— Оставайся здесь! — приказала она.
— Но может быть, она хочет поехать с нами в католическую церковь! — Сорча надула губки; ей на мгновение показалось, что мать чего-то боится.
— Я сказала: останься! — Сердце Мэри отчаянно билось в груди. Схватив приемную дочь за руку, она привлекла ее к себе.
— Мама, да что случилось?
Мэри ничего не ответила; все ее внимание было приковано к событиям, разыгрывавшимся во дворе. Прижимая Сорчу к себе, она молила Господа о том, чтобы он уберег их обеих, и надеялась, что им удастся, отсидевшись в приемной, не попасться на глаза злодеям, которые могли узнать ее. События начали принимать опасный оборот, и теперь даже пансион благородных девиц перестал напоминать тихую гавань, в которой можно было укрыться. Сначала Стратмор, а теперь еще и Квентин с Карстэрзом, главные виновники гибели родителей Сорчи, — все это не могло не напугать несчастную женщину.
Когда во двор въехала карета Карстэрза, чудовища, способного на любое злодеяние, Мэри охватила настоящая паника. Этот человек осквернял все, до чего дотрагивался. Он развратил Джонни, молодого человека, который сидел сейчас на козлах и управлял экипажем, — за эти годы он вырос и превратился в красивого юношу, но, похоже, ему так и не удалось разорвать порочную связь со своим соблазнителем.
Если бы Мэри в ту злополучную ночь не увезла Джонни с собой, решив защитить мальчика и спасти его от тлетворного влияния развратника, то все те люди, которые погибли в огне пожара на постоялом дворе «Золотой бык», были бы сейчас живы. Но кто же мог подумать, что все так обернется! Теперь отношения всех участников давней трагедии походили на запутанный клубок, и Мэри не понимала, как мог Стратмор сдружиться с Квентином и Карстэрзом.
А теперь еще выяснилось, что виконт сделал молодую учительницу пансиона благородных девиц своей любовницей. «Боже, какой позор!» — подумала Мэри. Мисс Карлайл всегда казалась ей порядочной девушкой.
— Мама, мы опоздаем на мессу, — напомнила Сорча.
— Молчи, дорогая. — Мэри крепче прижала к себе приемную дочь. Точно так же она прижимала ее к себе в ту роковую сентябрьскую ночь, когда пламя охватило здание постоялого двора.
Тем временем Дейзи проскользнула мимо Квентина и направилась к ожидавшей ее на крыльце учительнице, которая вопреки приказу Девлина не спешила уходить в дом. Только когда Дейзи поднялась по ступеням, Лиззи взяла ее за руку и увела в здание пансиона.
Убедившись, что Лиззи и девочка скрылись за дверью, Девлин повернулся к Карстэрзу; его лицо пылало гневом.
Проводив учительницу и ученицу плотоядным взглядом, граф мрачно усмехнулся.
— Оказывается, вы большой шалун, Стратмор, — ядовито заметил он.
Квентин не выдержал и расхохотался.
— Мы раскрыли вашу тайну, Дьявол! — воскликнул он. — Но так нельзя вести себя, старина. Вы нашли лакомый кусочек и не хотите делиться им со своими верными друзьями.
— Немедленно убирайтесь отсюда! — Алек сделал шаг по направлению к карете. — Это закрытое учебное заведение, и на его территории нельзя находиться людям, подобным вам, тем более сейчас, когда ученицы должны вернуться из церкви.
— Ученицы? Ах, как это чудесно! — Квентин глотнул бренди из фляжки.
— А я вот обожаю учительниц, — щелкнув языком, с похотливой улыбкой заметил граф. — Они всегда готовы отшлепать тебя. Девлин, дорогой, вы, наверное, кричите от удовольствия, когда ваша цыпочка стегает вас кнутом?
Услышав эти грязные фантазии, Алек чуть не задохнулся от негодования. Он уже готов был вцепиться в горло графа, но виконт остановил его.
Как ни трудно было Девлину сдерживать себя, он не имел права показывать всю глубину своей привязанности к Лиззи, иначе враги, нащупав его слабое место, легко могли уничтожить их обоих.
— Кнутом? — с наигранной веселостью переспросил он. — О да, я обожаю получать удовольствие этим и многими другими способами.
— Ах ты, ублюдок, мерзкий лгун! — накинулся на него Алек. — Элизабет Карлайл — чистая, целомудренная девушка, и если кто-нибудь здесь осмелится утверждать обратное, ему придется ответить за свои слова!
Девлин с упреком посмотрел на него, и Алек тут же притих, поняв, что совершил непростительную ошибку: нельзя было в присутствии Квентина и Карстэрза называть имя девушки.
— Мы и не собираемся оскорблять ее, — насмешливо заметил граф. — Тем более что эта маленькая учительница, похоже, завладела сердцем нашего Дьявола.
— Ерунда! — холодно возразил Девлин. — Эта красавица ничего не значит для меня.
— Правда, Девлин? А как же ее чистота и целомудрие? Неужели вам не нравятся эти качества?
— Полагаю, она очень скоро утратит их. — Виконт усмехнулся, и Квентин с Карстэрзом дружно расхохотались, а у Алека сжалось сердце от боли.
В этот момент дверь пансиона с шумом распахнулась, и на крыльцо вышла пожилая женщина могучего телосложения; из-под ее кружевного чепца выбивались седые локоны. Подбоченясь, она окинула мужчин разъяренным взглядом.
— Господа! — воскликнула женщина зычным, как у сержанта на плацу, голосом. — Эй, это я к вам обращаюсь! Немедленно уезжайте отсюда!
Все четверо мужчин, как по команде, обернулись к ней.
— Сейчас же покиньте территорию школы! — Дама выразительно помахала носовым платком. — Вы не умеете вести себя! Меня зовут миссис Холл, и я уже много лет возглавляю это учебное заведение, а вы нарушили границы частной собственности и незаконно вторглись на территорию нашей школы. Я требую, чтобы вы немедленно убирались, иначе я вызову констебля!
Карстэрз, усмехнувшись, ударил набалдашником трости в потолок кареты.
— Гони домой, Джонни, — небрежно приказал он, а Квентин высунулся из окна и показал миссис Холл язык.
Когда экипаж тронулся, Девлин вздохнул с облегчением.
— Мерзавец! — побагровев от гнева, бросила вслед отъезжающим директриса и повернулась к виконту, у которого в этот момент мелькнула мысль о том, что из миссис Холл вышел бы отличный вышибала в пивной: — А вы чего стоите? Ну-ка проваливайте отсюда оба, и чтобы ноги вашей здесь больше не было!
— Миссис Холл, ради Бога, разрешите мне остаться, — умоляющим голосом попросил Девлин. — Я обязательно должен поговорить с ней!
— Это как вам будет угодно, милорд, — теперь она вольна делать все, что ей заблагорассудится. Мисс Карлайл уволена!
У Девлина упало сердце; он понимал, что для Лиззи это было бы слишком серьезным ударом.
— По-моему, вы совершаете ошибку, мэм! — смиренно произнес он. — Это несправедливо. Лиззи ни в чем не виновата.
— К вашему сведению, господа, в приемной находится одна из родительниц, и она явилась невольным свидетелем разыгравшейся здесь безобразной сцены. Эта достойная дама потрясена скандалом, разгоревшимся вокруг мисс Карлайл, она осуждает ее за ужасное поведение и забирает свою дочь из нашего учебного учреждения. И все это, господа, из-за вас. Всего хорошего! — Окинув ледяным взглядом «безнравственных» аристократов, миссис Холл гордо удалилась.
