— Что я должна увидеть? — спросила Александра и в этот момент у нее в голове вспыхнула искра озарения. — Но их волосы… они разные.
Абигайль безразлично пожала плечами:
— Волосы — да. Но все остальное… Лица, кости, разрез глаз.
У Александры сам по себе открылся рот. Мысли путались. Она все еще никак не могла осознать очевидное.
— Но это же невозможно. Ты утверждаешь, что отец Уоллингфорда был любовником матери Финна? Они братья?
— Нет, конечно, нет, — нетерпеливо проговорила Абигайль. — Не отец, ты, гусыня. Дед — отец его матери. Герцог Олимпии.
У Александры задрожали колени.
— Дед, — сказала она и хихикнула, потом еще раз. — Финн — дядя Уоллингфорда. — И она начала смеяться громким истерическим смехом, избавляясь таким образом от напряжения последних нескольких часов. Один из механиков посмотрел на нее с большим неодобрением, но она уже не могла остановиться.
— Боже! Боже! — стонала она, вытирая слезы. — Дядя!
Краем глаза она следила, как Финн и Уоллингфорд подтащили Дельмонико к полицейским, которые держались в стороне. Выжидали, когда потасовка прекратится сама собой.
— Ужасный человек. По крайней мере Еллинеку придется найти другой автомобиль, в который он вложит свои средства, — сказала Александра, отсмеявшись.
— Ну, ладно, — бодро сказала Абигайль. — Пожалуй, все это слишком затянулось. Кто-нибудь может пострадать. — И она достала из кармана короткий пистолет.
— Где ты его взяла? — удивилась Александра.
— У судьи на старте, конечно. Я его выменяла на свой аквамариновый браслет.
С этими словами Абигайль встала и, выстрелила в воздух.
На пороге гаража появилась фигура, заслонившая льющийся через дверной проем солнечный свет.
— Извини, — сказала она.
Финн оторвался от батареи, которую только что установил для зарядки, и прошептал:
— Александра.
После драки ему пришлось провести много времени в полиции — давать свидетельские показания. Уоллингфорд проводил дам в гостиницу. Позже Финн мельком видел Александру в вестибюле, когда она поднималась по лестнице в свой номер, чтобы переодеться. Вокруг нее постоянно собиралась толпа. Только теперь Финн понял, почему она пользовалась такой большой популярностью в Лондоне. Люди слетались к ней, как мухи на мед. Их привлекали ее улыбка, привычка чуть наклонять голову, слушая своего собеседника, ее смех. Она озаряла все вокруг себя. Эта женщина была создана для толпы, для вечеринок и балов. Там она была в своей стихии, бесконечно далекой от его мира, как солнце от луны.
— Можно войти?
— Конечно.
Александра закрыла за собой дверь и прошла вперед. Она выглядела необычайно элегантной в белом муслиновом платье и замысловатой шляпке.
— Уоллингфорд присматривает за Абигайль. Они сказали, что ты здесь. Я бы хотела поговорить с тобой.
Финн сделал приветственный жест рукой:
— Проходи, только, боюсь, у меня здесь негде сесть.
Она улыбнулась:
— Почему же, есть.
Грациозно Александра подошла к машине, села на пассажирское сиденье, которое так часто занимала раньше, и стала рассматривать носки своих изящных туфелек.
— Значит, все вопросы с полицией решены?
— Да. Мне почти стало жалко этого бедолагу. Но тут я вспомнил, что он едва не убил тебя, и жалость прошла, — сказал он, а затем кашлянул и продолжил: — Мне очень жаль, что ты не выиграла в гонке.
— О, Финн, о чем ты говоришь! Все могло кончиться намного хуже. Он же мог убить тебя! — Александра тряхнула головой. — Но все это не имеет значения. Будут и другие гонки. Люди обязательно увидят, как быстро может двигаться паровик. Может быть, даже Еллинек…
— К черту все это, Александра!
Она закрыла глаза:
— Я все понимаю. Прости меня.
Финн сделал глубокий вдох и с шумом выдохнул.
— Послушай, я…
— Нет, позволь я скажу. Я вела себя ужасно. А с тех пор, как приехала в Рим — еще хуже. Ты сделал добрый, благородный жест, а я практически швырнула его тебе в лицо. Я настояла на участии в гонках, обвинила тебя в ужасных вещах, когда ты заботился только о моей безопасности. Я это понимаю. Но и ты должен понять, что…
Финн медленно протянул руку и коснулся локона на ее виске.
— Купить тебя. Ты на самом деле так думаешь?
— Нет, конечно, нет.
— Никто не может купить тебя, Александра. Я вообще не хотел, чтобы ты об этом узнала, ну, или узнала намного позже. — Он провел пальцем по ее щеке, подбородку. — Невероятная женщина. Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помог?
— Я не могу тебе этого позволить, — заверила Александра, пристально глядя на него своими огромными и глубокими глазами. — Между нами не будет денег.
— Господи, Александра! — вздохнул он, запустил пятерню в свою шевелюру и основательно ее взлохматил. — Неужели ты сама не видишь, что делаешь? Ты утверждаешь, что хочешь быть не той, кем была раньше, но это не так. Ты всегда контролируешь ситуацию. Ты всегда остаешься всемогущей ее светлостью, маркизой, словно деньги и титул единственное, что имеет значение в этом мире.
Она вздрогнула, открыла рот, но не сразу сумела заговорить.
— Я… это неправда, Финн. Меня больше не интересует лондонское общество.
— Разве? Ты говоришь правду, Александра?
Женщина посмотрела на него спокойно и уверенно.
— Да. Последние несколько месяцев, которые я провела в твоей мастерской, были самыми счастливыми в моей жизни. Я хочу жить именно так до конца своих дней. И я ценю твое желание дать мне шанс иметь средства для жизни… с тобой или без тебя. Просто я не могу… Я не могу получить эти деньги от тебя. Я всегда буду чувствовать себя обязанной за такую огромную жертву…
— Жертву? — Финн нахмурился. — Но ведь нет никакой жертвы, дорогая. Я действительно хочу купить эту компанию.
Александра наклонила голову и начала аккуратно стягивать перчатки.
— Компания занимается паровыми автомобилями, Финн. Какую пользу она может принести тебе? Ты должен отказаться от этой идеи. Я не позволю, чтобы ты сделал это ради меня.
— Но с чего ты взяла, что я делаю это ради тебя?
— А разве нет? — Она бросила перчатки на соседнее сиденье и теперь сверлила Финна проницательным взглядом.
Он несколько мгновений задумчиво смотрел на нее, потом резко отвернулся.
— Вынужден тебя огорчить, дорогая, но не все в этом мире вращается вокруг тебя. Мне необходима эта компания, — сказал он, глядя на стоящую у стены батарею, жадно насыщающуюся зарядом. Завтра всего этого здесь уже не будет. Завтра все они отсюда уедут. Останется ли Александра с ним? — Я уже много месяцев готовлюсь к покупке этой компании. Ты об этом не знала?
