— Ох-х, я не могу… Почему не…
— Ш-ш-ш. Позволь мне.
Эдмунд обхватил ее бедра, чтобы приостановить лихорадочные телодвижения. Потом дотронулся до чувствительного местечка у самого входа в нее.
— Ох! — Джейн бурно дышала, отчаяние и надежда смешались в ее взгляде. — Ох!
Эдмунд улыбнулся и легонько потеребил большим пальцем крохотный плотный бугорок. Джейн часто задышала и начала вскрикивать раз за разом, громче и громче. Эдмунд крепче сжал бедра и снова нажал на бугорок, а Джейн вся напряглась и снова вскрикнула. Он ощутил себя в ней и выпустил во влагалище Джейн свое семя.
— Ох…
Джейн расслабилась в объятиях Эдмунда, вся мокрая от пота и словно лишенная костей.
— Тебе лучше? — спросил он и погладил Джейн по спине.
— М-м-м. — Джейн поцеловала его в подбородок. — Гораздо лучше.
Так они пролежали несколько минут. Эдмунд услышал цоканье лошадиных подков, постукивание колес кареты. Надо бы велеть Джему поворачивать экипаж к дому. Он это сделает через минуту.
Или, возможно, не сделает. Джейн что-то вдруг засуетилась…
— Еще. — Она села. — Мне нужно проделать это все еще раз.
Джейн наклонилась над чашкой чая и вдохнула в себя благоуханный пар. В голове у нее что-то билось, пульсировало, мысли путались, а на языке она ощущала такой вкус, словно отведала сыра, который по нелепой случайности несколько дней провалялся под палящими лучами солнца.
Неужели она все-таки была, прошлая ночь?
Ох-х. Джейн крепко зажмурилась. Непременно была. Между ног у Джейн до сих пор сильно саднило. А воспоминания… Некоторые из них затуманились, зато другие — и очень многие — были ошеломительно ясными. Она просила Эдмунда ласкать ее снова и снова, по-разному — сзади и спереди, прикасаясь при этом губами к самым интимным местам ее тела, трогая их пальцами…
Что должен Эдмунд думать о ней? Слава Богу, что ее мать и другие леди еще не вернулись к тому времени, когда она набралась храбрости выйти из своей комнаты и спустилась в кабинет к Эдмунду. Можно было бы, пожалуй, написать на ней большими буквами имя жены библейского царя Ахава Иезавели, которое стало в определенном смысле нарицательным прозванием несусветной распутницы.
Джейн отпила глоток чаю в надежде, что он устранит изжогу и пульсацию в сосудах головы. Но где же Эдмунд? Он передал через Лили, что хочет встретиться с ней, но его здесь не оказалось, чему Джейн, по правде говоря, была даже рада. Как выдержать эту встречу с ним? Впрочем, встречаться им все равно придется — ведь она живет в его доме.
Ох-х. Джейн поставила на стол чашку и потерла виски. Эдмунд был так добр к ней в карете. Мог ведь быть и грубоватым, и требовательным, но ничего подобного — только осторожность и нежность в каждом движении, и это при столь чрезвычайных обстоятельствах. Если бы ее вынудили отведать отвратительное пойло в зале для церемониалов в доме у лорда Гриффина…
Джейн нервно сглотнула слюну и прикрыла глаза ладонями. Нет, ей не следует думать о том, что могло бы случиться. Это просто ужасно. Она никогда еще…
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Ик! — в испуге вскрикнула Джейн и, взмахнув руками, едва не опрокинула и чашку, и заварной чайничек.
— Прости, — повинился Эдмунд. — Я думал, ты слышала, что я подошел.
— Нет. — Джейн подняла на него глаза и вдруг зарылась лицом в ладони. — Я, ах, н-не слышала.
Эдмунд никогда не видел Джейн такой подавленной. В течение всей этой безумной истории она неизменно оставалась уверенной в себе, оптимистичной, энергичной.
И уж безусловно, была энергичной в карете прошедшей ночью. Он улыбнулся. Он всячески старался соответствовать ситуации, однако четвертая попытка ему не удалась. Джейн полностью истощила его возможности.
Хотелось бы надеяться, что треклятый афродизиак не причинил ей зла.
— Ты в самом деле хорошо себя чувствуешь?
Джейн кивнула, все еще придерживая лицо ладонями.
— Я… мне… ужасно неловко и…
Она всхлипнула раз и другой, после чего ударилась в слезы.
— Джейн… — Он вдруг ощутил, что сердце у него бьется так, словно готово разорваться от боли. Бедная, милая девочка… Он обнял Джейн за плечи, поднял со стула и заключил в объятия. — Прошу тебя, не смущайся ты так, не мучай себя. О том, что было, знаю только я.
Собственно говоря, он предполагал, что Джем обо всем догадался, — судя по тому взгляду, который его верный слуга бросил на хозяина, когда тот вынес из кареты уснувшую Джейн. Да что там, у Моттона вид был тоже весьма взъерошенный и усталый.
— Но ты ведь понимаешь. Разве… то есть я хочу спросить, как ты можешь выносить соприкосновение со мной?
— Джейн. — Он подвел ее к маленькому диванчику, усадил и сам сел рядом с ней. Когда они устроились поудобнее, Эдмунд обнял ее за плечи. — Что за бессмыслица, с какой стати мне избегать тебя? — Он поцеловал ее в лобик. — Я был так рад близости с тобой прошедшей ночью. И думал только о том, как ты прекрасна.
Она… да, она была прекрасной, восхитительной. Время, проведенное ими в карете, — просто сказка, о существовании чего-либо подобного он раньше не догадывался. Но теперь оно воплотилось в жизнь.
— Я бы с полным восторгом повторил все это, — с улыбкой произнес он, — но не сразу. Я буквально лишился всех сил к тому времени, как ты уснула.
Джейн уткнулась лицом ему в плечо.
— Ох, я вела себя как самая настоящая распутница.
— Ничего подобного. — Эдмунд снова улыбнулся, припомнив живо в деталях, как вела себя Джейн, и это воспоминание вернуло энергию его бедной, утомленной плоти. — Хотя ладно, так оно и было.
— Ох-х! — Джейн попыталась высвободиться из его объятий, но Эдмунд ее не отпустил.
— Это не твоя вина, Джейн. Причина в том, что ты невольно сделала несколько глотков той жидкости из бочонка, который опрокинулся прямо на тебя. Это пойло, должно быть, содержало сильный афродизиак. Поскольку он попал в твой организм, ты уже оказалась не в состоянии контролировать свои… э-э… желания.
— Не в состоянии?
Джейн немного расслабилась.
— Именно так.
Он погладил ее по спине. Какой мягкой была ее кожа прошлой ночью… Фаллос Моттона снова восстал. Он так захотел овладеть ею прямо сейчас, но на этот раз медленно, без лихорадки. Он был бы рад именно этому…
Однако сейчас это исключено. У Джейн, должно быть, все болит после их бурных сближений прошлой ночью, ведь она совсем недавно утратила девственность. К тому же у них появились и требуют обсуждения совсем иные и весьма серьезные трудности. Сатана явно пришел в ярость из-за того, что затеянный им в доме Гриффина церемониал провалился, он жаждет крови и скорее всего был бы счастлив пролить их с Джейн кровь, независимо от того, они или не они виновны в этом провале. Лучше бы им немедленно разгадать загадку, до того как этот дьявол во плоти примется за них всерьез.
