— О Джесс, я сгораю от любопытства, — взмолилась Давина. — Я умру, если ты мне не расскажешь! Если расскажешь, — подарю ту китайскую шаль, которая тебе так понравилось, — поспешила добавить она.
Джесс пыталась побороть искушение. Она понимала, что не должна рассказывать, знала, что делать этого нельзя, но ей уже представилось, как в воскресенье она войдет в церковь в этой восхитительной зеленой шали... К тому же мисс Давина наверняка уже сама обо всем догадалась, прочитав слова «заблудшая жена» на могильном камне...
— Я не думаю, что в этом будет что-то дурное, — наконец сказала камеристка. — Только не говорите своему отцу, что это я вам рассказала, потому что он распорядился, чтобы никто в доме не разговаривал на эту тему.
— Отец распорядился?
— Да, мисс. Он сказал, что эта история не для ушей молодой леди, особенно такой впечатлительной, как вы.
Джесс деланно вздохнула и продолжила:
— В общем, дело тут вот в чем. Лорд Фэлк специально построил Прайори-Парк, чтобы держать свою жену подальше от общества. Понимаете, она была намного младше его, а он был ревнивым и хотел, чтобы она принадлежала лишь ему. Только добром это для него не кончилось, потому что вскоре после того, как они поселились здесь, лорд Фэлк заболел. Говорят, у него была падучая. Ну а его жена... завела себе другого.
— Любовника! — выдохнула Давина.
— Да, мисс. Видимо, он... не принадлежал к ее классу, но она, как говорится, влюбилась в него до безумия. Лорд Фэлк обо всем узнал и... застрелил любовника. Потом и сам застрелился.
Давина слушала, затаив дыхание.
— А что стало с Эвелин?
— Она сошла с ума, мисс. Говорят, что с наступлением темноты она бродила вокруг дома в ночной рубашке и искала своего любовника.
Решившись все рассказать, Джесс теперь не скупилась на краски.
— Однажды ночью, мисс, темной ненастной ночью, когда на небе не было видно ни луны, ни звезд, она утопилась. В озере.
Рука Давины взметнулась к губам.
— О... бедняжка.
— Вот что бывает с заблудшими женами, мисс, — строго сказала Джесс. — Но и это еще не все. Ходили слухи, что... что у нее был ребенок.
Давине вспомнилась обстановка комнаты, в которой она нашла картину. Выцветший плюшевый диван, стол, накрытый изъеденной молью скатертью, и в углу маленькая плетеная колыбель.
— Джесс, я думаю, что ребенок существовал на самом деле, — тихо сказала она.
— Возможно, мисс, но его никто никогда не видел. Какой-то дальний родственник лорда Фэлка приехал и похоронил ее в лесу, на том самом месте, где она когда-то встречалась с любовником. Дом заколотили и бросили. После того что здесь произошло, двоюродному братцу он был не нужен.
Джесс закончила свой рассказ на драматической ноте:
— Рассказывают, что призрак леди Фэлк до сих пор появляется в этих местах.
Давина удивленно покачала головой.
— Призрак? Что ж! Тебе действительно многое известно обо всем этом.
— Это известно всем в наших краях. Может быть, я знаю больше остальных, потому что моя бабушка работала у лорда Фэлка кухаркой.
Потрясенная услышанным, Давина откинулась на подушку.
Неудивительно, что девушка на портрете выглядит такой печальной. Ее муж был намного старше и страдал эпилепсией, к тому же он запер ее в доме, где она чувствовала себя узницей.
В этой истории непонятным для Давины оставалось только одно.
Все эти события происходили около тридцати лет назад. Кто же тогда вчера положил букет свежих цветов на могилу Эвелин Фэлк?
Лорд Шелфорд прибыл ближе к вечеру. Простуда Давины его встревожила, он хотел отправить ее в постель, но она настояла на том, чтобы они вместе выпили чая у камина. Ей не терпелось услышать рассказы про Лондон и про планы сестры на свадьбу.
— Регина намерена устроить свадьбу в нашем лондонском доме, — сказал лорд Шелфорд. — Кроме того, весной она собирается организовать там большой прием по случаю помолвки.
Давина всплеснула руками.
— Папа, теперь ты просто обязан разрешить мне вернуться в Лондон.
Лорд Шелфорд пристально посмотрел на дочь и подумал, не стоит ли прямо сейчас рассказать ей о переменах в жизни Феликса Бойе? Давина заметила этот взгляд и правильно поняла, что за ним стоит.
— А с мистером Бойе ты не встречался? — спросила она самым невинным тоном.
— Боюсь, что нет, — ответил ее отец, протягивая руку за чашкой чая. — Он в это время... э-э-э... встречался с другими людьми.
— Да! — воскликнула Давина с озорной улыбкой. — С дочерью герцога!
Лорд Шелфорд чуть не выронил чашку.
— Как? Ты все знаешь?
— Я прочитала про это в газете, — рассмеялась Давина. — И, папа... Мне до этого совершенно нет дела. Так что тебе не нужно за меня волноваться.
— Ты удивительная маленькая проказница! — воскликнул он.
— Нет, папа, —посерьезнев, ответила Давина. —Удивительно то, как я могла думать, что люблю его. Наверное, я очень... глупая.
— Ерунда. Ты просто молода и впечатлительна. А мистер Бойе, он... он...
— Назойливая муха, — подсказала Давина.
— Назойливая муха? — удивленно повторил лорд Шелфорд. — От кого ты услышала эти слова?
— От Джесс, — призналась Давина.
Он нахмурился и поставил чашку на стол.
— И что еще твоя камеристка соизволила тебе рассказать?
— Ничего особенного, — отмахнулась Давина, помня о своем обещании Джесс. — Папа, со мной вчера такое было!
— Надеюсь, это никак не связано с твоей простудой? — строго спросил отец.
— Может, и связано, папа.
— В таком случае рассказывай.
И Давина рассказала о событиях, происшедших с ней вчера. Она призналась, что нашла в лесу могилу, и заметила, как сразу переменился в лице отец. Впрочем, он очень быстро отвлекся от этой темы, когда дочь стала рассказывать о том, как была спасена лордом Дэлвертоном.
— Прямо рыцарь в сияющих доспехах! — сказал он.
— Да, папа.
Лорд Шелфорд подумал, не является ли «рыцарь» причиной того, что новость о помолвке Феликса Бойе была воспринята так спокойно.
— Мне кажется, стоит съездить к лорду Дэлвертону, чтобы поблагодарить его. Надеюсь, ты присоединишься.
— О да, папа!
Лорд Шелфорд напустил на себя притворную строгость.
— В таком случае, леди, отправляйтесь-ка в кровать и побыстрее избавьтесь от простуды.
— Конечно, папа, — Давина встала и поцеловала отца в макушку. — Завтра я буду как новенькая.
Вернувшись в Ларк-Хауз после встречи с Давиной, Чарльз пришел в ярость. Оказывается, Говард воспользовался отсутствием брата и уехал в Лондон.
