— Выходит, ты знаешь, что я решил сегодня встретиться за ленчем с лордом Абернети.
— Мне интересно, — с хмурым видом осведомился Брэм, — почему ты решил жениться и почему на этой леди Дэвис?
Косгроув скривил губы в холодной улыбке.
— Потому что она хорошей породы, а у ее семьи нет другого выхода. И потому, что она родит мне наследника и не посмеет возражать против моих… привычных занятий.
Маркиз снова посмотрел за спину Брэма.
— Абернети, дружище, спасибо, что согласились встретиться со мной здесь. Боюсь, вы страшно заняты эти дни, ваша светлость.
Брэм невольно напряг внимание. Проклятый Косгроув! Так вот о чем он говорил! За спиной Брэма появился герцог Левонзи. И по приподнятым бровям маркиза, приглашавшего жестом обоих мужчин сесть, было понятно, что он знает, как неловко чувствует себя Брэм.
— Я здесь только по просьбе Абернети, — заявил герцог, переводя взгляд своих серых как сталь глаз, словно не замечая Брэма, на Косгроува. А тот скосил взгляд на «третьего лишнего».
— Ты остаешься, Брэмуэлл? Я знаю, ты не переносишь деловые разговоры.
Брэм подумал, не остаться ли и в самом деле, но когда представил, что предстоит целый час выслушивать рассуждения отца, решение было принято. Он отодвинул стул и встал.
— Я ухожу. — Брэм кивнул Абернети. — Можете спокойно продавать вашу дочь.
Лицо графа помрачнело.
— Я…
— Не обращай внимания на этого дурака, Льюис. Он не разбирается ни в долге, ни в приличиях. — Герцог жестом заказал бутылку вина.
— Не могу с этим спорить. Я только скажу, что никогда не был счастливее, чем в тот момент, когда узнал, что меня не считают приличным джентльменом, Косгроув. — Еще раз кивнув, Брэм пробрался сквозь лабиринт столов и вышел на улицу.
Подъехал Реддинг, ведя на поводу Титана, и Брэм вскочил в седло. Сложность состояла в том, что он не знал, куда ему ехать. Он мог вернуться домой и хорошенько поспать… или поехать к Фину и убедить его где-нибудь позавтракать.
Чего ему на самом деле хотелось, так это подольше поговорить с леди Розамундой Дэвис. Его ничего не должно было интересовать в ее судьбе; слава Люциферу, браки по расчету были старше египетских пирамид. Но, в то же время, этот брак возбуждал в нем любопытство.
Он понимал Косгроува и его побуждения. Маркиз решил, что ему нужен наследник собственной крови и имени, который вытеснил бы его робкого младшего кузена Томаса Уайта из числа наследников. Будучи Косгроувом, он выбрал жену, которой он будет управлять и которая будет придавать респектабельность семье, в то время как маркиз беспрепятственно продолжит развратничать, пьянствовать и играть в карты.
А что в этом плохого? Ничего, полагал Брэм, за исключением того, что нареченная Кинга берет книги по истории колоний. Он привык быстро оценивать человека, и даже по нескольким словам, которыми они обменялись, он понял: она не была заурядной, бесхарактерной девушкой, которая бы, не протестуя, мирилась с ролью мишени для шуток. Но он и раньше ошибался. Редко, но такое случалось.
Вероятно, он чего-то в ней не разглядел. Он любил разгадывать тайны, а здесь пахло чем-то загадочным. В конце концов, Косгроув мог быть хорошим учителем, но и Брэм был отличным учеником. И если что-то сложится в его пользу, то следует разобраться в этом.
Он снова посмотрел на свои карманные часы. Еще нет половины двенадцатого. Куда, сказал этот щенок Джеймс, он сегодня поедет? Обычно лорд Лестер столько болтал, что Брэм вообще перестал его слушать. Но должно же быть что-то…
— Поехали, Реддинг, — обернулся он к груму, пуская Титана рысью. — Едем в клуб «Джентльмен Джексон».
Грум даже и глазом не моргнул.
— Хорошо, милорд.
Спустя минут двадцать он вошел в боксерский зал и задал себе вопрос, что же он делает. Участие в интригах Косгроува никому никогда не приносило пользы, и он не верил, что расследование чего-либо оправдывает себя. Это все его проклятое любопытство, полагал он. Ну ладно. Немного сведений ему не помешают.
— Послушайте! Лорд Брэм!
Сдержав вздох, Брэм оглянулся и увидел сына и единственного наследника графа Абернети. По крайней мере не придется обыскивать весь Лондон в поисках мальчишки.
— Лестер!
Юноша радостно улыбнулся:
— Вот уж не ожидал увидеть вас в клубе «Джентльмен Джексон»!
Брэм поднял бровь.
— Почему же? Ты думаешь, я не способен защитить себя в драке?
Лорд Лестер покраснел.
— Нет. Конечно, нет. Просто… вам, кажется, больше подходят… шпага и пистолет.
— Согласен. Кулачные бои вульгарны. — Он нашел взглядом самого Джексона и кивнул. Улыбнувшись, боксер продолжал урок. Брэм снова обратил свое внимание на молодого виконта. — Раз уж мы встретились, почему бы тебе не позавтракать со мной?
— Обязательно, старина. Подождите, я только оденусь. Пока виконт торопливо одевался, Брэм думал, что его хитрость удастся. Первоначально он собирался нанести визит мисс Элоизе Блэнчард, чтобы немного развлечься после утренней репетиции актрисы. Но, пожалуй, таким удовольствием придется пренебречь — ради застолья с этим идиотом.
— «Уайте»? — спросил Лестер, когда они сошли с лошадей и передачи поводья Реддингу.
— Здесь подают прекрасного фазана, — заметил Брэм. Однако на лице его спутника промелькнула тень разочарования. Казалось, выбор Брэма его огорчил. — А ты думал, куда мы едем?
— Я надеялся, что вы отвезете меня в «Иезавель». Косгроув расхваливает этот клуб уже несколько недель. Вчера я попробовал туда войти, но, очевидно, надо знать пароль, или секретный стук, или что-то еще.
Или заплатить шиллинг парню у дверей. Печальная задумчивость виконта выглядела довольно забавно.
— В «Иезавель» ходят не для того, что бы поесть, Джеймс.
— Да, но столы для фараона — просто загляденье. Швейцар принял у них шляпы и перчатки, и Брэм почувствовал смутное беспокойство. Он был азартным игроком, но никогда не проигрывал больше того, что мог себе позволить. А этот дурачок явно преувеличивал свои скромные возможности. Поэтому и наделал долгов.
— Ты полагаешь, мы увидим здесь твоего отца? — небрежным тоном спросил Брэм.
Лестер покачал головой:
— Нет, отец встречается с Косгроувом. Он запретил мне там появляться. — Юноша пожал плечами, следуя за официантом, проводившим их к столику у окна. — Я, правда, настаивал, что должен быть там, ведь Косгроув все-таки мой друг.
Косгроув никому не был другом, даже тем, кто знал его уже лет десять. Брэм считал Кинга наставником, а в последнее время скорее просто знакомым, с которым у него были общие интересы и склонность к цинизму и безнравственности.
