Яков в изумлении раскрыл рот.
— Я прикажу повесить тебя за дезертирство!
На губах Колина появилась легкая улыбка, очень похожая на ту, что он адресовал своим солдатам на поле для состязаний в Уайтхолле перед тем, как поставить их на колени.
— В самом деле? И как, по-вашему, к этому отнесутся мои родичи? Роб теперь стал вождем. Я разговаривал с ним о моем решении, и он меня поддержал. Ведь вся Англия — и даже церковь — ополчилась против вас, милорд. Теперь вы хотите превратить и Макгрегоров в своих врагов?
— Ты мне угрожаешь?! — Яков едва не подавился словами. — И все это из-за дочери лорда Дирли?! Ты грозишься оставить службу, наплевать на мое благополучие, даже отказать мне в праве видеться с дочерью? Неужели только из-за женщины?!
— Я вовсе не собирался вам угрожать, — ответил Колин. Голос его оставался на удивление спокойным. — Благодаря жене моего брата мы стали родственниками, и поэтому я позабочусь, чтобы вам никто не причинил вреда. Просто я хочу покинуть Англию.
— Но Вильгельм скоро прибудет! Ты позволишь протестанту занять трон?
— Я бы предпочел, чтобы он потерпел поражение, — признался Колин, и Яков облегченно вздохнул. — Но предпочел бы совсем по другой причине — вовсе не из-за вас. Вы позволили сладкоголосой сирене абсолютной власти соблазнить вас… и превратились в тирана.
— Твоя голова может скатиться с плеч прямо сегодня, Колин!
Горец подступил еще ближе к коню короля и дерзко продолжил:
— Если я не скажу вам этого, друг мой, то никто другой не осмелится, пока вам не придется искать убежища при дворе короля Людовика.
Несмотря на душивший его гнев, Яков улыбнулся горцу:
— Ты никогда не испытывал недостатка в отваге, да, Колин? Я всегда находил твое поведение необычайно приятным… и бодрящим по сравнению с подобострастием и угодничеством моего двора.
Да, этот юный забияка не склонялся ни перед кем. Он поступал так, как ему нравилось, и без колебаний бросался в драку с любым, кто бы ни пытался его остановить. Но Яков не хотел такой схватки. Ему было что терять. Речь шла о его троне.
— Я делаю то, что должен делать для нашей веры, сын мой, — сказал король. — И я делал это всегда. Сомневайся в справедливости моих действий, если хочешь, но помоги мне победить узурпатора-протестанта, прежде чем оставишь службу Англии. Помоги мне остановить Вильгельма, и я дам тебе все, что пожелаешь.
— Милорд!..
Они оба обернулись к капитану Ричарду Драммонду, прискакавшему к ним от замка.
— Мое почтение, генерал, — приветствовал Колина Драммонд. Спешившись, он взглянул на чистую — без пятнышка крови — рубашку горца, затем обратился к королю: — Дартмут наш. Лорду Девону сохранили жизнь, как вы и приказывали, и он ожидает вас в Большом зале.
— Пришло ли сообщение от лейтенанта Уиллингема о нашей победе в Кингсвере? — спросил Яков.
— Я уверен, что прибудет с минуты на минуту, — заверил короля Драммонд.
— Сколько человек вы отправили в Кингсвер? — спросил Колин своего заместителя и задал следом ряд вопросов, тем самым доказав Якову, что руководство армией все еще воспламеняло его кровь.
— Нам не хватало вашего присутствия в замке, генерал.
— Вы прекрасно обошлись без меня, капитан. — Выражение лица Колина слегка смягчилось — всего чуть-чуть, но Яков это заметил.
— Ваш генерал хочет уйти в отставку, — сказал король, игнорируя убийственный взгляд Макгрегора. Он пустил коня рысью. — Следуй за мной в замок, Колин. По крайней мере, выслушаешь мнения своих людей о твоем решении, которое может стоить им жизни.
Остановившись на вершине утеса вместе с Джорджем, Джиллиан, держа лошадь на поводу, наблюдала, как Колин разговаривал с королем и еще каким-то мужчиной.
Конечно, она не слышала их слов — только шум ветра и грохот прибоя… Или это стук ее сердца так громко отдавался в ушах? Она знала, почему Колин не отправился вместе с ней за Эдмундом. Он должен был победить в войне. Джиллиан утерла ладонью слезы. Она пыталась не думать о том, что он мог погибнуть в сражении. Колин сказал, что хочет стать ее мужем, мужчиной, который никогда ее не предаст. И хочет стать отцом Эдмунду… Ох, она желала этого больше всего на свете! Но был ли горец искренен? Ведь он лгал ей прежде… Сможет ли она когда-нибудь снова ему доверять? Да, сможет. Его глаза никогда ей не лгали. Хотя какое это имело значение? Ведь Колин — генерал королевской армии. И он обязан сражаться за короля Якова против Вильгельма, хочет того или нет. Он пытался сказать ей об этом в ту ночь, в усадьбе Джорджа, когда они сжимали друг друга в объятиях. Колин спросил ее тогда, должен ли он оставаться в стороне, когда его свобода под угрозой. Теперь она понимала, что он имел в виду. Макгрегоры были католиками, и в прошлом их уже объявляли вне закона. Кто знает, какие новые указы против них издаст король-протестант? Колин боролся за своих родичей, за их свободу, и он с готовностью пойдет на войну, чтобы защитить их.
Увидев, что горец последовал за королем в Дартмут, Джиллиан постаралась сдержать рыдания. Может, его выбор и впрямь продиктован благородными побуждениями, — но что, если его убьют? Она будет оплакивать его каждый день и никогда не выйдет замуж. Да и какой мужчина мог бы когда-нибудь занять его место и любить ее сына так же, как он? Что она будет делать в Кэмлохлине без него, с людьми, которых совсем не знает? Куда ей деваться, если они попросят ее уйти? Ее охватил гнев из-за того, что Колин остался. «Но гнев, — рассудила она, садясь на лошадь и направляя ее к северу, — это лучше, чем страдания и тяжесть на сердце». Что ж, горцу удалось покорить ее, и она, Джиллиан, сама это допустила, так что ей больше некого винить в том, что произошло, — только себя саму.
— Думаете, он уцелеет в войне с голландцем? — спросила она Джорджа, когда молчать стало уже невмоготу.
— Я не сомневаюсь, что он и в одиночку способен своим мечом принести победу королю Якову, — ответил капитан.
— Да, вы правы, — согласилась Джиллиан, испытывая некоторое облегчение. — Он выживет.
— А Вильгельм будет разбит.
Джиллиан чувствовала на себе взгляд Джорджа — тот молча вопрошал ее, понимала ли она, что будет означать поражение принца. Да, она прекрасно все понимала. Король-католик останется на престоле, и гонения на протестантов из-за их измены еще больше усилятся.
— Родичи вашей жены пострадают, если король Яков останется на троне, — сказала Джиллиан. — А семья Колина пострадает, если Якова свергнут. Все эти убийства во имя религии… Думаете, Господь их одобряет?
— Нет, — ответил капитан.
