– Рассказать тебе, что я задумал?
Он говорил с Бенитой нежно, как бывало в детстве, когда что-то пугало ее, а, он старался успокоить свою девочку.
– Д-да, папа.
– Я поручу тебя человеку, который, я уверен, защитит тебя от жадности, лицемерия и лжи.
– Н-но, представь себе; что, если, когда мм встретимся… я не полюблю… его… того человека… которого ты выбрал для меня.
– Он тебе понравится. Конечно, вам придется постараться, прежде чем вы уверитесь, что возникшие между вами чувства не простая дружеская привязанность, а настоящая божественная любовь, которая когда-то соединила нас с твоей матерью.
Майор знал, что Бенита внимательно слушает, пряча лицо на его плече, и поэтому продолжил:
– Любовь, о которой все мечтают. О которой пишут в книгах. О которой мы говорили с тобой иногда.
Он остановился, а затем еще нежнее добавил:
– Любовь Ромео и Джульетты. Любовь, которая слышится в музыке и о которой шепчет ветер в ветвях деревьев.
Бенита попыталась что-то возразить, но он не дал ей прервать себя:
– Любовь, с которой твоя мать растила сад.
И всякий раз, как я смотрю на цветущие лужайки, мне кажется, что я вновь целую ее.
Его голос дрожал все сильнее.
Бенита прошептала:
– Да… именно такую любовь я хотела бы… найти.
– Только такую и стоит искать, моя маленькая красавица. И я верю, ты обязательно найдешь, хотя, возможно, не сразу.
– Но… я должна… выйти замуж за этого… человека, которого ты… выбрал для меня… – пробормотала дочь.
– Мы не можем ждать. Свадьба состоится сегодня днем.
Бенита села прямо и слегка отодвинулась от отца.
– Ты действительно… хочешь, чтобы это произошло… так быстро?
– Да, сегодня днем!
Повторяя эти слова, майор почувствовал, как боль внезапно пронзила все тело.
Он прижал руку к сердцу и прикрыл глаза.
Кровь отхлынула 6т его лица.
– Папа! Папа! – заплакала Бенита.
– Мои… капли, – с трудом выговорил майор.
Бенита пошарила у него в карманах и нашла пузырек с лекарством.
Потом она поспешила к маленькому столику, который стоял в противоположном углу комнаты.
Она знала, сколько капель нужно капнуть в стакан и сколько воды добавить.
Когда со стаканом в руке Бенита подбежала к отцу, тот лежал, откинувшись на подушки, с закрытыми глазами.
Девушка с ужасом увидела, что у него не хватает сил удержать стакан.
Осторожно приподняв голову отца, Бенита поднесла стакан к его губам.
Он выпил лекарство, и несколько секунд спустя бледность постепенно стала сходить с его лица, глаза открылись.
– Мне… очень жаль… моя дорогая, – прохрипел майор.
– Не двигайся, папа. Может, позвать слуг?
Они помогут тебе подняться наверх.
– Нет… нет… не надо.
Они посидели несколько минут молча, в ожидании, пока подействуют капли.
– Мне нужно договорить с тобой, – с усилием произнес майор.
– Тебе… лучше… отдохнуть, папа.
– Нет времени отдыхать. Так много еще должно быть сказано.
Бенита снова придвинулась к отцу, и он обнял ее за плечи.
– Я уже сказал тебе, ты будешь очень богата. Я знаю, ты захочешь помочь всем, кому не повезло в жизни.
– Конечно, папа. Ведь ты и мама всегда… так поступали, даже когда вы… сами… были очень бедны.
– Мы делали то, что могли. И никто не мог бы сделать больше!
– Я буду… поступать… так же, – пообещала Бенита.
Майор не ответил, и она, волнуясь, попросила:
– Расскажи… расскажи мне о моей… свадьбе.
– Я привез для тебя из Лондона платье.
Ты наденешь мамину фату и диадему, которую она всегда считала напрасной тратой денег.
На губах майора появилась слабая улыбка, и он сказал:
– Никакие драгоценности не могли сравниться с сиянием ее глаз и золотом волос! И о тебе, мое дорогое дитя, я могу сказать то же самое.
– И ты… хочешь, чтобы я… надела… диадему?
– Свадьба будет очень скромной, – отвечал отец, – но мне все-таки хотелось бы, чтобы ты запомнила ее на долгие годы.
Бенита ощутила, как по телу пробежал холодок при мысли, что ей предстоит выйти замуж за человека, которого она до того ни разу не видела.
Она даже не знала его имени!
Но девушка сказала себе, что обязана выполнить предсмертное желание отца. Для этого никакая жертва не может показаться чрезмерной.
Отец не должен страдать больше, чем страдает сейчас.
Она должна уберечь его и дать ему уйти с миром в душе.
Но внутри нее все сжималось от страха.
Как связать свою судьбу с незнакомым человеком? Как остаться наедине с ним?
«Я боюсь, мама!» – подумала Бенита, и в тот же момент ей показалось, что мать рядом с ними. Как всегда, она поддерживала мужа.
Она так любила его, что дочь иногда сомневалась, остается ли в сердце матери место и для нее.
«Папа сейчас самое главное», – всем своим существом ощутила Бенита.
Почувствовав, что приступ боли отпустил отца, она спросила:
– Куда… ты… повезешь меня… венчаться?
Майор Гренфел молчал, и Бенита повторила:
– Ведь ты повезешь меня в церковь, папа?
– Боюсь, что мне это не по силам. Если мне станет плохо, это испортит все торжество.
Я попросил Доусона сопровождать тебя.
Страх снова охватил девушку.
Как она может выйти замуж, если папы не будет рядом?
Неужели она впервые увидит человека, которого отец выбрал ей в мужья, только в церкви?
И он действительно станет ее мужем?
Затем Бенита благоразумно сказала себе, что это было решение отца, а она всегда могла положиться на него.
Несомненно, так будет и на этот раз.
Она только жалобно спросила:
– И… когда я… выйду замуж, я уеду… с моим… м-мужем?
– Конечно, вы поедете в его дом. Это всего в полутора часах езды от места вашей свадьбы.
Бенита так сжала пальцы, что они хрустнули.
Ей хотелось спросить, как же она может уехать одна с незнакомым человеком.
Но, посмотрев на отца, девушка поняла, что, хотя ему немного лучше, он все еще страдает от боли и очень слаб.
«Я не должна… расстраивать его», – повторяла Бенита сама себе.
В то же время все в ней противилось плану отца.
Ей хотелось хотя бы отложить свадьбу, пока она не узнает о женихе немного больше.
И вновь Бенита заставила себя думать об отце, а не о себе.
Без всяких докторов она знала, что его жизнь висит на волоске.
Мать неоднократно повторяла Бените, как заботливо они должны к нему относиться.
– Дело не только в его ранах, – говорила мать. – Его сердце страдает. Слишком много ему пришлось увидеть и пережить на войне и после нее.
При этих словах она глубоко вздыхала.
– На всей земле не было людей счастливее нас, пока твой отец не отбыл в свой полк. Теперь я расплачиваюсь за то, что была слишком счастлива!
