Серые глаза Эдвина переметнулись на Мэдселин, но всякая нежность в них тотчас исчезла.
— Нет.
Столь откровенный отказ вызвал прилив ярости у Мэдселин.
— Что значит «нет»? Уверяю тебя, у меня нет ни малейшего желания, чтобы ты сопровождал меня. Я уверена, что кто-нибудь из молодых сквайров подойдет гораздо больше. — Она с вызовом посмотрела на него.
— Я не позволю жертвовать жизнью какого-нибудь парня ради каприза избалованной нормандской женщины, которая не может найти себе лучшего занятия!
Мэдселин с ненавистью смотрела на Эдвина, и у нее на щеках запылали два красных пятна.
— Ты самый надменный, грубый и отвратительный крестьянин, с каким я когда-либо сталкивалась. Я ведь только хотела немного прогуляться. В этом не было бы вреда…
— Не было бы вреда! — громко перебил он. — Мы потеряли на прошлой неделе в лесу трех человек. Во всем поместье не найдется ни одного сквайра, который добровольно захочет прокатиться с вами, но ни один из них не посмеет возразить вам из страха наказания.
Мэдселин побледнела.
— Я… Я не знала об этом, — заикаясь, прошептала она. — Вам просто надо было объяснить.
Серые глаза пронзили ее злобным огнем.
— Мне кажется, леди де Бревиль, что вы склонны слишком быстро отдавать приказания, но почему-то медлите, когда о чем-нибудь просите. Надеюсь, в будущем вы выкажете больше терпения, иначе, хотите вы этого или нет, подвергнете жизнь других людей опасности.
— Что ж, саксонец, ты показал свою истинную натуру, — с яростью проговорила полностью униженная Мэдселин.
— Я всего лишь стараюсь обеспечить безопасность людей в этом поместье, — тихо ответил Эдвин. Похоже, злоба его улеглась. — И, поскольку я здесь командую, почтительно прошу вас придерживаться моих советов. — Он особенно подчеркнул слово «почтительно», хотя, судя по тону его голоса, чего-чего, а уважения к их гостье еще явно недоставало.
«По крайней мере, он откровенно выразил, свои чувства». Мэдселин мельком взглянула на Беатрису, но та и не думала ее поддерживать, она неподвижно стояла, потупив взор.
— У меня нет и никогда не было желания нанести, кому бы то ни было вред, — твердо заявила Мэдселин. — Однако мне говорили, что здесь всем в отсутствие Ричарда заправляет Альберт Малле.
— Только после того, как я уеду, леди де Бревиль. Если вы желаете услышать подтверждение моих слов, я уверен, что Малле будет счастлив сделать вам такое одолжение.
После недолгого молчания Мэдселин сочла постыдным для себя вновь возвращаться к этому вопросу.
— Я неправильно оценивала ситуацию и, признаться, понятия не имела, что вызову столько проблем.
Некое подобие улыбки промелькнуло на красивом лице саксонца.
— Поскольку вам предстоит провести некоторое время в моем обществе, я считаю разумным научиться понимать друг друга. Или вы будете подчиняться моим командам, или будете возвращены во владения вашего брата без согласия вашего родственника. Надеюсь, я ясно выражаюсь?
Взгляды их встретились.
— Вполне.
Явно удовлетворившись, Эдвин повернулся, чтобы уйти, но спохватился.
— Вы ошибаетесь относительно моего происхождения, леди де Бревиль. Мне доставит громадное удовольствие, если вы будете относиться ко мне как к англичанину, а не саксонцу. А, кроме того, — с легкой улыбкой добавил он, — я не отношусь к крестьянскому роду. — После короткой паузы он продолжил: — Мы уезжаем на рассвете. Будьте готовы; иначе мы уедем без вас.
Сказав это, он зашагал прочь из комнаты, и Мэдселин осталось лишь молча поглядеть ему вслед.
— Невыносимый человек, — прошипела она, а потом, одернув платье, устало отправилась в свою комнату. — Я с удовольствием поучу его хорошим манерам.
Бланш уселась на повозку с багажом и улыбнулась, глядя на Эдвина Эдвардсона, который наклонился, чтобы проверить колесо. «Что за распутная рожа у этой Бланш!» — подумала Мэдселин.
— А почему она едет? — Мэдселин с раздражением посмотрела на взгромоздившуюся неподалеку женщину.
— У нее сестра работает у леди Изабеллы, и той показалось неудобным отказать Бланш в этой просьбе, — терпеливо объяснила Беатриса.
— Есть только одна причина, по которой она пожелала ехать с нами, однако он, похоже, не собирается потакать ее желанию.
— Ты несправедливо судишь об Эдвине, — улыбнулась Беатриса. — Он никогда не отдает предпочтения какой-нибудь одной женщине.
Священник замка наскоро благословил отъезжающих, и телеги в сопровождении отряда всадников медленно прогромыхали через высокие деревянные ворота. Рассвело всего час назад, и свет едва брезжил. Густые облака катились с запада; в воздухе пахло дождем. Мрачное настроение, не оставлявшее Мэдселин с самого пробуждения, давило ей на плечи, как ярмо, и она с опаской всматривалась в черневший впереди угрюмый лес.
Помимо двух разведчиков, повозку с кладью охраняли шесть вооруженных всадников. Эдвин Эдвардсон и совсем молодой сквайр, встречавший свое пятнадцатое лето, скакали позади. Мэдселин всерьез восприняла предупреждение англичанина о постоянно грозившей им в дороге опасности. «Эта земля, — сказал он, — кишит разбойниками и диким зверьем».
Возле ее дома, в Нормандии, не было таких громадных лесов. Там до горизонта тянулись равнины, зеленели луга с сочной травой, где пасся скот, медленно текли реки.
Прошедший ночью дождь превратил дорогу в грязную трясину, и временами повозки крепко увязали в ней. Тогда Эдвин Эдвардсон принимался руководить людьми, и Мэдселин с удивлением наблюдала, с какой готовностью они выполняли его приказания.
И всякий раз, когда случалось такое, Мэдселин, поднимая голову, видела, что Бланш не сводит с нее горящих ненавистью голубых глаз. «Она явно считает меня соперницей в борьбе за привязанность англичанина. Но если я кого и люблю, то лишь Хью де Моншалона, всегда столь любезного и предупредительного, несмотря на то, что он на несколько лет моложе меня. Его веселый нрав помог мне хоть немного воспрянуть духом в те мрачные дни, когда моего жениха убили через несколько часов после свадьбы».
Эмма, чье здоровье сильно ослабло после перенесенного прошлой зимой воспаления легких, с трудом выдерживала тряску, и Мэдселин с растущей тревогой следила, как у нее бледнеет лицо. Пожилая служанка никогда не любила путешествия, предпочитая жаркий камин и уютное кресло.
Не в силах больше выносить ее страдания, Мэдселин попридержала лошадь, чтобы дождаться Эдвина Эдвардсона. Лицо англичанина оставалось суровым и бесстрастным, но, по крайней мере, юноша пусть и хмуро, но все-таки поглядел на нее.
