Нэн Райан - Буря в песках (Аромат розы)

Пекос снова пришпорил коня, ему не терпелось поскорей достичь горного хребта и найти Диаболо и Ангел. Кружащийся снег затруднял видимость. Он поморгал, стараясь вглядеться в густую белую пелену перед собой. Впереди, среди слепящей белизны снега, мелькнул черный силуэт. Его сердце подпрыгнуло от радости.

— Ангел, — позвал он с надеждой, — Ангел, это Пекос! — Он натянул поводья, кричал и молил Бога, чтобы услышать ее отклик. Но его не было. Ни звука, ничего, кроме воя бушующего зимнего ветра, не было слышно. Он вновь помчался вперед легкой рысью, направляясь к большому сугробу. Затем он увидел его.

Диаболо с поникшей головой неподвижно стоял в двадцати ярдах впереди. Черный красавец гордо поднял голову и заржал, увидев приближающихся коня и всадника.

— Слава Богу! — выдохнул Пекос сквозь сжатые зубы и спешился. — Нет! — застонал он, подбежав к верному старому другу. — Нет, нет, — тупо повторял он, присев у ног замерзшего раненого животного.

Некоторое время он сидел, раскачиваясь на пятках взад и вперед и рассеянно похлопывая по заиндевевшей гриве и шее Диаболо. Конь ткнулся черной головой ему в плечо, и Пекос медленно поднял на него глаза и встал. Его правая рука потянулась к холодной кобуре кольта сорок четвертого калибра, который висел у него на бедре. Медленно вытащив револьвер, он сказал:

— Мой друг, я делаю это только потому, что люблю тебя. — Он посмотрел в глаза коню, поднял кольт, целясь между больших печальных глаз, смотревших прямо на него, и нажал на курок…

Пекос медленно опустил револьвер и внутренне сжался, увидев, как умирающее животное рухнуло перед ним на колени. Диаболо жалобно заржал, и его блестящие глаза закрылись. Он умер. Пекос стоял над ним с поникшими плечами, печальные слезы текли по его холодным щекам. Замерзшая земля хранила зловещее молчание, сильные завывания ветра походили на горестные стоны.

Один среди гор, где никто не мог быть свидетелем его горя, его непреодолимой душевной боли, Пекос МакКлэйн стоял, глядя на своего любимого коня, и плакал. Когда слезы иссякли, он торжественно поклялся:

— Я вернусь, чтобы похоронить тебя, мой верный друг. Я буду скучать о тебе, Диаболо. Ты был самым лучшим.

Пекос вложил револьвер в кобуру, висевшую на бедре, и отвернулся. Затем вскочил в седло и помчался по белому сверкающему снегу, направляясь к горам.

Назад он ни разу не оглянулся.

Анжи услышала одинокий выстрел и вздрогнула, чуть не опрокинув лампу. Сердце ее отчаянно забилось под холодной влажной блузкой, и она бросилась к выходу из пещеры. Молодая женщина стояла, дрожа на ветру, ожидая появления того, кто пристрелил Диаболо. Да, она сразу поняла, что означает этот выстрел. Наверное, кто-нибудь с ранчо отправился их искать и обнаружил коня со сломанной ногой. Вакеро тщательно осмотрел ногу и принял решение избавить бедное животное от мучений. Анжи выжидала, спрашивая себя, не следует ли ей закричать. Но всадник вскоре появился и остановил коня прямо у пещеры. Анжи открыла было рот, чтобы заговорить с ним. Но он наклонился, и Анжи тут же узнала его.

— Пекос, — выдохнула она, не веря своим глазам.

Он холодно посмотрел на нее. И тут же, грубо схватив за локоть, втолкнул назад в пещеру. Усадив ее на пол, он повернулся и пошел назад, чтобы расседлать коня. За все это время он не сказал ни слова. Анжи была смущена. Что Пекос здесь делает? Как он узнал, где она? Простит ли он ее когда-нибудь за то, что случилось с Диаболо? Ее зубы стучали от холода и страха, когда она посмотрела на него. Он вернулся назад, перекинув седельную сумку и одеяло через правое плечо.

