Маркиз вспыхнул и стиснул зубы. Невозможная, ужасная догадка осенила в это мгновение мисс Чалонер. Она схватилась рукой за щеку, переводя взгляд с маркиза на хозяина комнаты.
– О Боже! – в ужасе выдохнула она. – Так вы… вы, должно быть… – Она не в силах была продолжать.
Взгляд пожилого джентльмена сразу повеселел, и он, видимо, вовсю забавлялся сложившейся ситуацией.
– Вы, как всегда, правы, мисс Чалонер. Я действительно тот самый зловещий, бессовестный тип, портрет которого вы так метко нарисовали некоторое время назад.
У мисс Чалонер, казалось, язык прилип к гортани.
– Я не могу… мне нечего сказать, сэр, – выдавила она наконец, – кроме как просить у вас прощения.
– В этом нет ни малейшей необходимости, уверяю вас. Вы просто мастерски нарисовали мой портрет. Единственное, чего я не могу простить вам, так это ваших слов, будто вы меня уже где-то видели. Поверьте, мне совсем не льстит подмеченное вами сходство с Вайделом.
– О, благодарю, сэр, – вежливо откликнулся маркиз.
Мисс Чалонер в сильном смущении опять отошла к спасительному камину.
– Мне так стыдно, – произнесла она, и в ее голосе прозвучало настоящее смятение, – я не имела права говорить так и вижу теперь, как глубоко заблуждалась. Что касается остального, – то если бы я знала с самого начала, кто вы такой на самом деле, то никогда не рассказала бы того, что вы теперь знаете.
– И это было бы крайне прискорбно, – сказал герцог, – потому что ваш рассказ про-. лил истинный свет на все происходящее.
Мэри лишь сделала в ответ беспомощный жест:
– Позвольте мне удалиться, сэр.
– Вы, безусловно, утомлены после всех событий, свалившихся на вас сегодня, – согласился герцог, – но чувствую, что мой сын, за которого приношу свои извинения, мчался сюда, чтобы увидеть вас. Поэтому считаю, что вам необходимо остаться и выслушать, что он хотел вам сказать.
– Но я не могу! – с трудом выговорила она. – Прошу вас, позвольте мне уйти!
Маркиз быстро пересек комнату и подошел к мисс Чалонер. Взяв ее руку, он сильно сжал ее и тихо сказал:
– Вы не должны убегать от меня! Боже мой, неужели вы так сильно меня ненавидите? Мэри, послушайте! Я не хочу ничего добиваться от вас силой, но умоляю вас принять мое имя. Нет другого способа спасти вас в глазах света. Вы должны обвенчаться со мной! Клянусь своей честью, я не обижу вас! И близко к вам не подойду, пока вы мне этого не позволите. Отец, скажите ей, что она должна выйти за меня! Скажите ей, что это необходимо! Герцог спокойно ответил:
– Я нахожу совершенно невозможным заявить мисс Чалонер нечто в этом роде.
– Вы более часа находились в ее обществе и не увидели, что она во всех отношениях несравненно выше меня? – горячо воскликнул маркиз.
– Если мисс Чалонер согласится стать вашей женой, буду ей премного обязан, но исключительно в ее интересах и ради справедливости я обязан посоветовать ей хорошенько подумать, прежде чем она решится на такой отчаянный шаг. – Герцог ласково взглянул на мисс Чалонер. – Моя дорогая, вы действительно не видите для себя лучшего исхода, нежели выйти за Вайдела?
Радостный смех вырвался из груди маркиза. Он привлек к себе мисс Чалонер:
– Мэри, посмотри на меня! Моя дорогая девочка, любовь моя!
– Не хотел бы прерывать тебя, Вайдел, но дай мне сказать еще мисс Чалонер, что ей совсем не обязательно принимать твое предложение, если только она сама этого не захочет.
Герцог поднялся и подошел к молодой паре. Маркиз выпустил из объятий мисс Чалонер, удивленно глядя на отца.
– Вы проявили столько здравого смысла, – обратился к Мэри герцог, – что мне теперь трудно поверить, что вы захотите стать женой моего сына. Я умоляю вас не поддаваться обстоятельствам, в этом нет теперь нужды. Если брак с Вайделом для вас почему-либо неприемлем, обещаю, что устрою ваши дела иным способом.
Мисс Чалонер отвернулась, глядя на огонь.
– Я не могу… Я… герцогиня… моя сестра… О, я не знаю, что ответить!
– Пусть вас не беспокоит герцогиня, – сказал герцог. Он подошел к двери и открыл ее. Потом, обернувшись, томно сказал: – Кстати, дорогая, в конце концов, нравственность Вайдела оказалась выше моей. – И дверь за ним мягко закрылась.
Маркиз и мисс Чалонер остались вдвоем. Она не поднимала глаз, чувствуя, как он пожирает ее взглядом. Он не делал больше попыток взять ее руку, и вдруг она услышала:
– Пока ты не сбежала от меня с Комином, я и понятия не имел, как сильно люблю тебя, Мэри. Если ты не выйдешь за меня, я всю жизнь посвящу тому, чтобы завоевать твою любовь. И не успокоюсь до тех пор, пока не добьюсь твоего согласия. Никогда не успокоюсь, понимаешь?
Едва заметная улыбка задрожала на губах мисс Чалонер.
– А если я выйду за вас, милорд? Вы позволите мне жить собственной жизнью? Вы не приблизитесь ко мне, пока я не разрешу вам этого? Вы не станете впадать в ярость и тиранить меня?
– Клянусь вам в этом!
Она придвинулась к нему ближе, глаза ее были полны Нежности.
– О, любовь моя, я знаю тебя лучше, чем ты сам! – сказала она весело. – При первом же намеке на противодействие ты будешь со скандалом принуждать меня уступить тебе. О, Вайдел, Вайдел!
Он схватил ее и сжал в объятиях с такой страстью, что ей стало трудно дышать. Смуглое лицо поплыло перед ее глазами, потом он так сильно прижал свои губы к ее губам, что ей стало больно. Она подчинилась его страстному порыву, находясь в полуобморочном состоянии. Но когда попыталась освободиться, он тут же выпустил ее из объятий. Тогда Мэри подняла руки и, охватив кольцом его шею, со странным возгласом, напоминающим одновременно смех и рыдание, спрятала лицо на его груди.
На следующее утро мисс Чалонер появилась за завтраком весьма смущенная, на щеках ее играл нежный румянец. Она нашла отца и сына в гостиной, там же находился проворный пожилой француз, по-видимому камердинер герцога.
Маркиз поднес руку Мэри к губам и задержал на мгновение. Герцог утомленно произнес:
– Надеюсь, вы хорошо выспались, дитя мое. Садитесь, прошу вас. Гастон, возьмите мою карету и поезжайте в Дижон, отыщите там герцогиню.
– Bien, monseigneur[90].
– Привезите ее сюда. А также лорда Руперта, мисс Марлинг и мистера Комина. Это все, Гастон.
Когда-то давно Гастон, возможно, и удивился бы такому приказу, но двадцать пять л'ет службы у герцога сделали свое дело.
– Bien, monseigneur, – повторил он, не выразив ни малейшего признака удивления, с поклоном вышел.
Маркиз нетерпеливо сказал:
– Я заставлю этого Хаммонда обвенчать нас, Мэри, и немедленно.
– Очень хорошо, – ответила мисс Чалонер спокойно.
