Слейд бессильно потряс прутья изгороди, затем пошел вдоль забора, надеясь найти прореху. Разумеется, все прутья стояли на месте.
И от кого только Уилтоны пытались отгородиться?
Слейд и сам знал ответ на вопрос.
«Они боялись моего отца. Пьяного, разъяренного отца, который однажды уже пробрался в чужой дом, чтобы напасть на беззащитную девушку. Девушку, которую, казалось бы, любил.
Неужели я так похож на отца? Ведь я точно так же, как и он, проник в спальню к девушке, жившей тогда в Клостер-Пойнте. Проник, чтобы смутить и запугать. И теперь мое сердце полно злобы. Я готов найти непослушную жену и наказать ее, даже любя всем сердцем. Неужели насилие в крови у каждого Гаррета?»
Застонав, Слейд прижался лбом к ледяным прутьям забора. Изо рта вырывались клубы пара.
«Смогу ли я когда-нибудь простить собственного отца? Кому, как не мне, понять, каково любить и бояться потерять любимую женщину? Страх утраты пробуждает в душе темные, незнакомые доселе эмоции, почти ненависть, почти жестокость».
Слейд угрюмо смотрел сквозь прутья ограды на темнеющий в отдалении особняк.
«Я сумею проникнуть в Клостер-Пойнт, и никакой забор не удержит меня. В отличие от отца я не желаю мучить любимую женщину. Я всем сердцем хочу ее спасти».
Взревев, Слейд сделал стремительный рывок вверх, ухватился за шишечки ограды и подтянулся. Не прошло и пары мгновений, как он уже беззвучно спрыгивал с ограды на жухлую траву Клостер-Пойнта. Начинающий клубиться у самой земли туман протестующе плеснулся в стороны от его ног.
Выхватив из кармана пистолет, Слейд быстро побежал к особняку. В одном из окон дома горел свет. Угловая гостиная Уилтон-Хьюмсов, догадался Слейд.
«Я убью Сайруса и его жену, если они хоть пальцем тронули моих близких. Только бы успеть вовремя!»
Слейд не заметил, как произнес про себя молитву. Он боялся опоздать. Он безумно боялся опоздать.
Глаза заслезились от порыва ледяного ветра. Слейд рысцой пересек лужайку, поднялся на небольшой пригорок и подобрался к освещенному окну. Свет лился наружу, высвечивая квадрат у стены. Словно по заказу, шторы оказались не задернуты.
Ступая теперь как можно тише, Слейд осторожно заглянул в окно, заранее зная, что увидит в комнате Ханну и Изабель, и опасаясь лишь, что его близкие уже мертвы.
Замерев у стены, Слейд прикинул, не выбить ли окно, ввалившись в комнату, но побоялся, что его действия могут ускорить ужасную развязку.
«Что, если к горлу Ханны прижато лезвие ножа? Или на Изабель наставлен пистолет? Мое неожиданное вторжение может подтолкнуть врагов к активным действиям. Проклятие! Неужели я лишь сегодня утром клял собственную медлительность и неспособность мгновенно принимать решение? И вот сейчас я снова топчусь на месте, опасаясь совершить ошибку! Подобная нерасторопность может стоить жизни любимой женщине и упрямице Изабель. Неужели мне мало того, что за последние месяцы погибло уже девять человек?»
Слейд подобрался поближе к окну и прислушался. Тишина стояла полная. Никаких криков, никаких подозрительных шумов.
Неужели он опоздал и все напрасно?
Быстро достав второй пистолет, Слейд взвел курки и, наклонившись, заглянул в комнату.
Чай. Изабель пьет чай с Сайрусом и Пейшенс!
Ошеломленный, Слейд сделал шаг вперед, оказавшись прямо у окна. Изабель, которая сидела лицом к стеклу, округлила глаза, увидев его с пистолетами наготове. Испугавшись, очевидно, что незадачливого внука заметят остальные, она быстрым движением локтя спихнула на пол чашку с чаем. Сайрус и Пейшенс дернулись, словно от удара, и уставились на ковер.
«Настал мой шанс! Я могу ворваться в комнату, застав врагов врасплох!»
И вдруг кто-то толкнул Слейда сзади. Совершенно неготовый к нападению, он повалился на землю и уткнулся лицом в холодную траву.
Кто-то огромный и очень тяжелый насел Слейду на спину, подминая под себя. Чтобы высвободиться, Слейд скатился с пригорка, пытаясь нанести нападавшему удар. Стрелять в подобной ситуации означало выдать себя. Незнакомец, словно огромный мешок, скатился с пригорка вместе с ним.
Скрипя зубами от натуги, Слейд выпустил из рук пистолеты и, выскочив из-под неприятеля, вцепился ему в… мохнатое горло.
– Эсмеральда! Черт тебя забери! – тихо выругался Слейд, нащупывая собачий ошейник. – Ты зачем меня повалила?
Мастиф весело потряс мохнатой головой.
Вот напасть! Как не вовремя Эсмеральде. приспичило поиграть.
– Эсми, дурища, не время для игр. Немедленно возьми себя в… в лапы!
Слейд поднялся и начал искать упавшие пистолеты, когда собака глухо зарычала. Шерсть на ее загривке встала дыбом.
Слейд с тревогой следил за поведением Эсмеральды. Ему еще не приходилось слышать от нее столь угрожающих звуков. Собака смотрела прямо на освещенное окно.
Неужели там что-то случилось? Или он напрасно наделяет Эсмеральду способностью рассуждать и делать выводы? Понимает ли животное, что ее хозяйкам грозит опасность?
Между тем собака сорвалась с места и исчезла за углом дома. Слейд растерянно приблизился к окну. Поймав взгляд Изабель – на сей раз старая леди не стала округлять глаза и ронять на пол чашку, – он жестом спросил, что происходит. Изабель сделала вид, что поправляет прическу, указав пальцем куда-то вправо от себя.
Слейд попытался разглядеть, на что она указывает, но, к сожалению, вид закрывал массивный сервант.
Сайруса в комнате он не заметил. Или тот попросту не попадал в поле его зрения.
Где, черт возьми, он может быть? Куда он ушел? И куда запропастилась Ханна?
Где-то в глубине дома раздался глухой крик. Голос казался женским, но вполне мог принадлежать и мужчине.
Понимая, что времени на раздумья нет, Слейд рванулся туда же, где некоторое время назад исчезла Эсмеральда. Завернув за угол, он едва не упал, наткнувшись на тушу собаки. Эсмеральда стояла, положив лапы на подоконник окна, в котором просматривалась комната, где сидели Изабель и Ханна. Глаза собаки напряженно следили за происходящим там. С нее слетела вся игривость и дурашливость, уши стояли напряженно, поза выражала ожидание. Она лишь коротко посмотрела на Слейда, словно спрашивая, почему он так долго не приходил.
Увидев двух женщин, Слейд почувствовал слабость в коленях. Горло словно сжала костлявая рука.
Он почти опоздал. И теперь у него нет ни единого шанса спасти обеих. Ему придется выбирать между Ханной и Изабель.
* * *
Сидя спиной к узкому окну, Ханна покрутила запястьями, привязанными к ручкам кресла. Сайрус завязал узлы довольно крепко!
Ханна попыталась потянуть руки на себя в надежде, что витые подлокотники кресла не так прочны и под резким рывком могут сломаться.
