Чарли покраснел:
— Что ты этим хочешь сказать?
— Ничего особенного, — ответил Маркус, взглянув на него поверх газеты. — Она весьма привлекательна и искусна по части флирта.
— Она… она удивительная девушка! — воскликнул Чарли, отталкивая свой стул. — Ты не имеешь права ее оскорблять!
— Чарли, не лезь в бутылку. Она совсем не такая, как тебе кажется. — Маркус потянулся за горчицей.
— Нет, она такая! — упрямо возразил раскрасневшийся Чарли.
— Ладно, — вздохнул Маркус, — не будем сейчас об этом спорить. Но ты должен признать, что Джудит Давенпорт совсем не для девятнадцатилетнего юноши. Она совсем, совсем не школьница, Чарли.
— А я вовсе не нахожу школьниц привлекательными, — объявил кузен.
— Пожалуй, в твоем возрасте так оно и должно быть. — Маркус не хотел обидеть юношу и постарался донести до него правду как можно мягче. — Джудит Давенпорт опытная, искушенная женщина. Такие зеленые, как ты, мой мальчик, ей на один зуб. Она ест их дюжинами на ужин. Послушай, люди уже начинают говорить. Ведь ты не хочешь стать посмешищем для всех в Брюсселе?
— Я считаю, это совсем неблагородно с твоей стороны, если не бесчестно, — оскорблять мисс Давенпорт в ее отсутствие, когда она не может себя защитить, — с жаром произнес Чарли. — И я беру на себя смелость сказать тебе…
— Пожалуйста, не надо, — перебил Маркус. — Понимаешь, сейчас еще утро, то есть еще слишком рано от одураченного юнца слушать такой бред. Если тебе очень хочется выглядеть болваном, пожалуйста, как говорится, на здоровье. Только занимайся этим по возможности как можно дальше от меня.
Чарли, красный как рак, стремглав вылетел из столовой.
Дверь хлопнула, и Маркус поморщился. Видимо, сейчас он избрал неверную тактику. В прошлом это действовало. Короткого замечания или решительного совета порой было достаточно, чтобы вернуть Чарли на путь истинный. Но он уже вышел из школьного возраста. Надо считаться с гипертрофированным в этом возрасте самолюбием, к тому же обостренным муками первой любви.
Ладно, попытаемся действовать иначе. Вилка застыла в руке Маркуса на полпути ко рту. Ему показалось, что он нашел выход. Спасительный выход! В самом деле, что может лучше отвратить Чарли от опасной близости с мисс Давенпорт, как не флирт с ней его дяди? В настоящее время Маркус свободен. С последней любовницей — кстати, она стоили ему кучу денег — он расстался перед отъездом в Брюссель. И причем без всякого сожаления. А что, если сделать Джудит Давенпорт предложение, от которого она не сможет отказаться? Это позволит убрать чаровницу с пути Чарли и быстро излечит его от глупой влюбленности.
Боже правый! Маркус застыл, словно пораженный молнией. Он представил, как медленно расстегивает ее элегантное платье, снимает его, под ним тончайшее белье, шелковые чулки… а под всем этим гибкое податливое тело, белая нежность ее кожи. Интересно, а какова она в постели? Нет, уж определенно не пассивна… дикая, ненасытная, необузданная… А слова… какие она при этом шепчет слова?.. А ее стопы восторга потом, стоны, переходящие в вопли страсти… Просто немыслимо поверить, что она может оказаться иной.
Маркус встряхнул головой, сбрасывая насаждение. Это что же такое? Если одно представление о ней так его возбудило, то чего ожидать от реальности! Идея быстро обретала конкретные очертания: «Да, я сделаю мисс Джудит Давенпорт предложение, от которого она скорее всего не откажется. Потому что женщине, зарабатывающей на жизнь за игорными столами, то, что я предложу, не мерещилось даже в самых фантастических снах».
Час спустя в безукоризненной оливково-зеленой визитке, в бриджах из шерстяной ткани с атласной отделкой и тогах, сияющих на солнце, как полированный антрацит, его светлость отправились на поиски мисс Давенпорт. На брюссельских улицах было необычно многолюдно, в воздухе чувствовалось напряженное ожидание чего-то. Люди толпились группами, о чем-то споря и отчаянно жестикулируя. Причину он выяснил, только когда добрался до штаб-квартиры верховного главнокомандующего.
— Похоже на то, что Бонн изготовился к атаке, — сообщил ему Питер Уэлби, когда Маркус приблизится к группе советников и офицеров штаба Веллингтона. — Вчера он обнародовал «Послание к армии». Оно только что попало к нам. Бонн напоминает своим солдатам, что июнь — месяц счастливый. Это месяц битв при Маренго и Фридланде. Они побеждали в эти дни дважды, почему бы не победить в третий раз.
Маркус пробежал глазами послание.
— Хм… Типичный стиль Наполеона. Он всегда вспоминает о прежней славе, когда нужно поднять боевой дух.
— И обычно у него это получалось, — с некоторой горечью заметил полковник лорд Френсис Тол лент. — Мы здесь уже все зады отсидели, все мечтаем застать его врасплох. А этот бастард перехватил инициативу прямо у нас под носом. Ведь мы готовились к наступлению, а не к обороне.
Маркус кивнул.
— Стоило бы помнить, что Наполеон никогда не ждал, пока его атакуют. Его стратегия всегда базировалась на широком наступлении с подавляющим преимуществом в численности.
На некоторое время установилось неловкое молчание. В течение всей последней недели Маркус Девлин безуспешно пытался отстаивать именно эту точку зрения, однако мнение его оставалось гласом вопиющего в пустыне.
— Наша разведка доложила, что он закрепился на участке дороги в Шарлеруа и приготовился к обороне, — произнес наконец Питер.
— Нашим агентам могли намеренно подсунуть ложную информацию, — сухо бросил Маркус, после чего все снова замолчали.
— Маркус, дружище, как я рал вас видеть. — Дверь рядом отворилась, и на пороге появился Артур Уэлсли, герцог Веллингтон. — Похоже, вы были правы. А теперь посмотрите на карту. Он может начать наступление в трех направлениях: либо у Линьи, либо у Катр-Бра, либо у Нивеля. Каково ваше мнение?
Он положил карту на стол и коротким пальцем ткнул в то место, где скрещивались дороги у названных населенных пунктов.
Маркус внимательно изучил карту.
— Линьи, — заявил он уверенно. — Это самое слабое звено в нашей линии. Видите? Здесь дыра, в том месте, где наши войска и армия Блюхера так и не сошлись.
— Блюхер уже отдал своим войскам приказ перебазироваться из Намура в Линьи, — сказал герцог. — Мы же сконцентрируем наши силы на участке фронта от Брюсселя до Нивеля.
— А если предположить другое? Что, если французы развернутся кругом и двинут на север, по направлению к Катр-Бра? — Маркус провел пальцем линию на карте. — Тогда они разделят наши силы и вынудят воевать на два фронта.
Веллингтон нахмурился, почесан подбородок и свернул карту.
