Как обстоят дела у Василия Александровича? Здоровы ли Петенька с Ванечкой? Напиши подробно. Еще раз прости за поспешный отъезд. Засим всех крепко обнимаю и целую.
Навсегда твоя Софи Домогатская.
Сентября 20 числа, 1889 г. от Р. Х.
Санкт-Петербург
Милая, гадкая Софи!
Получив днями твою карточку с «pour prende conge» я попросту не находила себе места, гадая, что еще с тобой приключилось. Выпила как простой компот всю склянку успокаивающей микстуры, что прописал мне по капле доктор Зельский, и никак не почувствовала ее действия. Ругала себя и тебя последними словами, даже невинному Васечке досталось от моего плохого настроения. Зачем ты не остановилась у меня! Зачем я тебя не уговорила! Право, Софи, что за ненужная церемонность между старыми подругами! Твои рассуждения касательно компрометации нашего семейства мне просто смешны. Все знают, что мы с тобой в коротких отношениях с детства, и во всех салонах я с гордостию за твой талант называю тебя своею лучшею подругою. И кого б ты стеснила в нашем особняке на Разъезжей, где по утрам, бывает, живого человека не дозваться, и бродишь, и ищешь кого-нето, чтоб слово сказать…
Когда же принесли письмо, я сперва успокоилась, а потом еще больше встревожилась и разволновалась. Софи! Софи! Заклинаю тебя всеми святыми, памятью батюшки твоего, чем угодно, хоть делом освободительных реформ, оставь, изгони из своего ума и сердца думы об этом человеке! Ради Бога, выходи за Петра Николаевича, и будьте счастливы! Он милый, кроткий человек, никогда тебя не обидит. И к литературным твоим занятиям и прочим увлечениям относится либерально (ты же именно это всегда называла камнем преткновения, говоря о невозможности замужества, – но вот, камень откатили с дороги). И доход у него хоть и невелик, но имеется, и имение не заложено (я уж через Васечкиных друзей узнавала). Чего тянуть, Софи! Или ты за пустяковыми отговорками ждешь, когда в твоей авантюрной натуре опять проснется жажда приключений, и потянет тебя в пропасть?! Равноправие полов есть великое благо, но ведь мужчины не могут рожать детей. Пусть женщина будет равноправным гражданином, ученым, писателем, художником, вообще чем угодно, но, по моему твердому убеждению, она не может исполнить свое предназначение на земле, не родив, не вскормив и не воспитав следующее поколение. Таков завет Природы и Бога (выбирай, что тебе больше нравится), и не нам с тобой это отменять или осуждать. И вот еще что, Софи. Ты всегда была образованнее меня, и имела более быстрый и острый ум, я с детства это чувствовала, смирилась и давно не обижаюсь на это. Но теперь есть область, в которой я прошла дальше, и ты не сумеешь этого отрицать. Быть женой и матерью – это огромная радость и счастье. Никакие рассуждения об общественной пользе и земской реформе не заменят женщине улыбки ее собственного младенца и сливочного запаха волосиков на его головенке. Заклинаю тебя, Софи, подумай об этом!
Зная тебя многие годы, я читала твое послание между строк и содрогалась от страха за тебя. Зачем вы с Петром Николаевичем не повенчались нынче осенью, как собирались? Все соблазны были бы уж позади, и геенна не разверзалась у твоих ног. Хотя и знала уже довольно, но тем не менее кинулась по всем своим светским друзьям и недругам (ради тебя ездила с визитами даже к тем, кого терпеть не могу – не будем по именам, ты знаешь, о ком я) наводить справки о Туманове. Уж к вечеру первого дня мои гладкие от природы волосы (послушности которых, помнишь, ты так завидовала в детстве) стояли дыбом и никак не хотели ложиться. По совершеннейшему пустяку нахамила Ванечкиной няне, послала Глашу в аптеку заказать еще капель, опрокинула на себя бонбоньерку с пудрой – в общем, полное смятение чувств и расстройство нервов.
Кое-что ты уж, наверное, про него знаешь, но все равно полезно увидеть это, сказанное (точнее, написанное) словами, чтоб не было соблазна изгнать из головы, забыть, как будто и не было ничего. Знай же, Софи: Туманов – человек из ниоткуда. Даже имя его, говорят, не данное ему от рождения, а им же самим выдуманное. Все бумаги его – фальшивые и справлены за деньги. Крещен ли он, и если крещен, то в какую веру – того никто не ведает. Сам он никогда не давал повода думать, что хоть во что-то верует. Впрочем, и о неверии тоже ничего не говорил, хоть дамы и пытали его об этом. Родился он где-то в трущобах. Мать его, по слухам, была дешевая проститутка, которая тут же по его рождении не то умерла, не то бросила его в куче отбросов. Кто его подобрал и вырастил – все покрыто мраком и тайной. Про детские годы он никогда и ни с кем не говорит. Все его огромные капиталы не унаследованы и не заработаны, а нажиты исключительно нечестными путями, из которых прямое воровство на улицах и рынках представляется самым простым и легко оправдываемым. Читает он с затруднениями и едва умеет писать, но при этом – феноменальный счетчик. Говорят, что в его голове целиком умещаются все бухгалтерские книги его заведений.
Теперь то, что тебя особо касается, – его личная жизнь. Писать буду прямо, не делая никаких скидок на твой девический статус, ибо водит моим пером единственно тревога за тебя и желание оградить любимую подругу от неприятностей. Его первый значительный капитал – результат интимного обслуживания престарелых светских дам, скучающих вдов и молодушек, выданных замуж за стариков. Чем он брал за свои услуги – деньгами, протекциями или иным образом, – здесь мнения света расходятся. Должно, и тем, и другим. Но не все ли равно? По общему мнению, он совершенно не Казанова, и женщин, в общем, не любит и даже презирает. Причем чем более женщина знатна, прилична в поведении и нравах, тем выше градус этого презрения. При этом сила его дикарского обаяния (я так понимаю, что ты успела испытать его на себе) такова, что немного найдется дам, в чьей постели он не успел еще побывать. После недолгого романа он их бросает с видом великолепного равнодушия, который одних доводит до нервического припадка и отъезда на воды, а в других, по закону противоположности, вызывает еще более сильную к нему привязанность восовокупе с ненавистью и брезгливостью. Все это мешается в такую адскую смесь, что как бы не превратилась в порох. В этом смысле меня совершенно не удивляет, что кто-то напал на него в фабричном поселке (а что он, кстати, там делал? – об этом ты не подумала?) и хотел его убить. Подумай только, что ты со своим пистолетом, быть может, избавила его от мести ревнивого мужа, лишив при этом жизни несчастного оборванца, которого великосветский рогач нанял за несколько серебряных рублей. Последняя скандальная связь Туманова была с графиней К. Он ее бросил, как и других, она же, по слухам, не смирилась, и все надеется чуть ли не силой вернуть его благосклонность. В чем сила его влияния на мужчин, я не знаю, и Васечка об этом говорить отказывается. Однако, мне кажется, что сказанного достаточно вполне, чтоб ты выбросила из своей хорошенькой головки все мысли об этом человеке. Поторопись же соединить свою судьбу с Петром Николаевичем, и ваш душевный и телесный союз сразу все излечит. Займись школой, хозяйством, роди ребеночка и предоставь призракам петербургских трущоб вести их мучительное существование вдали от тебя.
