— Я заметила, что наверху у вас тоже есть несколько гостиных.
— Да, три гостиных и мой кабинет, где я храню книги и работаю с документами, связанными с моей благотворительной деятельностью. Ведь я регентша комитета по благотворительным заведениям для престарелых.
Это должность говорила о безупречной репутации, которой она пользовалась в городе. Поднявшись на второй этаж, Гетруд быстро пошла по коридору к комнате, из которой выходил носильщик. Франческа подошла к нему и хотела дать ему на чай, но Гетруд сделала протестующий жест рукой и заплатила носильщику сама.
— Мне выдали деньги на оплату ваших расходов, — объяснила она и обратилась к Вайнтье, которая отступила в сторону, чтобы дать пройти хозяйке: — Принеси вазу, чтобы юффрау Виссер могла поставить свои цветы.
Франческа размышляла над тем, кто оплатил ее расходы. Она решила, что это Виллем предложил отцу дать ей денег на расходы, так как Хендрик сам никогда бы до этого не додумался. Во всяком случае, он не сказал ей ни слова, когда дал кошелек с деньгами, сказав только, что сюда входит доля Франчески из денег, полученных за портрет Людольфа. Кошелек был тяжелым, и Франческа рассчитывала найти там стиверы. Однако, открыв его, она была крайне удивлена, обнаружив флорины.
Комната Франчески — с филенчатыми стенами и широкой кроватью с парчовым пологом — была несколько темновата, единственное окно выходило на улицу, однако здесь было все необходимое, включая большое зеркало в серебряной раме и персидский ковер у кровати.
Гетруд смотрела на Франческу изучающим взглядом.
— Мне сказали, что вы очень ответственная девушка и всей душой преданы искусству. Думаю, мы с вами поладим. — Она подошла к двери и на секунду задержалась. — Я вас оставляю. Распакуйте свои вещи, а Вайнтье принесет вам чашечку чая. Когда вы будете готовы, то сможете найти меня в гостиной, это как раз под вашей спальней этажом ниже. Нам нужно поговорить перед ужином, так как я хочу рассказать вам о своих обязанностях по отношению к вам. Я согласилась опекать вас во время вашего пребывания в Делфте, так что для нас обеих будет лучше уладить все трудные моменты прямо сейчас.
Через полчаса Франческа отправилась в гостиную к фрау Вольф. По пути она внимательно рассматривала все картины на стенах. В основном это были офорты с видами Делфта, в их числе и картина с изображением великолепной гробницы Виллема I в новой церкви. Высокую башню этой церкви Франческа видела, подъезжая к городу. В ногах у принца Оранского была изображена его верная собака, которая после смерти хозяина отказалась есть и вскоре умерла. Если бы Франческе предложили написать портрет принца Оранского, она бы непременно изобразила бегущую рядом с ним собаку.
При разговоре фрау Вольф была вовсе не намерена выслушивать мнение Франчески, она держала в руках письмо Хендрика и зачитывала девушке то, что там было написано. С изумлением Франческа узнала, что ей было запрещено общаться с мужчинами. Хотя дом Вермера и мастерская были совсем рядом, по утрам и вечерам ее должна была туда сопровождать двоюродная сестра Гетруд, Клара Хейс.
— Вы познакомитесь с Кларой за ужином, — сказала вдова и добавила, что она лично будет сопровождать Франческу во все общественные места, которые она сочтет для этого подходящими. — Вам все понятно?
— Да уж! — Франческа была очень недовольна тем, что услышала. Немного поразмыслив, она решила, что в последние недели отец был немного не в себе. В нормальном состоянии он никогда бы пе додумался заставить ее подчиняться таким жестким припилам. Он ничего не сказал Франческе сам и возложил эту неприятную обязанность на третье лицо. Это было очень похоже на отца.
— Если отец хочет, чтобы я подчинялась этим правилам, я должна исполнить его волю. Но уверена, что со временем, когда он привыкнет к моему отсутствию, то несколько смягчит эти совершенно абсурдные правила.
— Не рассчитывайте на это.
— Сделает он это или нет, я все же буду встречаться с одним человеком. Я говорила об этом отцу и получила согласие. Его зовут Питер ван Дорн.
Фрау Вольф снова взяла письмо Хендрика и внимательно его просмотрела.
— Нет. Все так, как я сказала. В письме не говорится о каких-либо исключениях.
— Но это невозможно!
— Посмотрите сами!
Франческа взяла письмо и убедилась, что в нем рукой отца было написано все то, о чем говорила Гетруд.
— Это письмо лишь подтверждает заботу отца обо мне. В последнее время он был сам не свой. Он не станет требовать от меня выполнения этих правил.
Вдова взяла у нее письмо.
— Ну, а до тех пор я буду строго выполнять все, о чем меня просит ваш отец.
— Вы не можете мне помешать видеться с Питером!
— Ошибаетесь. — Гетруд спокойно посмотрела на Франческу. — Мне совершенно ясно, что этот молодой человек — нежелательный поклонник, от которого вас хочет оградить ваш почтенный родитель. Среди благотворительных заведений, регентшей которых я являюсь, есть исправительный дом для легкомысленных молодых женщин. Я даю советы, как с ними обращаться в определенных ситуациях. Если вы ослушаетесь меня, я посажу вас под замок как непослушную дочь, чтобы вы малость поостыли и пришли в себя.
Франческа в гневе вскочила с места.
— Да вы просто сумасшедшая! В моей семье никого не наказывали. Отец никогда бы не согласился на такое мерзкое наказание.
От этих слов вдова тоже пришла в ярость. Она быстро поднялась со стула и помахала пальцем перед лицом Франчески.
— Никогда больше не смейте меня оскорблять! Я представляю вашего отца и сделаю все возможное, чтобы вы не свернули с пути, на который он вас направил. Прочтите еще раз его письмо. Он пишет, что я должна стать для вас непререкаемым авторитетом, так как он хорошо знает, что любое мое решение пойдет вам же на пользу.
— Вы неправильно все поняли. Нас с Питером связывает только дружба и ничего больше!
— Эта песня мне знакома! Вы не первая молодая особа, которую я вынуждена защищать от ее же глупости. Именно поэтому вас ко мне и прислали.
Франческа направилась к выходу.
— Я не останусь здесь на ночь! Попрошу приюта у Вермеров, а завтра договорюсь насчет квартиры.
— Вы этого не сделаете! — Гетруд с поразительной быстротой захлопнула дверь, которую пыталась открыть Франческа. — Я сейчас же позову стражу из исправительного дома. Он совсем рядом. Вы пропустите первый день обучения, а может быть, и всю неделю, а может, и месяц. Это будет зависеть от того, как скоро вы раскаетесь. Если вы после этого предупреждения попытаетесь увидеться с Питером ван Дорном, я запру вас, по крайней мере, на восемь недель. И как же тогда быть с платой за обучение?