Сбросив все это на пол у ее ног, он по-прежнему продолжал хранить молчание. С громко стучащим в груди сердцем Анжи забормотала:

— Пекос, я… я так виновата… я бы все отдала, чтобы спасти его. Я знаю, что ты должен… Мне жаль… я не могла…|

Его ледяной взгляд пресек все ее попытки объясниться. Он резко отвернулся от Анжи и прошелся по пещере, собирая ветки, старую бумагу — все, что могло гореть.

Она следила за ним испуганным взглядом, пока он, опустившись на корточки, разжигал огонь. Через несколько минут костер взметнулся вверх, согревая холодную сырую пещеру. Пекос резко поднялся и посмотрел на нее. Взгляд его глаз был по-прежнему жестким и чужим.

— Раздевайся, — нетерпеливо велел он.

— Я… нет, — она смотрела на него, испуганно моргая.

Он наклонился, схватил ее за руку и резко поднял.

— Я сказал, раздевайся, черт тебя побери. Я не дам тебе замерзнуть до смерти, чтобы люди говорили, будто я тебя убил.

Тон Пекоса не терпел никаких возражений, а пальцы больно сжали ей руку.

— Хо… хорошо, — выдавила Анжи, — я все сделаю.

Пекос отпустил ее и вновь присел на корточки у костра.

Негнущимися дрожащими пальцами Анжи сняла пропитанное влагой пальто из оленьей кожи и начала расстегивать свою мокрую блузку. Пока она боролась с пуговицами, Пекос поставил одну ее ногу себе на бедро; она положила руки на его широкие плечи, чтобы не упасть, а он стащил с нее сапожки и чулки, и опять отвернулся, уставившись на огонь.

Анжи повернулась к Пекосу спиной и сняла блузку. Она послушно стянула узкие мокрые брюки и стояла, дрожа, в одной только кружевной сорочке и атласных панталонах. Робко повернулась к Пекосу. Не поднимая головы, он отрывисто сказал:

— И это тоже! Сними все.

Она опять отвернулась и стянула с себя белье. Обнаженная, робкая, она стояла, борясь с холодом и стыдом. И вдруг почувствовала, как теплое грубое одеяло легло на ее вздрагивающие плечи. Всхлипывание готово было сорваться с похолодевших губ, и Анжи зажала их руками.

— Спа… спасибо, — благодарно прошептала она.

— Сиди здесь у огня, — приказал Пекос, и она тут же опустилась на колени рядом, закутавшись в одеяло.

Постепенно Анжи согрелась. Но чувствовала себя уставшей и была голодна. И полна раскаяния.

— Пекос, я знаю, ты никогда не простишь мне того, что случилось с Диаболо. Я не виню тебя; он был таким замечательным конем! Его тебе никто не заменит, но я… я хочу заплатить тебе за…

Темная голова Пекоса повернулась к ней, и ярость в его серых глазах заставила ее замолчать. На мгновение Анжи подумала, что он ударит ее от злости. Она увидела, как жилы набухли на его гладком лбу, но он лишь молча отвернулся и уставился на огонь. Некоторое время они сидели, не говоря ни слова. Только ветер завывал у входа в пещеру, и ночь надвигалась на горы.

— Ты можешь ехать назад прямо сейчас, Пекос, — несмело предложила она. — Я… я могу подождать, пока просохнет моя одежда, и потом… — Его холодный взгляд заставил ее замолчать.

— Я не оставлю тебя здесь. Черт, ты прекрасно понимаешь, что я не смогу так поступить. — Он покачал головой, словно испытывал к ней отвращение. — У меня там еда в сумке, бери, если ты голодна.