– Да-ли-и-ко-о! – закричал Лей.
С ее стороны это было глупо, Сэм мог о чем-то догадаться. Напрасная тревога – Сэм продолжал храпеть. Она надеялась, что он не проснется, потому что, когда он храпел, то выглядел наиболее непривлекательно, совершенно неподходяще для опекуна Лея. Когда она видит Сэма в таком вот состоянии, она может торжествовать: «Я права. Я знаю, что я права».
Она надела свой кринолин, раздумывая при этом, что ей надолго хватит припасенной одежды. Шляпку она взяла синюю с синими же лентами и красной розой; в одежде Лилит, как правило, присутствовал лишь красный цвет. Разумеется, она не похожа на прислугу! Это ее радовало, потому что она не собиралась долго оставаться служанкой. Жена доктора – страдающая неизлечимым недугом больная, она долго не протянет. Тогда Аманда станет женой доктора и признает Лилит как свою кузину и невестку, а Лея – крестником. Лилит полагала, что в этом случае она, возможно, станет экономкой Аманды – привилегированной экономкой, родственницей.
Она спланировала, как все должно идти, а разве не всегда получалось, как ей хотелось, пусть и с некоторыми отступлениями от плана?
В коляску она упрятала подаренные Сэмом украшения; некоторые из них были очень дорогими. Сэму нравилось видеть ее в ресторанчике, украшенную безделушками, подчеркивающими процветание их заведения, как он говорил. Взяла она их на всякий случай, потому что никогда не знаешь, что может понадобиться.
В это утро она нервничала и надеялась, что Сэм еще поспит. Она с ужасом думала, что он может обнаружить исчезновение большей части ее нарядов. Завтракала она вместе с Леем внизу, рядом с залом, а обслуживала их Фан.
Бедная добрая Фан! К тому же терпеливая. Все это для Фан будет счастьем; она сможет возобновить свои прежние отношения с Сэмом, и теперь этому все будут рады.
У Лилит не было аппетита, она постоянно поглядывала на часы. В это утро Лей вел себя несносно – фыркал на молоко и отплевывался, и едва не задохнулся, говоря Фан, что в это утро они собираются гулять далеко-далеко.
Лилит попросила Аманду написать письмо Сэму, что та и сделала. Она оставит ему письмо, но страшно, как бы он не обнаружил его до ее побега. Он не сможет легко прочесть его, но неизвестно, что он станет делать, когда поймет, что она натворила. Сейчас письмо лежит у нее за корсажем, царапая кожу.
– Ну, Лей, время выходить, – торопила она сына.
– Да-лико-о, да-ли-и-ко-о! – радостно напомнил он.
Сэм спустился как раз тогда, когда они готовы были выйти.
– Привет! Уходите? Рановато сегодня.
– Как обычно, – ответила она, наклонясь над коляской и старательно усаживая в нее Лея.
– Значит, я один припозднился.
Странно, но она почувствовала, что готова заплакать. Она не могла забыть, что он не такой уж и плохой. У него добрые намерения. Он вульгарен, но тут уж ничего не поделаешь. Он со слабостями; не мог устоять перед Фан. Может быть, и смог бы, но за это она на него не в обиде. Он искренне раскаивался, ему было совестно. И малютку он любит. Что он почувствует, когда поймет, что больше никогда его не увидит?
Она заколебалась. У него от этого разорвется сердце, потому что он безумно любит маленького Лея. В один из моментов непривычного для нее сомнения она почувствовала, что не может так поступить с Сэмом; ей придется предпринять что-то другое. Ей надо будет ему сказать: «Сэм, Лей должен быть воспитан, как я этого хочу. Но мне бы не хотелось, чтобы вы не виделись...»
Как она может говорить такое? Он ведь тайно будет учить мальчика разным штучкам, отчуждая его от матери и аристократических привычек.
Нет. Лей не будет страдать так, как страдала она. Никто и никогда не скажет ему: «Ты недостаточно хорош». Для него самое главное на свете – выучиться на джентльмена; и, не обращая внимания на чье-то разбитое сердце, она должна осуществлять свой план; если это будет сердце Сэма, ей будет очень жаль, но своего разбитого сердца ей было бы жаль еще больше.
В это утро ей бы хотелось не быть такой глупой размазней; Лилит хотела бы, чтобы ей в голову не лезли всякие трогательные воспоминания о ее первом появлении в этом ресторанчике, о том, как она сидела напротив Сэма и пила горячий кофе с сандвичами с ветчиной. Ей хотелось бы не помнить, как она вернулась к Сэму за утешением, после того как ее так жестоко обидел Фрит; ей хотелось бы не помнить, каким гордым он был в день их свадьбы и как подбирал слова, запинаясь от волнения, в своей трогательной речи перед завсегдатаями ресторана. Ей хотелось бы забыть его лицо в тот момент, когда он впервые взглянул на малютку.
Но все это чистое безрассудство и теперь не ко времени.
Сэм сказал:
– Прелестно выглядите сегодня... вы оба. – Он стоял, широко расставив ноги, наблюдая за ними, то похлопывая себя по бедру, то потирая руки. – Итак, ты идешь на прогулку, а, сын?
– Ба-а-лыдую прогулку, – ответил Лей.
– На большую, да? Прекрасно.
– До свидания, Сэм.
Поддавшись внезапному порыву, она поцеловала его. Это было, конечно, глупо.
– Вот это да! – сказал он, улыбаясь и причмокивая. – Что-то будет! Небеса обрушатся или что еще?
Тут он повернулся и так горячо обнял ее, что она испугалась, как бы он не услышал хруст спрятанного ею за корсажем конверта.
– Ты мне шляпу сбиваешь.
– Что такое шляпа, а? И без нее все узнают, что это идет по улице миссис Сэм Марпит. А уж мальчуган-то смотрится настоящим маленьким лордом или кем-то в этом роде.
– Прощай, Сэм. Нам надо идти.
– Пока-пока.
Она услышала, как он насвистывал, входя в ресторан. Направляясь из дома через заднюю дверь, она столкнулась с Фан и остановилась.
– Ты меня искала? – несколько удивленно спросила Фан.
– Нет... нет. Право, нет. Приглядывай за ним, Фан, ладно?
Фан казалась озадаченной.
– Прощай, – торопливо закончила Лилит и выкатила Лея на улицу. Там она несколько секунд помедлила, прежде чем вынуть из корсажа письмо и подсунуть его под дверь. Она почти бежала до конца улицы и замедлила шаг, только оказавшись в нескольких кварталах от ресторана «Марпит». Толкая коляску и украдкой оглядываясь, она начала разговаривать с Леем.
– Посмотри по сторонам, Лей. Вот где твое место. Видишь карету, дорогой? Однажды и ты поедешь в карете. Да, твое место здесь. Тебе нечего делать на грязных старых улицах. Ты будешь смотреть на них свысока, как это делают джентльмены. А на этот дом посмотри своими хорошенькими глазками, Лей. Это великолепный дом. И это твой новый дом. Здесь ты станешь учиться на джентльмена.
Аманда встретила ее в холле.
– О, Лилит, я так рада, что ты здесь. Я боялась, что тебе не удастся уйти.
– А мы вот и ушли.
