— Томас Эффингтон когда–нибудь станет герцогом, — пробормотала Бекки, затягивая на Джослин платье. — И я нахожу его весьма привлекательным.
— Ну, если тебе нравятся высокомерные мужчины, которые уверены, что знают все на свете и, более того, считают, что им известно, что будет лучшим для других, — не задумываясь, пробормотала Марианна.
— Откуда такие мысли? — удивленно спросила Бекки. — Вряд ли он сказал нам больше пары слов с тех пор, как мы сюда приехали.
Джослин фыркнула.
— Довольно грубо с его стороны, на самом деле.
— Разве это не говорит само за себя? — Марианна решила сохранить в секрете свою ночную встречу с маркизом и его бренди, хотя и не понимала до конца, почему именно. Возможно, просто потому, что это было ее первое настоящее приключение, и она была не готова разделить его еще с кем–либо. — Кроме того, я знаю этот тип мужчин.
— Ты ничего не знаешь о мужчинах, — надменно фыркнула Джослин.
— А ты? — усмехнулась Бекки.
Джослин скрестила руки на груди.
— Разумеется, я знаю больше, чем она. Весь свой опыт она почерпнула из книг.
— Вряд ли твой опыт распространяется дальше сына деревенского мясника. — Бекки подарила сестре приторно–сладкую улыбку.
— Реальный мужчина, каким бы ни был его общественный статус, всегда предпочтительнее вымышленного, — высокомерно заявила Джослин, и тут же нахмурилась. — Но это не значит, что я позволила себе с ним что–то лишнее.
— Конечно, нет, — кивнула Бекки. — У него бородавки.
Джослин пожала плечами.
— Нужно держать планку.
Бекки рассмеялась, и Марианна присоединилась к ней. Безумная влюбленность сына мясника в Джослин в течение долгого времени служила девушкам постоянным источником развлечения. Тем не менее, даже решительно отвергая ухаживания незадачливого кавалера, Джослин, с ее завышенными амбициями, никогда не была с ним жестокосердной. И хотя капризная красавица частенько думала только о себе, Марианна никогда не замечала в ней преднамеренной жестокости.
— А каковы твои устремления, Бекки? — поинтересовалась Марианна, ловко меняя тему.
— О, я полностью согласна с Джослин. — Бекки снова расположилась в шезлонге. — Я тоже собираюсь вкусить все удовольствия Лондона: рауты, званые вечера, изысканные кавалеры. — Она послала Джослин насмешливую улыбку. — И у меня тоже нет желания выйти замуж в этом году. Я предпочту от души поразвлечься несколько сезонов, прежде чем дать согласие на брак.
— А все–таки, какие у тебя требования к будущему избраннику? — спросила Джослин с искренним интересом, неожиданным не только для сестер, но и для нее самой.
— Ну… — Задумчивая складка прорезала гладкий лоб девушки. — Я не гонюсь за титулованной особой, хотя наличие большого состояния и красивого имения у будущего мужа приветствуется. Или даже замка. И еще у него должны быть превосходные конюшни с лучшими лошадьми во всей Англии. — Бекки мечтательно прикрыла глаза. — Я хотела бы, чтобы это был мужчина, который предпочитает проводить большую часть времени за городом. Мужчина, любящий детей и животных…
— А кстати, где Генри? — Марианна пробежалась взглядом по комнате, ожидая увидеть за диваном или под столом весело виляющий хвост большого пушистого зверя.
— На кухне, скорее всего, — хмыкнула Бекки. — Похоже, он завоевал расположение здешних слуг. — Пожалуй, именно по этой причине, несмотря на строгий запрет тети Луэллы, девушке удавалось по большей части держать своего питомца не во дворе, а в доме.
— А откуда этот неожиданный интерес к нашим планам? — Джослин присела на пуфик и бросила на Марианну любопытный взгляд.
— Я тоже хотела бы это знать, — поддакнула Бекки. — Можно подумать, мы — особенно Джослин — не обсуждали этот вопрос множество раз.
— Просто любопытно, вот и все. Итак, — осторожно подвела черту Марианна, — никто из нас не торопится выйти замуж.
— Не в этом сезоне. В конце концов, Бекки только семнадцать, а я всего на год старше ее. — Джослин изучающе посмотрела на Марианну. — А вот тебе уже двадцать один, почти что старая дева.
Бекки кивнула.
— Она права, знаешь ли. Тебе самое время подумать о браке.
Марианна была почти уверена, что сестры поддержат ее, но в глубине души таилось опасение, что они могут воспротивиться ее плану. Она сделала глубокий вдох и выпалила:
— Я не собираюсь выходить замуж. Я хочу пойти собственным путем.
— Зачем тебе это? — Глаза Джослин недоверчиво округлились.
— Не нахожу ничего привлекательного в браке. — Их мать умерла, когда младшие сестры были еще очень малы, чтобы задумываться, насколько счастливым был брак их родителей; возможно, это было и к лучшему. — Мне интересно, какие приключения может предложить жизнь за пределами мира супружества. И чтобы открыть для себя этот другой мир, мне нужна независимость. Финансовая независимость.
— Понимаю. И как ты собираешься получить эту финансовую независимость? — Бекки опасливо глядела на сестру, словно страшась ответа.
— По правде говоря, мои возможности ограничены. Все, чем я когда–либо занималась, — это училась и читала. Однако я подумала… я решила… — Она никогда раньше не говорила об этом вслух, не раскрывала свою тайну ни одной живой душе. Если бы Эмма была здесь… Она тихонько вздохнула про себя.
Эмма всегда была ближе ей, чем кто–либо другой. Разница в возрасте между ними была не больше года, и они с Эммой представляли собой такой же нерушимый союз, какой возникал при необходимости между младшими сестрами. Сейчас рядом с Марианной не было ее неизменной наперсницы. Три и четыре года, которые отделяли ее от Джослин и Бекки, в эту минуту казались Марианне настоящей пропастью. Она расправила плечи.
— Я собираюсь зарабатывать на жизнь писательством.
— Писательством? — нахмурилась Джослин. — Ты никогда ничего, кроме писем, не писала. Не могу представить, что на этом можно заработать состояние.
— Не будь смешной. — Бекки глубокомысленно разглядывала старшую сестру. — Ты хочешь писать книги, верно?
— Возможно, со временем. — Волнение, которое Марианна сдерживала все утро, теперь выплеснулось наружу торопливым потоком слов. — Но не сразу. Я думаю, для того чтобы написать книгу, требуется много времени, а я, признаться, несколько нетерпелива. Откровенно говоря, я даже не уверена, что смогу осилить целый роман.
— Тем не менее, — Марианна открыла книгу и достала припрятанное между страницами письмо, — когда мы приехали в Лондон, я отправила образец моей работы одному джентльмену, издателю газеты…
— Великий Боже, ты отправила что–то в «Таймс»? — Джослин была поражена.
— Ну, не совсем в «Таймс».
— Тогда в «Морнинг Кроникл»? — уточнила Бекки. — Или в «Обозреватель»?
