, что вы возвращаетесь к себе в дом для встречи со мной.
Девушка бросила на него взгляд, затем отвернулась, но все же спросила:
— Так это были вы, не так ли? Следили за мной? Это возбуждало вас? Или же думали, что я стану более сговорчивой, если меня напугать? — Она обошла камень, лежавший на дороге. — Но вы добились только одного — еще больше убедили меня в том, что мне следует вас избегать.
Беннет молча пожал плечами. Эта женщина полагала, что обманула его, проявив сообразительность и ловкость. Но он был готов подвергнуть ее шпионские приемы сомнению. Черт побери, она оказалась даже более наивной, чем он думал.
Понизив голос, майор проговорил:
— Если вы думаете, что можете почувствовать, как кто-то следит за вами, то это глупо. Поверьте, никакой интуиции не существует. Все, что у вас есть, — это ваши смутные ощущения. То, что настораживает вас, настолько неуловимо, что и не заметить. Например — тихие шаги. Или чье-то дыхание за спиной. Или же тень на пороге.
Он, Беннет, убил слишком много французских офицеров, чтобы сомневаться в истинности своих слов. Французы никогда не видели приближавшейся к ним смерти — даже тогда, когда он часами выжидал, не спуская пальца с курка. А последнее, что они чувствовали, — то не было посланное свыше предостережение, это была его пуля.
Мисс Синклер, повернувшись, презрительно взглянула на него.
— Сэр, я прекрасно знала, что это были именно вы.
Беннет шагнул к ней поближе, но она выставила локоть, чтобы удержать его на расстоянии. И тут же заявила:
— Вы просто сердитесь, потому что потеряли меня.
Он схватил ее за руку; ему хотелось хорошенько встряхнуть ее, чтобы она хоть что-нибудь поняла.
— Нет, мисс, вас потерял неумелый самонадеянный сыщик, который тоже следил за вами. Я следил за ним, а он — за вами.
Мари с вызовом вскинула подбородок.
— Если вы пытаетесь испугать меня, у вас ничего не получится.
Майор замедлил шаг, придерживая девушку.
— Он следовал за вами, пока вы не воспользовались той повозкой с капустой как укрытием.
— А вы, сэр, при всей вашей сообразительности потеряли его, не так ли?
Беннет в досаде поморщился. Он вполне мог выследить того негодяя, но не хотел рисковать, боялся потерять из виду мисс Синклер.
— Он был новичком, поэтому я решил, что не стоит за ним следить. Однако я продолжал следить за вами. Я шел за вами до того дома, где находится ваш тайник в ставне. А потом шел всю дорогу до дома паши, всего лишь в нескольких футах от вас.
Мари вздрогнула, а майор продолжал:
— Это не игра, мисс Синклер. Если вы собираетесь и дальше так себя вести в этом деле, то…
— Как будто у меня есть выбор, — перебила девушка.
«Неужели ей так нужны деньги?» — подумал Беннет.
Он еще крепче сжал ее руку, и она поморщилась.
Тут Беннет вдруг нахмурился и сдвинул кверху ее рукав. На белой коже виднелись ярко-красные царапины. А в ямочке у локтя он увидел кровь.
— Как это произошло?
Она высвободила руку и торопливо направилась к своему дому, видневшемуся в конце улицы.
— Сегодня утром, в кустах. Но я прекрасно себя чувствую, — бросила Мари через плечо.
